Мёртвые сердца

С каждым днём всё холоднее и холоднее. Близится зима. В такие дни совсем не хочется выходить на улицу, а тем более, идти гулять в лес или даже в парк. Земля сырая, всюду слякоть, без резиновых сапог вряд ли обойдешься, а в резиновых сапогах — холодно. Ветер поднимается такой, что ломает зонтик, как спичку или просто выворачивает его наизнанку. Мало кто любит погоду в конце осени. Но ведь и в такой погоде можно найти что-то приятное. Например, в такую погоду очень хорошо почитать книжку или смотреть в окно на дождь и мечтать. С тех пор, как я видела Сульфуса в последний раз, прошёл месяц. За это время мне стало еще хуже. Почти каждым утром меня сопровождает головная боль, постоянная лихорадка, всё тело ломит, я уже и не говорю о плохой памяти… В моей голове рождалось и умирало множество мыслей. Среди них были те, которые обязательно стоило запомнить, и еще больше тех, которые лучше было сразу забыть, но те которые я хотела запомнить, переходили в раздел «забыть» и так уже множество количество раз. Врачи говорят, что осталось совсем не много, но всё же встретить Новый год с родными мне удастся, пускай и в стенах больницы… Теперь уже никакие лекарства, процедуры мне не помогают, врачи лишь берут анализы и молятся, чтобы что-то улучшилось. Я перестала общаться с друзьями, иногда выхожу поразговаривать с такими же как я, обречёнными на смерть. Мы все понимаем, что осталось не много и мы покинем этот мир, что нас спасёт только чудо. Стараемся сильно не замыкаться в себе, хотя бы немного общаться с людьми, помимо родных и персонала больницы. Но знаете, не очень-то и получается это делать, я просто уже не вижу смысла ни в чём, единственное ради чего я сейчас существую — мама. Она приходит ко мне каждый день, сидит со мной около 8 часов, боится, что проведёт слишком мало времени с её угасающей на глазах дочери. Была бы возможность, так она вообще бы не уходила от меня, но работа, которая позволяет мне находится в этом месте, заставляет её отдаляться от меня. Иногда просто напросто надоедает всё это и хочется немного почувствовать себя счастливой, живой, даже так. Каждый день у многих людей происходит в их жизни что-то счастливое, они могут запомнить этот день, эту ситуацию, а могут забывать и вспоминать когда это будет нужным. Везунчики… Стук в дверь. Девушка открывшая её была миловидной внешности, с худым телом, которое компенсировал невысокий рост, делавший её похожей на куклу Barbie. Убрав прядь светлых волос с лица, она широко улыбнулась и въехала. — Ну что ты, как? Не хочешь сходить погулять? Там прекрасная погода, она поможет нам немного развеяться, а сегодня еще обещали снег, только вот зайдём за Блю и пойдём. Ты меня слышишь? Рейна была красива не только внешне, но и внутренне. Многие в больнице, даже персонал, ценили её за открытый, нежный и в тоже время не много самоуверенный характер. При своей смертельной болезни, она всегда старалась помогать другим людям: успокаивала детей перед операцией, играла с ними, постоянно разговаривала с одинокими пожилыми людьми в палатах. С каждым днём ей становится всё сложнее и сложнее двигаться, а месяц назад у неё отказали ноги. До сих пор помню тот день. Она пришла после очередной беседы со старушкой и заснула, проснувшись девушка обнаружила, что не может пошевелить ногами. Рейна не паниковала, она знала, что когда-нибудь этот день настанет, но сдержать слёзы не смогла… В тот момент я проходила мимо её комнаты и услышала плач, когда я вошла, всё стало понятно, упав на колени у меня потекли слёзы… Невозможно было сдержаться, иногда просто не понимаешь, за что Бог поступает так с такими благородными людьми. Врачи прибежали сразу же как только я вызвала их. Многие вышли из своих палат не из-за любопытства, а из-за того что им было ужасно жалко эту девчушку, они тоже задавались вопросам: «За что?». У Рейны была неизлечимая болезнь под названием ВИЧ. ВИЧ-инфекция — это медленно прогрессирующее вирусное заболевание иммунной системы, приводящее к ослаблению иммунной защиты от опухолей и инфекций. Стадия ВИЧ-инфекции, при которой из-за снижения иммунитета у человека появляются вторичные инфекционные или опухолевые заболевания, называется синдромом приобретенного иммунодефицита (СПИД). Этой болезнью она заразилась при переливании крови. Пять лет назад, её семья погибла в автокатастрофе, Рейна единственная выжившая из её многодетной семьи. В тот день, в День её Рождения они отправлялись в зоопарк, её младшая сестра, старший брат, отец, мать — все погибли на месте, а её удалось спасти, но из-за ошибки врачей, они взяли кровь у ВИЧ-инфицированного и тем самым подписали Рейне приговор. Рейна, настолько благородна, что даже не обижается на этих врачей, не делает зло никому из своих знакомых. Многие люди, заражённые этой болезнью при соответствующем лечении живут годами и десятилетиями, но только вот, у неё всё это дело прогрессирует и уже наступила стадия вторичных заболеваний, диагноз: миелит на фоне ВИЧ-инфекции. Миелит — воспаление спинного мозга, обычно захватывающее белое и серое вещество. Обычно, Рейну не пускают гулять, ведь любое заболевание может привести к летальному исходу. — Тебя пускают? — удивлённо спросила я завязывая хвост на голове. — Угу, я выпрашивала семь дней и семь ночей, сколько слёз и пота было пролито. Я так устала, так что собирайся быстрее и выходи, а я за Блю. — эту последнюю фразу она проговорила очень быстро и поехала прочь из комнаты, даже не дав мне права выбора. Всегда такая энергичная, жизнерадостная, мне бы так… Надев узкие светло-синие джинсы, тёплый свитер белого цвета и накинув на себя чёрную куртку с мехом, я вышла к девочкам. Они уже ждали меня около выхода. За ручки кресла для инвалидов держала Блю. Она была больна опухолью поджелудочной железы, пока что начальная стадия, вылечить её ещё можно. У этой девушки жизнь сложилась куда благополучней, чем у нас с Рейной, но она не была слишком позитивной, скорее не много замкнутой, но как говорится «в тихом омуте черти водятся». Блю была такого же роста, как и я, у нее сине-серые волосы, красные глаза, бледная кожа, и всё это делало её не менее красивой. — Ты долго, — сказала Блю, — Мы уже хотели пойти без тебя. — Не пошли бы, — немного со смешком ответила я. — Пойдёмте в кафе скорее, кушать хочется, да и погулять. Мы прошли через парк, около того самого дерева, где Сульфус поцеловал меня. Девочки болтали о незначительных вещах, ну о том о чём обычно говорили всё обыкновенные девчонки. — Раф, а кем ты хочешь стать? — спросила Рейна. Довольно странный вопрос, я бы перефразировала его, так: «А кем бы ты хотела стать, если бы выжила?». Но это было ожидаемо от неё, она ведь всегда говорит, что всё обязательно наладится, мы поправимся, и будем каждый день гулять вместе, жить, наслаждаться свободой от этих болячек. Эх, Рейна это что-то с чем-то, в хорошем смысле. — Я бы хотела стать доктором. Лечить, помогать таким, как мы. Вдруг я смогу спасти кого-нибудь такого же обречённого на смерть человека. Рейна тяжело вздохнула с улыбкой. — Ты станешь им, и поможешь мне с Блю. Да, Блюшечка? Я засмеялась, а Блю скорчила рожицу. — Я же говорила тебе не называть меня так! Это ужасно, «Блюшечка» звучит как блЮвотина. Мы все засмеялись. -О, пришли, пойдёмте скорее кушать, — крикнула Рейна показывая пальцем на кафе в котором сидела в тот день я. — Ну, тогда держись! — Блю крепко схватила коляску и побежала крича, что будет разгоняться еще сильнее, мне пришлось лишь погнаться за ними. Я так давно не бегала, да и из-за болезни, что после 10 метров, у меня одышка, как будто только что пробежала марафон в 5 км, нет даже в 15. — Вы присаживайтесь, заказывайте, а я пойду руки помою, — сказала я направившись в туалет. «Так-с, чтобы заказать, может взять пасту и минестрони (овощной суп), а на десерт, тогда тирамису? Да, так и поступлю! А, может…» — я не успела додумать потому что в меня врезался какой-то мужчина. — Простите меня, пожалуйста, ох, это моя невнимательность всему причина… — какой знакомый запах, боже, не ужели это… — В прошлый раз ты сказала, что виноват я, а теперь даже признала свою неправоту, меняешься, это хорошо, — произнёс знакомый голос. Мой взгляд прошёлся по парню с ног до головы и я увидела знакомые мне черты лица. — Сульфус, — проговорила полушёпотом.