Плачь и смотри

POV Арнав. Я попал в кино. Каждый шаг доктора, как будто в замедленной съемке. Секунда тянулась за секундой, а мне становилось все страшнее и страшнее. Паника охватывала меня, укутывала в себе как теплое покрывало. В голове крутятся самые страшные мысли. Может это все страшный сон? Да, это страшный сон. Пяти лет не было, мы все-таки поженились, мы счастливы, но почему, же сейчас меня пробирает неконтролируемая дрожь? Это не может быть фантазией или галлюцинацией. Это самые реальные чувства, гораздо более сильные, чем утренние. Ноги приросли к полу, я не мог двинуться с места, чтобы быстрее сравняться с врачом. А он шел со скоростью черепахи от операционной, до нас. И вот когда между нами были несчастные два метра. Два чертовых метра, и чья-то рука легла мне на плечо, крепко сжав его. Что за? Я обернулся посмотреть, кто решил меня утешить в самый неподходящий момент. За моей спиной стояла Анджали. Как она узнала, что мы здесь? Не важно, важно знать, почему она здесь. - Ди, что ты здесь делаешь? – В ее глазах я видел океан Боли, но она мужественно держалась, чтобы не расплакаться. - Чоте, мы с семьей приехали в дом Кхуши, но там застали только папу Кхуши и Арнава. – Ее маленькие ладошки легли мне на лицо. Руки Ди пробирала мелкая дрожь, отзываясь во мне давящей болью. – Они рассказали нам, что с Кхуши что-то случилось, она потеряла сознание и постоянно лепетала про тебя и сына. Может, объяснишь, что здесь происходит? Если бы я сам мог понять, что твориться в этом мире. Два дня, два чертовых дня перевернули все с ног на голову. Два дня заставили меня ожить и вновь умереть. Судьба Икара… - Кхуши, дочка! – Надрывный голос Гаримы перебил мои мысли, ее ноги подкосились, Акаш успел ее поймать и усадить на стул. Рядом с ними стоял врач, и что-то нудно рассказывал тете. По ее виду было ясно, что она мало что понимает из слов доктора. Оставив сестру одну, я стремительно подошел к врачу. - Тетя, что происходит? – Меня колотил озноб, но не от холода, а от страха, ноги уверенно стояли на земле, но руки стали веревками. Тетя смотрела на меня округлившимися глазами, не зная, что сказать. Только меня это не успокаивало ни капли. Она как рыба без воды открывала и закрывала рот. Это порядком мне надоело, и я обратился к доктору. - Что с девушкой? – Голос прозвучал немного грубо, упрямо, казалось я не схожу с ума за ее здоровье, а наоборот пытаюсь ее лишить жизни. – Как она? К ней можно? – переспросил я уже более мягко. Врач, поправив очки, немного помолчал, а затем окинул меня взглядом полным сожаления, ответил. - Только не паникуйте, но я должен это сказать. – Мужчина замолчал, а потом продолжил. – У мисс Кхуши серьезное отравление, и если бы она оказалась в больнице, позднее хотя бы на час, то пошло бы заражение крови, а затем летальный исход, мы бы не смогли ее спасти. Крылья, подаренные Всевышним оборвали, а на места от них сыпали солью. Душа разрывалась на куски. Еще бы час. Один чертов час, и я бы потерял свою девочку. Не раздумывая ни минуты, я ринулся в палату, отталкивая доктора, тетю, подошедшую сестру, перед собой я видел одну лишь цель: я должен, нет, обязан увидеть Кхуши, какими бы ни были последствия. Каждый шаг приближал меня к холодному металлу, под названием дверь, но легче мне от этого не становилось. В голове витали самые отвратительные мысли. Пытливый мозг старался разобраться во всем и понять, кто сделал такое с тем от кого зависит мое существо. Рука оттолкнула дверь, я шел с закрытыми глазами, шаг и замер на месте. В нос ударил противный запах хлорки, а в уши полился жуткий писк аппарата жизнеобеспечения человека. Мое сердце перестало биться… Кхуши лежала на постели, ее кожа была бледной и тонкой, что я мог разглядеть каждую темно синюю венку на ее руках. На сгибе локтей прикреплена капельница, на лице кислородная маска. И на всем этом белом хосте выделялись лишь иссиня черные пряди волос, которые выбились из псевдокосы, которую заплели наспех, как я думаю. Я боялся подойти к ней ближе, я опасался, что сделав еще один шаг, мой мир рассыплется на крупинки. Зачем я вообще сюда пришел? Я делаю только хуже и себе и родным. Я только доставил грандиозную кучу проблем. Сейчас я выйду и что я скажу тете? Гариме? Сестре? О чем я? Не войди я к Кхуши, разве я бы я видел каково ей? Лучше бы я оказался на ее месте. Я этого заслуживаю больше, чем она. И плевал я на мир. Упав на колени рядом с Кхуши, я положил голову на ее свободную руку. Ее тело…Это невозможно описать. Оно на грани жизни и смерти, кожа теплая она дышит, я это чувствую, но не так как хотелось бы. Казалось, с каждой секундой она умирает. Мне хотелось неистово кричать и рвать волосы на голове. Но я держал это в себе. Пусть рвется мое сердце, пусть тлеет душа, все это несравнимо с тем, что я сейчас вижу. «Кхуши, пожалуйста, пожалуйста, живи, ты же знаешь я не смогу без тебя, ты моя жизнь. Не смей из нее уходить! Ты не может это так просто сделать! Я тебе не позволю! Пожалей меня, пожалей нашего сына. Вы – это все что у меня есть. Обретя это, я не хочу терять все вновь. Кхуши…» Внутри меня все обрывалось и возвращалось все на места, только пользы никакой, сплошная боль и утрата. Я чувствовал, как через окно смотрел доктор и родня, но не решались войти. Я все это чувствовал, но не так как это могло быть будь Кхуши рядом, а не где - то в поднебесной. «Боже, прошу тебя, мне не нужны мои деньги, мне не нужна моя слава и достаточность, мне не нужен никто, кроме моего сына и его матери, которая сейчас на грани. Боже, умоляю, не лишай меня, ее, не лишай жизни сразу двоих людей. Ты не можешь так поступить с нами.» - Арнав, Боже ж ты мой, сынок, идем домой, ты сейчас нужен сыну… - Тетя? Это была тетя! Она положила мне руку на плечи и едва различимо с тишиной позвала меня домой. К себе домой. - Тетя? Вы…Я…- в голове все смешалось. Я стоял на краю скалы «терпения» норовя упасть в пропасть «слез и рыданий». – Спасибо. – На выдохе я поблагодарил тетю. То, что она пустила меня к сыну, значит, что если она не простила, то как минимум поверила мне. Запечатлев в своей памяти измученное тело Кхуши, тетя вывела меня из палаты…