Кукла с человеческими глазами

      Это был очередной кошмар.       Бежать сквозь незапертые двери, задыхаться от нехватки кислорода в легких и бояться. Снова и снова.       Я видела этот сон уже не первый раз. С тех пор, как мы появились в этом лагере, она преследовала меня.       Кукла с человеческими глазами.       Снова и снова.

***

      Не знаю, почему так сложились обстоятельства, но однажды, когда мама пришла домой, на лице ее была написана радость, и объяснить ее могли только две путевки, что она держала в руках.       – Через неделю вы едете в лагерь, – без всяких предисловий объяснила женщина.       Непонимающим взглядом я уставилась на нее, чуть не выронив из рук телефон.       – Ты вроде не собиралась никуда нас отправлять этим летом, – заметила я несколько ехидно, прервав неожиданно повисшую тишину.       – Маша отдала их мне; сказала, что в лотерее выиграла.       – О, ну тогда все понятно, – не менее ехидно ответила я, после чего ушла в свою комнату.       Мария была коллегой матери по работе. Ей было уже под сорок, а когда мы приходили к матери по какому-либо делу вместе с младшей сестрой, то она угощала нас сладостями, вечно припрятанными в ящичках стола. Однажды, заметив мой удивленный взгляд при разговоре женщины с маленьким ребенком, мама объяснила – Маша не может иметь детей в силу обстоятельств.       Несмотря на это, я продолжала относиться к ней недоверчиво, к себе практически не подпускала и разговоры старалась не поддерживать.       Нет, не то, чтобы я ее не любила, просто она казалась мне странной. В конце концов, по миру разбросано столько детских домов, любой ребенок, живущий там, мечтает о том, чтобы за ним однажды пришла мама и отвела домой. Что мешало Марии это сделать? Если уж она так доверчиво относилась к нам, совершенно чужим ей людям…       Но голову себе этим я не забивала.       Через неделю, вместе с Аней – моей сестрой, которой было всего-то шесть лет – мы стояли на вокзале и ждали, пока объявят о прибытии нашего поезда. Мама провожала нас, конечно же, не одна.       И не с отцом.       Недоверчиво следя за тем, как Маша прощается с Аней, я заметила, что мама едва заметно грозит мне пальцем. Ответив ей недовольной улыбкой, я отвернулась и стала смотреть на расписание поездов.       Как оказалось, неприятности меня еще только ждали…       В лагере собралось множество маленьких детей, и я среди них оказалась старше всех. Не считая меня, взрослым бы тут считался мальчик лет одиннадцати, а так я испортила ему все удовольствие… и меня это, поверьте, совершенно не радовало.       Для начала я отправилась к вожатым, дабы решить этот вопрос и уточнить, не произошло ли какой-то ошибки. Чуть не устроила истерику, поскольку домой меня отправлять отказывались начисто.       Нет, определенно что-то было не так.       Особых развлечений для себя я найти не сумела. Если только за территорией жилого комплекса, в лесу, где я могла посидеть в тишине и покое, или в парке, пока детей развлекают другими занятиями. Спасибо, что хоть этого меня не лишили.       Но вот пытки здесь были довольно изощренные. Может быть, детям это и кажется развлечением, но смотреть представление кукол на небольшой сцене, где с моего роста я могла без проблем разглядеть прячущихся взрослых было для меня одним из кругов Ада.       В комнате, где располагался театр (она больше походила на игровую в детском садике), я нашла заводную коробку. Она стояла неподалеку от меня, можно было рукой дотянуться и взять ее. Но, когда я попыталась это сделать, одна из вожатых подошла и спросила в чем дело. Взгляд у нее при этом был настолько суровым, что я не решилась ссылаться на любопытство.       Но все-таки коробку открыла.       Пока дети выходили из комнаты, а вожатые строго «соблюдали» порядок, я аккуратно завела шкатулку. Неожиданно коробка открылась, заиграла мелодия, а на дне я увидела сидящую куклу средних размеров. Она была одета в светлое бальное платьице, прикрывавшее тонкие изящные руки, ее светлые волосы были уложены в красивый пучок и заколоты серебристой диадемой. Но больше всего поражали ее глаза… кажется, будто кукла пронзала тебя своим взглядом двух больших голубых омутов.       – Красавица… – прошептала я, коснувшись пальцами мягкой атласной ткани.       Неожиданно чья-то рука легла на мое плечо, заставляя вздрогнуть. Обернувшись, я увидела недовольную вожатую.       – А ты почему все еще здесь? – спросила она.       – Уже ухожу, – поспешила ответить я, после чего выскользнула из комнаты и отправилась в столовую.       После этого-то мне и начали сниться кошмары.

***

      Проснувшись утром, спустя неделю после приезда, я, как и всегда почувствовала, что не выспалась. Всю ночь просыпалась от чертовых кошмаров, с каждым сном казавшихся все более явными и живыми.       Нужно было привести себя в порядок и умыться, а после отправиться на завтрак, но, кажется, я умудрилась проспать.       Значит, процедуры умывания отложу на потом…       В столовой было шумно и людно. Приглядевшись, я нашла сестру в компании двух девочек. К счастью, место среди них было еще свободно, и я поспешила к ним присоединиться.       – Привет, – поздоровалась я, взглянув на Аню. Девочка лишь кивнула мне, после чего продолжила взахлеб рассказывать историю. Вслушиваясь, я лишь хмыкала и тыкала ложкой в кашу. Конечно, дети любят выдумывать, ведь фантазия у них развита довольно неплохо. И верить в эти выдумки они тоже очень любят.       – Я сейчас приду, – неожиданно сестра подскочила со стула и побежала к выходу. Проводив ее удивленным взглядом, я посмотрела на девочку, с которой Аня не так давно весело щебетала.       – Куда она? – спросила я, отодвинув тарелку с нетронутой едой.       – Не знаю, – пожала плечами светловолосая девочка с косичками, а допрашивать я не стала.       Минуты шли, а Аня все не возвращалась. Многие детишки уже давно отправились на прогулку (день сегодня был свободный, только вечером вновь устраивали представление), даже косички убежала, не дождавшись.       Когда в столовой осталась пара-тройка человек, я не выдержала и отправилась искать сестру сама.       На улице оказалось на удивление безлюдно. Ни детишек, весело бегающих из одной стороны лагеря в другую, ни «строгих» вожатых – совершенно никого. Словно это место было заброшено уже не первый год.       Двигаясь в сторону домика, где проживала сестра, я почувствовала, что становится прохладно. Странно, ведь еще с утра солнце припекало так, что даже в футболке и шортах можно было свариться заживо. Теперь же я не чувствовала ни рук, ни ног – и жалела о том, что не прихватила с собой в столовую толстовку.       И листва на деревьях… что происходит? Неужели я проспала лето и осталась праздновать приход осени здесь? Сильный ветер, налетевший с севера, одним взмахом смел листья на землю, которые на лету иссушались и теряли свой яркий зеленый оттенок.       Вдалеке я заметила знакомый силуэт. Девочка с заплетенными в высокую косу темными волосами сжимала в руках куклу из шкатулки.       – Аня! – закричала я, жмурясь от ветра. – Аня, иди сюда, скорее!       Сестра даже не пошевелилась. Лишь лениво повернула голову в мою сторону, и я с ужасом отметила, насколько же пусты ее глаза.       А кукла в ее руках, казалось, зло улыбалась.       – Аня! – крикнула я снова, хотя и стояла в паре шагах от сестры. Казалось, дальше ветер меня пускать был не намерен.       – Тебя здесь быть не должно… – пусто проговорила девочка, после чего повернулась ко мне спиной и отправилась в сторону здания одного из клубов.       Не в силах сдвинуться, я лишь беспомощно наблюдала, как Аня уходит.       Определенно, что-то шло не так. И теперь это был не кошмар, а явь.

***

      Обыскав весь лагерь, я так и не нашла ни одной живой души. Поскольку погода так и не наладилась, пришлось заглянуть к себе и прихватить теплую кофту. Теплее от этого, правда, не стало – казалось, что холод исходил изнутри, а не доставал меня снаружи.       Что ж, последним местом моего обследования был мини-театр, неподалеку от столовой. Одна мысль о том, что мне придется туда зайти, уже вызывала дрожь, но я должна найти Аню. Конечно, глупо надеяться, что пряталась она в зданиях, я ведь видела, как она в лес уходила… но вот ветер меня туда пускать не хотел.       В комнате было сумеречно, светильник не работал. Чтобы не слишком пугаться, я оставила дверь открытой, после чего осмотрелась.       Все осталось таким же, каким было и вчера. Лишь только на подставке с театром были заметны приготовления – вожатые уже были готовы показывать очередное скучное поздравление.       Неосознанно, взгляд мой упал на шкатулку, покоящуюся на том же самом месте. Я вспомнила куклу в руках сестры, отчего по спине пробежали мурашки. Я помнила эти глаза, два глубоких омута – они были похожи на глаза человека, затеявшего недоброе.       Недолго думая, я завела шкатулку вновь. Заиграла музыка, показавшаяся мне мелодией Сатаны, крышка медленно открылась…       Коробка оказалась пуста.       От звука, похожего на удар колокола, я вздрогнула и обернулась. Светильник, поморгав, загорелся, открыв мне совершенно нерадостные перспективы.       Стены были исписаны цветными мелками, разобрать детский корявый почерк возможным не представлялось.       «Она придет за тобой», – слышался шепот со всех сторон. Я пыталась понять, что происходит, но в голове была лишь одна мысль – бежать отсюда, бежать куда подальше.       И я бы сделала так, как мне велел мой разум. Если бы не кукла, стоявшая в дверном проеме.       Лицо ее изменилось, очеловечилось. Сама она, кажется, даже выросла немного, что было невозможно.       Прижавшись спиной к стене, я пыталась найти рукой хоть один предмет, который мне бы пригодился. Игрушки, игрушки, игрушки… пластиковые машинки против этого исчадья не годятся! Единственное, что я могла бы – отвлечь внимание и убежать, но вход перекрыт.       Кукла сделала неловкий шаг, став похожей на младенца, что только учится ходить. Я бы посмеялась, не будь это так грустно. К несчастью, я заметила в тонких руках блеснувший в свете лампы предмет, напомнивший мне нож. Или это игры света?       – Кто ты? – спросила я, стараясь говорить тихо. Голос мой дрожал, это было заметно, но и объяснимо.       – Убийцы, – губы ее не двигались, но… изменилось выражение глаз. В них плескалась такая жгучая ненависть, что любому могло стать не по себе. – Подлые, мерзкие убийцы…       Только позже я понимала, что голос ее, хриплый, захлебывающийся, раздавался в моей голове, а не в стенах комнаты. Сейчас я могла понять только одно – нужно бежать, бежать подальше отсюда, подальше от этого проклятого лагеря и этой куклы, желающей мести.       – Не убежишь…       Я почувствовала, как меня подкинуло в воздух, стена, с которой я столкнулась, выбила весь кислород из легких. С ужасом я осознала, что вишу под самым потолком. Если упаду – сломаю позвоночник.       И умру.       Но исчадье простого забвения не даст. Я вновь почувствовала, что лечу куда-то. В этот раз столкновение произошло с подставкой, что-то тяжелое ударило меня по лицу. Я вскрикнула, коснувшись пальцами левой скулы, почувствовала что-то теплое и влажное.       – Умри, умри, умри!!! – раздался детский писклявый голосок, а потом громкий визг. Я зажала уши, но это мне не помогло. Крик разрывал мозг, заставлял задыхаться. Перед глазами все потемнело.       Неожиданно все это прекратилось.       – Вставай! – услышала я сквозь туман обеспокоенный мальчишечий голос, почувствовала руки, пытавшиеся меня поднять. С невольным стоном открыла глаза, ничего не видя в темноте. В ушах шумело.       – Господи, – выдохнула я, чувствуя, как руки обхватили мои плечи и потащили к выходу. Правда, прошла я немного – не чувствуя ног, повалилась на землю и потеряла сознание.

***

      Пришла в себя я на улице, прижимаясь спиной к твердой коре дерева. Надо мной завис юноша – на вид ему было лет семнадцать, темные волосы коротко острижены и растрепаны под порывами ветра. В его темных глазах читалось беспокойство – заметив, что я очнулась, юноша едва заметно выдохнул и улыбнулся.       – Что происходит? – спросила я, чувствуя дикую головную боль. В ушах шумело, но уже не так сильно. Взгляд фокусировался только на близстоящих предметах, а встать я сумела с трудом. Спина ныла, ребра болели, напоминая мне о недавнем происшествии. – И вы… кто? Я не видела вас раньше…       – Я только приехал, думал отдохнуть немного, а здесь уже такое творится… я не знаю, в чем дело, но, кажется, здесь что-то связанное с потусторонним.       – Кукла, – вздохнула я. – Хочешь сказать, что кукла – воплощение чьей-то души?       – Неупокоенной души, – заметил темноволосый, отчего я лишь хмыкнула.       Кажется, кто-то слишком много ужастиков перечитал.       – Неважно. Нужно прекратить это и найти мою сестру… – оторвавшись от дерева, я чуть не рухнула. Юноша вовремя меня придержал, после чего вздохнул.       – Мне кажется…       – Я могу идти! – рявкнула я, отчего юноша вздрогнул. – Прости, я нервничаю… мы так и не познакомились. Я Софья.       – Макс, – кивнул новый знакомый. Я слабо улыбнулась, после чего указала в сторону леса.       – Нам нужно как-то туда попасть. К сожалению, до нашего знакомства мои попытки успехом не увенчались – ветер постоянно мешал.       – Попробуем вместе?             Я кивнула.       Спустя какое-то время силы ко мне все-таки вернулись. Я могла идти сама, без посторонней помощи, хотя меня и пошатывало немного.       До леса мы добрались, когда начало смеркаться. Небо стало затягиваться тучами, предвещая близкую грозу.       Стена из ветра до сих пор кружилась вокруг лагеря, не давая пройти вперед ни одного лишнего шага.       – Что делать будем? – спросила я, глядя по сторонам. Юноша присел около тропинки, разглядывая что-то.       – Тут след. Детский. Кажется, прошли недавно.       – Аня, – прошептала я, вглядываясь вглубь леса.       – Пришли обратно. Значит, сестра твоя должна быть сейчас в лагере.       – Неужели опять ее искать здесь придется? – спросила я удивленно.       – Нет, не придется, – с этими словами Макс отправился к одному из домиков. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.       Домики здесь все были однотипные, из светлого дерева, одноэтажные. Небольшие, но места в них было достаточно, чтобы в них могло жить четыре человека. Убранство в них было довольно скудным – двухъярусные кровати около стен, между ними – небольшой столик для мелких вещичек. Большой шкаф около входа, места в котором вечно не хватало девочкам. В жару здесь было душно, в прохладную погоду – холодно, а золотой середины не бывало никогда.       Начал накрапывать мелкий противный дождик.       Около входа в одно из таких убежищ я заметила сидящую на земле девочку, что-то рисующую на двери. Это было похоже на какой-то неизвестный мне знак, и я бы не могла сказать, что он означал.       Зато могла сказать, кем была эта девочка.       Заметив, что я хочу ее позвать, Макс схватил меня за руку и прижал к губам палец. Пришлось послушаться, сглотнув ком в горле.       Аня что-то напевала, продолжая рисовать. С ужасом, я поняла, что голос похож на голос куклы, когда она попыталась покатать меня на веселых каруселях и чуть не убила.       Самой куклы видно не было.       – Аня… – не удержавшись, все же прошептала я. Девочка оглянулась, с улыбкой взглянув мне в глаза. Я увидела на ее ладонях кровь, а на руках – глубокие порезы.       Глаза сестры закрылись, она неловко попыталась лечь, коснулась лицом двери. Прямо в центре рисунка.       – Аня! – закричала я, попытавшись броситься к девочке. Крик мой потонул грозовом раскате. Безуспешно – Макс крепко схватил меня и прижал к себе так, чтобы вырваться не было возможности.       – Это уже не твоя сестра… – услышала я шепот юноши, после чего зарыдала.       Кровавый круг тем временем засветился странным холодным светом. Я зажмурилась, всхлипывая и не зная, что делать теперь.       Рука сестры шевельнулась. Она подняла голову, осмотрелась. Повернулась в нашу сторону.       Я чуть не задохнулась от ужаса.       Ее глаза… были не ее. Человеческие глаза, теперь принадлежавшие человеку.       – Тварь! – закричала я, от злости вырвавшись из рук юноши. Девочка подняла руку, из-за чего я не могла больше сделать ни шагу.       Она усмехнулась – от нее так и веяло злобой и ненавистью.       – Наконец-то, – прошипела не-Аня, сжав руку в кулак. Мне показалось, что горло мое сдавили удавкой – я не могла вдохнуть. – Наконец-то я могу сделать то, о чем мечтала все эти годы… мерзкие убийцы…       – Отпусти… ее… – прохрипела я из последних сил. – Пожалуйста…       Кукла лишь усмехнулась, оглядев себя с ног до головы.       – Твоя сестричка была идеальным телом для моего плана. К сожалению, ее пришлось убить – две души в одном теле не уживутся никогда. Но мне не пришлось ничего особо делать – она сделала все сама, без лишних слов.       Перед глазами уже плясали цветные пятна.

***

      Что произошло дальше, я плохо запомнила. Лишь неожиданно почувствовала, что, словно мешок с картошкой, рухнула на землю. В ушах вновь раздался этот дикий крик, от которого ничего не спасало. Яркий свет зажегся вокруг, голос Макса произносил странные слова, находясь рядом с телом Ани.       Кричала кукла, хотя крик ее был приглушен.       Спустя минуту все закончилось. Макс сидел на корточках, в его руках находилась Аня, не подававшая признаков жизни. В пальцах юноши был зажат опустевший мешок, и что в нем было до этого, я даже думать не хотела.       Юноша взглянул на меня, грустно улыбнулся и покачал головой.       А после я… проснулась.       В комнате было светло, за стенами домика слышались веселые голоса.       Я быстро вскочила и выбежала на улицу прямо в пижаме. Поймала Аню взглядом, быстро подскочила к ней и крепко обняла.       – Ты чего? – удивленно спросила сестра своим нормальным человеческим голосом.       – Кошмар приснился… – шепнула я, погладив Аню по голове.

***

      Вечером того же дня я сидела на скамейке в маленьком парке, что был устроен посреди лагеря. Дети любили здесь играть, хотя сегодня многие наслаждались представлением в театре. Я листала книжку, которую привезла с собой, улыбалась чему-то и чаще смотрела на заходящее солнце.       – Позволите? – раздался знакомый голос. Я удивленно посмотрела на юношу, что стоял передо мной в такую жаркую погоду в джинсах и темном свитере.       – Макс? – удивленно спросила я, пододвинувшись к краю. – Конечно.       – Хм-м… а тебя, я так понимаю, зовут Софья? – удивления в голосе юноши я не слышала, зато заметила, как хитро он на меня поглядывает.       Это вызывало лишь улыбку.       – Конечно, – ответила я, отложив книгу в сторону.       – Это был всего лишь кошмар… – прошептал он, после чего загадочно улыбнулся.       – Конечно, – повторила я также тихо, после чего положила свою руку поверх его и едва ощутимо сжала. – Спасибо тебе…