Клубок

В коробке для вязанья оставалось всего два клубка – старый, который Токо-сан уже много лет не решалась пустить в дело, и новый, купленный накануне, из хорошей импортной шерсти. Правда, теперь уже нитки делали – не чета прежним, и, набросив на спицу первую петлю, женщина невольно приостановилась: ну а как Такаши-куну не понравится? Он, конечно, возьмет и искренне поблагодарит за заботу… может, даже будет носить, чтобы ее не расстраивать – но уж наверняка безо всякого удовольствия, и охотно оставит новый шарф дома, если решит, что она не заметила. А это как-то совсем неправильно… Может, все-таки?.. Конечно, клубок старый, и нитки слегка разлохматились, но ведь такие мягкие, и цвет вполне приятный… Только вот – начала же, бросать, что ли? «Эх, люди. Вечно же вы все усложняете…» – Ох! – и, невольно выронив спицы, Токо-сан схватилась за сердце, когда что-то большое и белое промелькнуло перед глазами, точно брошенный каким-то шутником рисовый колобок. Лишь после того, как «колобок» приземлился, со скрипом коснувшись половиц четырьмя короткими лапками, она узнала, кто ее так перепугал. – Это ты, котик, – пробормотала она, – А я уж подумала, что ты опять куда-то убежал… Кот не ответил, но его толстая мордочка выглядела удивительно серьезной, и на мгновение Токо даже показалось, что эти странные немигающие глаза о чем-то хотят ей сказать… но нет – чуть погодя кот уже отвернулся и, издав приглушенное мурлыканье, набросился на отвоеванный клубок шерсти, тут же умудрившись запутаться в ярко-красных нитках. – Котик, нельзя! Что ты делаешь, перестань… ну, что ты натворил? – Мяу, – последовал красноречивый ответ, за которым без переводчика слышалось «А что, не видно?», и кот, не обращая никакого внимания на ее просьбы, погнал новую игрушку дальше, обхватывая ее когтями и изо всех сил демонстрируя, для чего именно созданы шерстяные клубки. Расставаться с ним он явно не планировал, так что, какое-то время понаблюдав за этим, Токо махнула рукой и, протянув руку, вынула из коробки второй клубок. Такой пушистый, чуть-чуть лохматый. Прямо как… – Ну и хорошо, – улыбнулась она, погладив мягкую белую шерсть, после чего, подняв спицы, уже куда увереннее взялась за дело. Петля за петлей, петля за петлей – подзабытое искусство вязания само оживало в памяти, вернув ее щекам тень девичьего румянца, и, если бы она оторвалась от своего занятия и посмотрела в дальний угол комнаты, то точно разглядела бы хитрую улыбку на широкой кошачьей мордочке. «Какими были, такими и остаетесь… до чего легко вами управлять!» – и, брезгливо сбросив с лапки намотавшуюся нить, Котя-сенсей слегка пихнул клубок в сторону, наблюдая, как тот постепенно разматывается – точь-в-точь как человеческая жизнь. Да, нитки сохраняют свой цвет, но с каждой минутой человека становится все меньше и меньше, пока – пестрый хвостик! – он не исчезает, будто дым. Сорок лет, шестьдесят, даже сто – для ёкая это время ничего не значит, однако его вполне достаточно, чтобы смеющийся ребенок превратился в дряхлого старика, а там и вовсе рассыпался в прах. Привязываться к таким – все равно что заботиться о светлячках, чье сияние угаснет с наступлением рассвета, поэтому, видно, не зря самые старые и мудрые демоны одиноко жили где-то в горах, не желая иметь никаких дел со смертными. Мадара, повелитель грозовых облаков, тоже считался довольно старым… и мудрым, о да. Вот только, как видно, мудрость и здравый смысл по разным дорожкам ходят, ибо посмотрите на него: не прошло и века, как он вновь связался с людьми. Нацумэ-младший, конечно, еще молод, но Рэйко была ненамного старше, когда умерла, так что можно не тешить себя глупыми надеждами: клубка осталось совсем немного… пять, десять лет? Может, меньше? И не стоит ли вовремя бросить истрепавшуюся игрушку, пока не размоталась совсем? Пока еще катится по полу веселый клубок, подпрыгивая… …и сверкая резиновыми бочками, прежде чем – хоп! – соскочить с безопасного тротуара прямиком на проезжую часть. И взрослая женщина, стоявшая на остановке, продолжала о чем-то беззаботно разговаривать со своей знакомой, даже не оглянувшись через плечо, чтобы увидеть, как ее трехлетняя дочь, протянув ручки к мячу, бежит прямо под колеса приближающейся машины. Слишком поздно, чтобы затормозить. Если водитель и вдавит педаль в пол, машину все равно протащит вперед, как котенка за шкирку – всего несколько метров, но этого будет вполне достаточно, чтобы превратить беззаботную девочку в кучку переломанных костей. Несмотря на встречающихся среди них носителей невероятной духовной силы, люди продолжали оставаться до смешного хрупкими существами, так что все должно было закончиться быстро: визг дымящихся шин, тонкий вскрик, вопли матери, отдаленные звуки сирены… Однако вместо этого раздался лишь обиженный плач, когда выскочившая на дорогу длинноволосая девушка без лишних церемоний схватила девочку за шиворот и отбросила в безопасные кусты. Правда, в результате она сама оказалась в опасности – слишком, слишком близко, чтобы успеть отпрыгнуть в сторону! – но, кажется, ее это совершенно не обеспокоило; она даже успела заговорщицки подмигнуть оторопевшему мужчине за рулем авто… «Глупая женщина!» …прежде чем ее будто подхватило сильным вихрем, и, раскинув руки, странная девушка воспарила прямиком в небеса, при этом ни на секунду не переставая улыбаться. – И зачем ты туда полезла, Рэйко? – А? – она задала вопрос с тем же самым раздражающим недоумением – дескать, разве не очевидно? – Ребенок был на дороге. Неужели не заметил? – Это был всего лишь ребенок, – разговаривать с кем-то, сидящим у тебя на загривке, не больно удобно, но ёкай все же скосил взгляд, пытаясь разглядеть что-то кроме пары человеческих ног, обхвативших его шею, – А ты могла погибнуть. – Так не погибла же, – на ее лице вновь расплылась обычная улыбка, – А девочка вернулась к своей семье. Разве этого мало? – Пф-ф, – между страшенных зубов, пару мгновений назад бережно сомкнувшихся на воротнике школьной формы, вырвался поток теплого воздуха, несущий в себе запахи грозы, дождевых облаков, мокрой шерсти… и, естественно, хорошего саке, – Одним ребенком больше, одним меньше. Они как пылинки, которые смывают капли дождя. Есть они или нет – мир не почувствует изменений. – Сегодня – возможно, – протянула Рэйко, сложив руки на груди и словно не замечая, какой сильный ветер изо всех сил пытается сбросить ее с лохматого загривка, – Но кто знает, что несет нам будущее? Возможно, эта девочка станет знаменитым врачом? Или талантливым писателем? – тут ее ладонь почти нежно коснулась короткой шерсти за ушами Мадары, - Или просто любящей матерью, которая вырастит таких же замечательных детей? – А потом все равно умрет и обратится в пыль. – Какой ты мрачный, – откинувшись назад, она заливисто рассмеялась, – Да, когда-нибудь она умрет, но после нее останутся ее дети, а может – и внуки, которые продолжат ее дело. Жизнь человека не измеряется лишь одним поколением, Мадара. К тому же, – тут он буквально всей шкурой ощутил прищуренный взгляд ее хитрых глаз, – если для тебя жизнь человека – пыль, то зачем же ты тогда меня спас? – Просто оказался неподалеку, – «Съела, человечек? Да тебе и всей жизни не хватит, чтобы меня подловить!» – А ты слишком вкусно пахнешь, духовидица, чтобы позволить убить тебя какой-то там железяке на колесах. – О, так ты всего лишь беспокоился о своем будущем обеде? А вовсе не о том, что теперь не найдется кого-нибудь, кто согласился бы почесать тебя где-нибудь… здесь? Или здесь? Или, может, вот здесь? – А-а-а… А-а! – от прокатившейся по телу волны блаженства глаза сами начали закатываться, а язык непроизвольно вывалился из пасти, так что голос ёкая прозвучал невнятно, – Чертова колдунья… Я убью тебя! – О, отличная новость! – навалившись ему на лоб, несносная девица нависла сверху, и полуденное солнце щедро вызолотило ее светлые волосы – хотя даже ему было не под силу затмить поистине демонический огонек, загоревшийся в кошачьих глазах, – Сразимся? – Мечтай дальше, Рэйко! – притворно зарычал в ответ Мадара, показав клыки – однако глупая смертная лишь громче засмеялась, откинувшись назад и упав спиной в его густой белый мех… …так что катись, катись, клубочек. Рэйко всегда была одна, всегда сторонилась людей, но все же исхитрилась послать навстречу пробудившемуся ото сна Мадаре своего наследника, обманчиво хрупкого мальчишку с такими же бесноватыми зелеными глазами. И вновь, как раньше, повелитель молний оказался зачарован блеском догорающей человеческой жизни, и снова, поддавшись искушению, демон бросается на крутящийся клубок, подталкивая его когтистыми лапками – Нацумэ! Эй, Нацумэ!.. Пожалуй, я поиграю с тобой еще немного.

Конец.