_______
Темные, душные и определенные энергичные клубы заводили Энсела. Он любил заводить толпу своей музыкой. — Чувак, там Виолетта, — говорит приятель Энсела за пультом, на что влюбленный парень сразу же отзывается: — Где? Покажешь? Ему хотя бы увидеть. Он не видел ее несколько месяцев, но так же влюблен. Она видит его, и легко подходит, привлекательно раскачивая бедрами. — Дашь мне свою кепку, Энсел? Для фотографии, — спрашивает она, ее голос и лицо не выражают ничего кроме просьбы и только. Девушка словно играет с ним в ту же игру, что они играли в балетной школе — влюбленный школьник бегает за хитрой одноклассницей, что его использует. И от этого Энсела посещала мысль — все ли русские и украинские девушки такие? Но он, как заколдованный, снимает кепку со своей головы и протягивает ей, со словами «Конечно», улыбаясь доброжелательной улыбкой._______
Сидеть в комнатушке с людьми и тем человеком, которого ты до одури любишь, но не имеешь возможности даже сказать ему что-то — ужасно, что от этого щемило сердце. Старые приятели по школе решили собраться вместе и посмотреть фильм, и пригласили Энсела с Виолеттой. Все знали, что они расстались, и переживали за обоих. Именно поэтому подруга Виолетты не говорила ей ничего, иначе бы брюнетка бы не пошла. И они просто сидели, смотря «Парк Юрского периода» и жуя кукурузные палочки. — Я сейчас, — говорит девушка и встает с дивана, направляясь на кухню, довольно просторную и светлую. Виолетта не собиралась напиваться, у нее не было повода, но как только она увидела его — в голове сразу возникла идея забыться, но она, к сожалению, а может и к счастью, за рулем. Энсел отмахивается, что пиво в его банке закончилось и идет туда же, куда направлялась Камышан. Энсел еще не настолько пьян, чтобы пропала его неуверенность. — Я буквально жить без тебя не мог, Виолетта, — неуверенно говорит Энсел, подходя ближе к ней. — Прошу, не держи на меня зла, я… — Он не видел и не слышал ничего о ней несколько чертовых месяцев, и расставание убивало его. Было видно, что на всех съемках он был подавлен, а улыбка — натянута. И сейчас, находясь так близко к ней, он хотел опять поцеловать ее, опять сказать, что любит ее, но он не мог. Но Виолетта слишком храбра: она сама подходит ближе к нему и целует. В губы. Страстно. Так выплескивая всю ту злобу, что копилась несколько месяцев, когда они только и делали, что несколько часов проводили вместе, а остальное время Энсел посвящал карьере. Как это могло не злить? — Может быть… — не заканчивает свой вопрос парень, как она мигом отвечает: — Да. Слишком долго без прикосновений к его коже. Слишком долго, чтобы снова вдохнуть аромат ее волос._______
Они выходят по очереди, сначала Виолетта, которая спокойно пьет воду из стакана, а через минуту Энсел с бутылкой пива в руке. Они не кажутся счастливее — все так же держат безразличие на лице, будто ничего и не было. Теперь им самим не понятно, кто они друг другу — уже воссоединившееся пара, или те, кто, когда их приглашают друзья, целуется в полном молчании. Вопросы в голове заставили Виолетту задуматься, и так она благополучно пропустила половину фильма, когда я ее окликнула подруга: — Ты спишь, что ли? Там только что чувака динозавр съел! — А-а, да, прикольно, — отвечает отстраненным голосом девушка, и тут выглядывает Энсел. Их взгляды встречаются, и Виолетта краснеет от неловкости. Энсел, мягко говоря, бухой под конец вечера. Виолетте не нравится, когда он в таком состоянии, и она решает подвести (точнее сказать, довести) его до дома. Открыв дверь ключом, она еле затаскивает его, и видит: тот шар, который они купили на двоих, разбит. Волна воспоминаний накатывает на нее, и она вспоминает все мелкие отрывки их жизни. Наверное, сейчас они разбиты как и их сердца. Виолетта подбирает осколки, и они в ее руках превращаются в тот же стеклянный шарик, что они вместе купили в маленьком ларьке около школы танцев. Всю ночь она не дает место сну, собирает и склеивает осколки не какой-то игрушки. Она плачет, бьет ногами стойку стола, когда мелкий осколок проникает настолько глубоко, что больно двигать пальцами. Утром Энсел видит, что руки Виолетты в крови и царапинах, так же, как и его собственные.