Гарри Поттер и встреча с Мародерами

      Проснулся Гарри от того, что кто-то очень громко закричал: -ПОДЪЕМ. Гарри нехотя приоткрыл глаза, недоуменно окинул взглядом комнату и уже хотел было узнать у мальчика со светло-каштановыми волосами где Рон и что вообще происходит, как в красках вспомнил вчерашний день. Стукнул себя по лбу, встал и принялся одеваться. - Спасибо, что разбудил, – поблагодарил он Римуса. - Ничего себе. Что это произошло? Обычно ты ноешь, что тебе не дали поспать. Нет, Сохатый, тебе точно надо к мадам Помфри. - Да ну тебя, - рассмеялся Гарри и запустил в Рема подушкой. - Вот теперь узнаю тебя, - рассмеялся в ответ Лунатик, - доставай палочку, Бродяга на простые крики не реагирует. Гарри секунду поколебался, не зная чего ждет от него друг, и решив действовать на свой страх и риск, направил палочку на мирно спящего Сириуса и закричал: - Аугаменти! Струя холодной вода вырвалась из конца палочки и через пару секунд недовольное и мокрое лицо Бродяги повернулось к трем заливающимся от смеха мальчикам. - Ну сколько можно! Зачем водой то? - А по-другому не понимаешь. - Ну держитесь, сами напросились, - загадочно произнес Сириус и, неожиданно направив палочку на ничего не подозревающего Поттера, выпалил, - Риктусемпра! Гарри повалился на пол, смеясь и моля о пощаде. Римус с Питером удивленно уставились на него. - Заклинание щекотки, – гордо заявил ухмыляющийся Сириус, – ладно, c тебя хватит, прощен. Фините. Мучения Гарри прекратились и тот, все еще смеясь, встал с пола в намерении отомстить крестному. Но тот уже направил палочку на Римуса с Питером: -Таранталлегра! Гриффиндорцы пустились в пляс. Причем выглядело это действо невероятно смешно. - Может им музыку включить?- заговорщицки предложил Гарри. - А действительно. - Черт, ребята, мы так на трансфигурацию опоздаем, – заметил Римус. Пришлось прекратить веселье и поспешить на занятия. Завтрак они все равно уже пропустили.

***

      На трансфигурации Гарри не мог сосредоточиться. Он сидел и думал о том какие у его отца отличные друзья и как с ними весело. Особенно Сириус. Какой он еще беззаботный, счастливый, не измученный двенадцатью годами Азкабана, а главное - живой. Эти мысли навевали тоску. Гарри не мог забыть смерть крестного, не мог забыть что именно из-за него, из-за Гарри, Сириус погиб. А еще этот Питер. Как неприятен ему этот человек. А ведь друзьям нельзя ничего об этом сказать. Нельзя. Это изменит будущее. И он не сможет спасти своих родителей, не сможет спасти Сириуса. Сириус, сидевший рядом, толкнул Гарри в бок: - Ну, Джеймс, что с тобой. Возьми лучше преврати перо в розу и подари Эванс, а то она за день наверное уже отвыкла от твоего внимания. - Бродяга, отстань ты от него. Это даже к лучшему. Лили в этом году еще даже ни разу не наорала на него, а ты хочешь все испортить, – раздался голос Римуса с соседней парты. - Да ладно тебе, Лунатик, девушкам нравится внимание. Точно тебе говорю. Гарри стало некомфортно. Хоть мародеры и были одного с ним возраста в тот момент, он все же не мог вести себя свободно. Ему было тяжело скрывать от них правду. Особенно от Сириуса, один взгляд на которого напоминал ему о печальных событиях прошлого года. Гарри вздохнул. Нет он не мог больше врать. Только не ему. А еще мама. Мама, которой всего 16. Гарри очень хотелось поговорить с ней. Открыться ей. Но она то думает, что он Джеймс. Невыносимо. Гарри поднял руку: - Профессор МакГонагалл, я плохо себя чувствую, можно выйти? - Конечно, Джеймс.       Гарри схватил сумку и вышел из кабинета, не глядя на друзей.       Питер пожал плечами. Римус настороженно посмотрел ему вслед, а Сириус, крикнув “Я на секунду, профессор” , быстро побежал догонять друга. Гарри предчувствовал нечто подобное, поэтому накинул мантию-невидимку. Сириус побродил по коридору, зовя его, но не получив ответа, нехотя вернулся на занятие. Гарри вздохнул. Теперь можно побыть одному и все прекрасно обдумать. Вот бы директор поторопился с нахождением решения. Ведь через неделю полнолуние и ему придется себя выдать. Не станет же он анимагом за неделю. Поразмышляв еще немного Гарри решил, что расскажет все Сириусу. Только ему. И будь что будет. Вместе они что-нибудь придумают, а крестный точно никому не скажет.