Часть 1
7 июля 2015 г. в 02:07
Золотой омут Бездны сиял сегодня ярче обычного.
Под мелодию утекающей сквозь тонкие, костлявые пальцы воды слепил выцветшие изумрудные глаза и услужливо пел тихую колыбель о светловолосом господине из стекла, красноглазой девочке с лентами в волосах и их обреченных желаниях.
Джек морщился, мотал головой из стороны в сторону и впивался бледными руками в плечи.
Он не хотел слушать.
Золотой омут Бездны заботливо окутывал светом черные уголки человеческой души, что-то нашептывал чужими голосами и бренчал цепями.
А еще до абсурдности пах снегом.
Но снег ведь не пах — Джек это знал, Джек это все еще помнил за пределами собственного безумия, где сталкивались острыми гранями его реальности, рассыпались на осколки и медленно вверх, крупица за крупицей, поднимались в один большой океан мечтаний, как-то слишком неправильно, словно бы нарушая все писанные людьми законы гравитации.
Здесь, пожалуй, не действовала ни одна земная аксиома, и Джек устало выдохнул, отсчитал в уме положенную минуту и открыл давно потухшие глаза в надежде, что все это было не сном.
Но он спал уже, кажется, целый век.
У золотого омута Бездны ничего не было, лишь искрящаяся белизной пустота.
И это было забавно, ведь у Джека тоже была пустота, но другая: незаполнимая и щемящая, пожирающая остатки, наверное, сердца или души, растворившихся давным-давно в чернильной кислоте собственных помыслов.
У Джека пустота перемешалась с его сломанной вечностью, ролью главного злодея и дурманящим разум, обжигающим язык «Лейси» — именно так звали красноглазую девочку, которую так трепетно любила Бездна, оберегавшая ее звенящие и уже вечность как стершиеся из людского мира воспоминания.
Джек тоже любил Лейси, и все его естество разрывалось из-за этого, кричало и задыхалось от прозрачной боли.
Джек так сильно любил Лейси, что искренне ненавидел и себя за это, и ее.
Почему она не осталась с ним?
Почему он сам не посмел остаться...?
Золотой омут Бездны тихо грустил, плакал вместе с Джеком — он хотел отдать Безариусу все, что в нем было, но он не был способен на это.
Он отчаянно желал показать Джеку закат, раскинувшийся крестом поверх одинокой снежной долины, но Джек не увидел бы.
Он все еще спал, и Бездна заботливо укрывала его собой.
Бездна останется с ним вместо Лейси.
Джек останется вместе с ней навсегда, разделяя огромный сияющий мир пополам, и уста его будут каждый раз безмолвно шевелиться, повторяя сотни раз одно и тоже имя, словно мантру — Бездна всякий миг будет ему отвечать, шептать ответ голосом самого любимого в этом прогнившем мире человека и разрываться на кусочки.
– Я ждала тебя, Джек...
Джек по-прежнему спал, во сне вплетая в длинные волосы красноглазой девочки новые шелковые ленты, мягкость которых ласкала сухие пальцы.
Джек был счастлив.
А золотой омут Бездны все так же напевал тихую колыбель о светловолосом господине из стекла, красноглазом призраке его горького прошлого и о то ли снежной дали, то ли изумрудной выси, то ли багровой смерти...