amnesia

Потянувшись в кровати, я провёл рукой по стороне, где должна была лежать Эва, но быстро осознал, что её там нет. Распахнув глаза, я осмотрел комнату. Никого. Может она делает завтрак? Натягиваю на голое тело пижамные штаны, которые валялись на полу рядом с ночнушкой Эвы, и направляюсь к лестнице. В доме царила гробовая тишина. На кухне её не было. — Эва? — зову, но ответа не получаю. Куда же ты делась в такую рань? Оглядываю комнату и замечаю на столешнице листок, а рядом с ним её вещи: ключи от машины, парочка банковских карт, кошелёк, телефон и обручальное кольцо. От последнего у меня перехватывает дыхание. Какого черта происходит? Быстро подойдя к столу, я хватаю записку. «Лyчшее, что я сейчас могу сделать, Крис, - исчезнyть. Пропасть из твоей жизни и больше не напоминать о себе. Отпyстить все, сломать себя, но отпyстить. С каждым днём я понимаю, что своим поведением лишь отталкиваю тебя. Я и так совершила кyчy ошибок, нужно перестать это делать. Я знаю, что ты меня терпишь, потому что меня слишком много и уже переизбыток. Я не хочу, чтобы ты меня терпел. Я хочу лишь только, чтобы ты меня любил, хотел, а не старался выносить. Главное, что у меня осталось — самое потрясающее и милое воспоминание: ты обнимаешь меня беременную на своей кухне среди ночи и шепчешь как любишь. Я ничего от тебя не требую, это ведь все твоё. Только одно прошу: не забирай у меня Тео, он единственное, что у меня есть от тебя.» От происходящего тру виски, а потом громко ударяю по столу, скидывая все с него, разрушая кухню в пух и прах. Она ушла. Просто взяла... и ушла.

***

— Где моя жена? — с порога кричу я, раскрывая дверь шире и проходя внутрь. Нура кривится, но пропускает. Я оглядываюсь по сторонам, обуви и вещей нет. — И тебе доброе утро, Крис, — за спиной говорит Нура. Я её игнорирую, скидываю обувь и направляюсь на кухню. Не может быть, чтобы её тут не было. Но её и впрямь тут нет. На кухне сидел Вил, попивая кофе и читая какие-то новости. — Оу, Крис, ты чего в такую рань? Нура сказала, что мы вечером договаривались встретиться. — Где Эва? — гнев нарастает с каждой минутой. Нет, я не злюсь на неё. Я злюсь на себя. Только я виноват. — В каком смысле? Дома? — Вильям хмурится. — Ты что пил? — Крис, ты весь синий. Тебя знобит? — спрашивает Нура. Её голос кажется взволнованным. — Ты трясёшься. — Её тут нет, ведь так? — обессилено произношу я. — Кого нет? Эвы? Она дома, Крис, — воскликнул Вил. — Её там нет, — я сажусь на барный стул. — Она ушла от меня. — Что? — губы Нуры искажаются в недоумении. — Что ты ей сделал? — Вильям подскакивает с места, но Нура хватает его за руку. — Дело в том, что ничего. Мы вчера ночью занимались сексом, — я хмурюсь от своих слов, — любовью, а утром её уже не было. Она меня кинула. — Но Эва бы так не поступила, — Нура кусает губы. Я вижу как она волнуется, но я волнуюсь не меньше. — Но она это сделала, оставив мне жалкую записку и все свои вещи. Она ничего не взяла, вы понимаете? Ни машину, ни свои деньги с банковскими картами. Ничего! Она оставила своё кольцо, — я кричу, злость меня переполняет. — Я даже не знаю что с ней и как она. Где она жить будет и что кушать? — Эва гордая, она не возьмёт твои деньги. Когда ты решил, что ей не стоит работать, а она согласилась, Эва сказала, что все, окружающее её, — твоё. Она считала, что не заслуживает всего этого. Хотя ты утверждал, что можешь позволить себе обеспечивать семью и не хочешь, чтобы она переутомлялась, — мямлит Вил. — Но это все очень странно, это не похоже на неё. Вы точно не ругались? Ничего не произошло? — Нура отчаянно сыплет вопросы, расхаживая в стороны. — Как мы могли ругаться, если меня не было дома? Я ушёл в среду утром и вернулся только вчера ночью. Нура останавливается на месте, смотрит на меня, не в силах что-то вымолвить, хотя она пытается. Она переводит взгляд на Вила, моля о помощи. — Так ты не был дома два дня? — Вил и Нура выглядят слишком странно. — Да, я подумал, что мне надо побыть вдали от неё, — я мямлю, уже неуверенный в том, что сделал правильно. — Черт, — шепчет себе под нос блондинка. Её вдруг осеняет, и она поднимает взгляд на меня. В её глазах открыто читается гнев. — Ты с кем-то спал? — она шипит. Я молчу, поджав губы, бегая взглядом. — Боже, какой ты идиот, Крис, — говорит Вил, погружая своё лицо в руки. — Она не могла этого узнать, — я борюсь. — Конечно, она узнала, Крис. Вы соулмейты, идиота кусок, — Нура орет так, что мне кажется, что мои перепонки лопаются. Мы? Соулмейты? — Когда твой гребаный язык в чужом рту — она чувствует боль. Не моральную, а физическую. Будто её избивают. Ногами, Кристофер. А ты трахался с кем-то, пока она была дома одна. Представь, как ей было больно. Она сказала мне, что собирается приготовить вам ужин и отпраздновать с тобой свой день рождения. А ты в это время, ублюдок, вдалбливал кого-то в кровать, — Нура кричит, махает руками, но я её не слышу. У Эвы было день рождение? — Я вечером прислала ей сообщение, но она сказала, что вы хорошо проводите время. Ты разбил её и спрашиваешь почему она ушла? Так вот потому что ты, муж несчастный, разбил ей сердце окончательно и преподнёс отличный подарок на день рождение и вашу годовщину свадьбы. В ушах звенит, меня начинает подташнивать. — Я не спал ни с кем, — я мямлю. — Да, я признаюсь, я собирался, но я только поцеловался с одной. Когда дело дошло до секса — я вдруг понял, что не могу без Эвы и не хочу её предавать. Перед глазами стояла она, и я вдруг осознал, что люблю её, — я глотаю поток ненависти к себе. — Я собрал все свои вещи и ушёл. Я провёл ночь и день в раздумьях, мне было ужасно стыдно возвращаться. Я клянусь, Нура, я не знал, что мы соулмейты и что ей приносит боль то, что я делаю не с ней. Если бы я знал, то я бы никогда так не поступил. И я не знал, что у неё день рождение, а у нас годовщина свадьбы, мне жаль.

***

После того, как я выслушал дикий крик Нуры, спокойно поговорил с Вильямом - я вернулся домой. Никто из них и не мог предположить где моя жена. Все, что попадалось мне под руку - летело в стены. Спустя непонятное время, когда я выпустил весь пар, я разгромил всю кухню и зал. Черт, это расстроит Эву, когда она вернётся домой. А она это сделает, потому что я не собираюсь сдаваться. Ближайший день и ночь я провёл полностью погрязший в выпивке. Нужно собраться с силами, не то я совсем расклеюсь. Я виню себя за то, что Эва ушла так сильно, что готов сам себе вмазать. Где она? А если с ней что-то случилось? Где она остановилась, если не у Нуры и Вильяма, родителей или даже бабушки? Ей же даже больше пойти не к кому. Направляясь в спальню, я запнулся, упал, и на мои глаза попалась рамка с фотографией, которая валялась на полу. Протерев глаза, я взял её в руки. На ней были счастливые мы с Эвой рядом с каким-то озером. В груди закололо, а в ушах начало пищать. « — Малыш, просыпайся, — я потянул Эву за плечо, смотря на то, как она открывает свои глазки. — Нам нужно скорей идти, не то проспим. — Куда? — шепчет она, не до конца проснувшись. — Тут так тепло, давай тут полежим. — Рассвет не будет ждать, любовь моя, — я улыбаюсь и наклоняюсь, поцеловав её носик, выглядывающий из под одеяла. — Я уверен: тебе понравится. У меня есть твои любимые сэндвичи. — Ну раз сэндвичи, — она хитро улыбается и вскакивает, садясь мне на колени, обвив талию ногами. — Ты такой романтик. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — я улыбаюсь. — Я люблю тебя. — Я тебя больше, — мурлычет она, крепко прижимаясь ко мне.» В памяти всплывают все моменты с этого места. Нет, я не вспоминаю все, что происходило в моей жизни, но в моей памяти полностью воспроизводиться тот день на озере. Голова гудит, но я пытаюсь сложить их воедино. Сердце бешено стучит, пытаясь выпрыгнуть из груди. Вот ты и нашлась, моя малышка, теперь пора возвращаться.