Поймать и обезвредить

       Каждому из нас снились кошмары. Жуткие или не очень, не важно, смысл не в этом. Спорим, каждый раз после ужасного сна вы просыпались, часто и тяжело дыша? Будто, если вас не душили, то держали в душном помещении. Так было и со мной, за исключение того, что кошмаров не было. Я открыла глаза и вдохнула так глубоко, как только могла, наслаждаясь вкусом воздуха. И пусть меня сожгут на костре ученые, говорящие, что кислород не имеет ни вкуса, ни запаха, но они были! Только сейчас я вдруг поняла насколько хочу жить.        Раздались негромкие шаги, и передо мной появилась девушка лет восемнадцати-двадцати. От нее так и веяло счастьем: глаза радостно сверкали, рыжая шевелюра даже собранная в хвостик, топорщилась в разные стороны, создавая ощущение солнца вокруг головы, а яркие веснушки на носу и щеках только подтверждали эту теорию.        — Рада, что ты очнулась! — радостно выпалила она. — А то тут не только твои, но и наши заволновались, авось коньки откинешь. Но мы их и себя обнадежили, типо кома — это норм. Мозг работает и хорошо. Отека нет, болячки зарастают, переломы сращиваются. Так что идите и отдыхайте. И вот мы только решали, что надо тебя оживлять, как приборы говорят, что ты очнулась! Ну, я и сразу ломанулась к тебе, посмотреть на состояние. На что жалобы?        — На судьбу, — мрачно шучу я. Воздух холодным потоком врывается в горло, заставляя кашлять, чуть ли не сгибаясь пополам от его силы.        — Приболела, значит, — таким же веселым тоном прокомментировала девушка. — А, забыла представиться, меня Стил зовут. А ты Китти, я знаю!        — Где я?        — А, да в комнате. Да ты не парься, скоро тебе увезут отсюдова подальше — в комнату получше!        — Куда? — спрашиваю я и захожусь в приступе кашля.        — Ууу, — протянула Стил, — как все запущенно. Счас, погодь, я принесу волшебные таблеточки! — и убежала, оставив меня в недоумении.        Что ж, ладно. А пока никто не смотрит, буду вставать. Но сказать легче, чем сделать. Ведь я чувствовала чудовищную слабость в теле, будто меня морили голодом, одновременно заставляя работать. В итоге, сделав штук сто неудачных попыток, я сдалась и, тяжело дыша, принялась ожидать таблетки, которые могли остановить кашель, так как от него становилось все хуже и хуже. Предательски начал шмыгать нос. Ненавижу болеть! Снова послышались шаги, но теперь они были более тяжелыми, будто кто-то специально топал как слон, дабы показать, что он шел сюда. Стил не может так ходить — веса не хватит и силы, да и в мозгу, я думаю, у нее уже заложено, что надо ходить тихо и бесшумно, не привлекая ничьего внимания. Смотрю вперед, высматривая нового гостя, и думаю, что мне просто «сказочно» повезло: завела дружбу в секретной службе, подписала контракт и теперь всем нужна. Не то, что раньше, даже если попала в больницу, то приезжает лишь мама с Викой, да и то, раз в неделю. Посетитель вышел на свет, и я мысленно заорала. Передо мной стоял мужчина с кобурой на поясе в темном смокинге. На вид ему было лет сорок, волосы темно-русые, без седины, строго прилизаны и зачесаны назад. Лицо же пересекал огромный шрам, начинающийся от правого виска, а заканчивающийся на конце квадратного подбородка.        — Здрасте, — голос дал «петуха», и я прокашлялась, шмыгнув носом.        — Ты — Китти, — сказал он утверждающие. Киваю и молюсь, чтобы все побыстрее прошло и меня не убили. На меня молча смотрят, стоя в безупречной военной выправке, и ничего больше не делают. От непрерывного и такого открытого взгляда у меня чешется лоб, но я даже не рискую пошевелиться. — От тебя зависит судьба людей, — наконец сообщили мне. Снова киваю и сдерживаю кашель. — Мне на это плевать. Но если подведешь Кайла — тебе конец. Ясно?        — Ясно.        — Вот и отлично. Я твой инструктор по метанию оружия. С завтрашнего дня приступаем к урокам. Вопросы?        — Как вас зовут? — тихо мямлю я.        — Виро, — отчитался он и, развернувшись, таким же громким шагом удалился. Громко кашляю ему в след и представляю тот Ад, который мне предстоит.        Все стихает, и наступает звенящая тишина. Смотрю в потолок и чувствую, что мне срочно нужна разрядка, а иначе мозг просто вытечет через уши. Представляю, как мысли становятся вязкими, медленными, а затем и вовсе пропадают. Все замещает белый потолок.        — Спишь? — услышала я голос Стил, незаметно подкравшейся ко мне. А может я просто заснула и не заметила ее? Кто знает.        — Нет, — замотала головой я. — Просто задумалась.        — О чем? — полюбопытствовала девушка.        — О потолке.        — Яяяясно. Таблеточку бушь? — согласно киваю и вытаскиваю руку из-под одеяла, которая тут же покрылась мурашками от холода. Туда положили небольшую таблетку, я еще раз кивнула, но теперь благодарно, и бросила ее в рот. Он прошипела, растворяясь, и я почувствовала, как лицо скривилось в гримасе отвращения. Буэ, кислятина! На меня понимающе посмотрели, но ситуацию никак не прокомментировали. Я сглотнула лекарство и почувствовала, как все это сползло по горлу и желудку. Мерзость. Правильно мама говорила — ничего не бери у незнакомцев. Особенно таблеточки и порошочки. Жаль, поздно об этом вспомнила.        А затем перед глаза сами собой закрываются, и реальный мир гаснет, расплываясь перед взором.

***

       Кровать немного покачивалась, вводя меня в полудрему, не давая окончательно проснуться, одеяло приятно согревало тело, а в окно светили фонари. Но потом до меня дошло, что кровать не может трясти, если только это не гамак, и эта мысль заставила меня резко встать. Я со всей силы стукнулась об потолок и выругалась от боли. Прищурилась от слабого света и потерла все еще норовящие закрыться глаза, затем оглянулась по сторонам, но никого не заметила. Передние сидения были закрыты толстой черной, в цвет стен, перегородкой. Зато на полу лежали две пачки кексиков и бутылка воды. Просто прекрасно. И как мне это понимать? Хмурюсь и вспоминаю все детективные романы, что прочла за недавнее время. Но никаких аналогичных ситуаций с едой не припоминаю. Пожимаю плечами и беру первую пачку, внимательно ее осматривая. Не открыта, дата срока годности не истекла, начинка с вареной сгущенкой. Что ж, думаю, отравить меня не хотят, поэтому с чистой совестью открываю пачку и беру кекс. На всякий случай нюхаю его, но еще раз не найдя ничего подозрительного, кусаю его. М-м-м-м! Божественно. Вглядываюсь в окно, рассматривая мелькающие здания, и пытаюсь понять, где едет машина. Попытка проваливается, и я без интереса к улице прислоняюсь к холодному стеклу. Ладно, если от меня хотят избавиться, то надо придумать план. Дезориентировать противника и убежать. А что? Просто и гениально.        Наклоняюсь за бутылкой воды и замечаю, что-то темное. Наклоняюсь еще сильнее и тяну к предмету руку. Ладонь касается чего-то прохладного. А когда я вытаскиваю это на свет, то это оказывается мой телефон! Пищу от счастья и включаю его. Первым делом смотрю на дату и время. Тихо стону от ужаса. Пять дней! Целых пять дней прошло с начала событий! Мне конец! От всех сразу! Да еще рюкзак с тетрадями куда-то дели! Что мне делать без своих записей по предметам, без своих книг?        Смотрю в пропущенные вызовы и окончательно выпадаю в осадок. Ни одного. За пять дней. Либо это не мой телефон, либо я ничего не понимаю в этой жизни. Меня же мама до сих пор контролирует на предмет проноса в дом чипсов и уборки грязи, а мой самостоятельный поход за покупками для нее целый Ад, что уж там говорить о готовке. Про пять дней отсутствия контроля с ее стороны, я ничего не говорю. Это же событие из разряда «Невероятно-нелогичное и непознанное». В сообщениях то же самое: тишина и пустота. На душе становится как-то обидно и грустно. Ладно, если мне никто не пишет, то мне тем более это не надо. Обойдусь и без общения. «Зайди в интернет, там тебе буду рады», — шепчет мое подсознание. Не в силах ему противостоять, я включаю передачу данных и захожу в социальную сеть. Все быстро загружается. То есть, меня не ограничивают в общении с другими. Прекрасно. Захожу на сайт для писателей и вхожу в раздел: «Помощь с идеями».        Есть у меня такая привычка, думать о событиях в жизни, как о происшествиях недолговечных и быстротечных, а еще изменчивых. Поэтому, чаще всего я представляю себя отважным и умным персонажем в книге и думаю, как я бы я описала проблемную ситуацию и как ее бы решила. Не сказать, что это помогает все решить, но успокоиться точно дает. А уж сайты с психологической или писательской помощью дают множество подсказок и выходов. Но психологические я не люблю тем, что там стремятся вытащить абсолютно все проблемы наверх и создать новые, а не помочь с текущими. Согласна, психологию человека изучают сотни тысяч лет, но какое мне до этого дело, если результат нужен немедленно? Итак, я глубоко вздохнула и начала писать:        «Привет всем. Давно пишу книгу о застенчивой и, в общем-то, обычной девочке. Но суть в том, что она подписывает контракт о службе на секретную организацию. При поездке домой на нее и ее сопровождающего нападают. Они успевают вызвать на помощь, а дальше героиня теряет сознание. Она просыпается в совершенно незнакомом ей здании, знакомится с агентами, а после засыпает. Дальше она снова просыпается, но в машине и когда смотрит в телефон на дату и время, то оказывается, что она отсутствовала в мире пять дней. Но никто о ней не беспокоился. Хотя мать ее очень опекает и заботится. Как это можно объяснить, и что героине делать по логике дальше?»        Нажимаю на кнопку отправить и закрываю глаза. Боже, вот позор-то и плевать, что анонимно, все равно выглядит полным бредом. Словно соглашаясь со мной, начинают приходить сообщения типа: «Что за бред?», «Боже, более глупых идей не встречал», «Автор, вы что? Бросьте эту идею пока не поздно!». Но после подключились более опытные участники. Они не оскорбляли, только давали дельные советы, за что я им была благодарна. «Если хочешь уйти в фантастику, то пиши, будто о ней все забыли», — писал один автор. «Можно написать, что эти агенты сказали семье героини, что она попала в аварию и сейчас в коме, а посещать ее запрещено. Пусть героиня плывет по течению и не волнуется. Это единственное, что ей остается», — отвечал мне другой. «Пусть захватит машину и потребует объяснения. Ну, или просто объяснений. Водитель-то в машине есть», — рассуждал второй. Еще раз взглянув на перегородку, я вздохнула и приступила к выполнению второго варианта. Он казался мне более безопасным и простым.        Я посмотрела в окно. На улице окончательно стемнело, а на дорогах включились вывески магазинов, кафе и реклам. Дома-гиганты мрачными тенями нависали над дорогами, словно нарочно пугая.        — Мне нужны песни, — бормочу я и включаю раздел «Музыка». Пролистываю плейлист в поисках бодрых, веселых, жизнерадостных песен и нахожу всего лишь три. Не отчаиваюсь и включаю первую.        «Living easy, Loving free», — вырвался из динамиков мощный голос солиста AC/DC. Я испуганно убавила громкость и огляделась по сторонам, но никто не заорал, машина не перевернулась, и я сделала громкость на полную мощность и запела вместе с певцом:        — Asking nothing        Leave me be        Taken everything in my stride!        И реальный мир словно растворился, перестал существовать, а осталась только песня, мой голос и безграничное воображение, отправляющее в тур по вымышленным мирам и вселенным. Но песня кончилась, и все прекратилось, проблемы моего положения навалились еще сильнее, заболела голова, отдавая болью в шею.        — Уф, — я потерла шею и покрутила головой, разминая затекшие мышцы. — Нет, петь в машине определенно не мое призвание. Включилась следующая мелодия, быстро выключив ее, я положила телефон в карман и взяла еще кекса. Желудок все ощутимее давал знать, что в нем пусто и подношения в виде маленькой сладости явно недостаточно. — Так и похудеть можно. Вот Вика-то обрадуется.

***

       Время тянулось бесконечно долго. За три часа, что меня везли в машине, я успела разрядить телефон, сыграть на окнах в кучу «крестиков-ноликов», победив себя со счетом десять-тринадцать, съела все кексы, выпила воду, впала в транс, вспомнила все прошлые жизни и сошла с ума. И потеряла чувство юмора.        — Смертельная скука, — громко произнесла я, наверное, в сотый раз, надеясь на ответ, но ничего не случилось. — Скоро умру! — и снова ничего. — Ненавижу вас, — пробормотала, насупившись и скрестив руки на груди, я. Внезапно машина остановилась. Раздался звук открывающейся и закрывающейся двери водителя, затем открыли мою. Меня окутала ночная прохлада, в лицо подул несильный ветерок, вызвав счастливую улыбку, освобожденного заключенного, я попробовала метеором выскочить из машины и убежать, но на пороге почувствовала слабость во всем теле и споткнулась. Могу поклясться, время словно замедлилось, издеваясь надо мной, асфальт стал неумолимо приближаться к лицу, обещая подправить положение носа и ровность зуб, но все внезапно прекратилось. Я зависла, глупо моргая, сантиметрах в десяти от дороги, не понимая, что произошло и почему какая-то конечность держит меня поперек живота.        — Осторожно, — раздался наверху голос Кайла. Меня потянули вверх, вынуждая возвратиться в обычное для тела положение. Похоже, на живот мне уж очень сильно надавили или резко подняли, так как внезапно закружилась голова, и потемнело в глазах. Я сглотнула, увлажняя внезапно пересохшее горло, и навалилась на агента. Фу ты ну ты, что со мной? Неужели в обморок сейчас упаду? Не-э-э-э, не дай бог.        — Держись, — вяло подбодрили меня. В голосе я услышала жалость и, как ни странно, заботу. «Чего это он?», — приподняла я брови в немом удивлении. — Пошли, — и меня потянули в сторону ближайшего дома. На самом его пороге я совсем ослабла и, окончательно потеряв волю двигаться, повисла на Кайле. В конце-концов, я девушка, я слабый пол!        Видимо, имея развитую интуицию, агент не стал ничего выяснять, а просто взял и закинул меня к себе на плечо. Тут во мне проснулась подозрительная бабуська, которая стала нашептывать на ухо: «Ему сейчас очень удобно убить тебя. Он может просто сбросить тебя с плеча, перелом позвоночника тебе точно гарантирован! Пошевелись, подай ему знак, что сможешь избежать этого», — ну, я не будь дурой, пошевелила и рукой, и ногой, и головой.        — Кайл, у нее судороги! — раздался где-то рядом, наверно, впереди, женский голос.        — Да уж конечно, — проворчали ей тихим недовольным голосом в ответ. У меня создалось впечатление, что агент понял направление моих мыслей.        Затем раздался звук открывающейся двери и меня занесли в полутьму, и посадили на пол.        — Нет у нее судорог, — отчетливо прозвучал в полной тишине устало-недовольный голос мужчины.        — Это были очень убедительные судороги, — стали отстаивать свое мнение.        «Сейчас умру», — произнесла я мысленно и почувствовала, что съезжаю куда-то в сторону.        — Хэ-э-эй, — удалось мне издать звук, после чего я окончательно свалилась на пол.        — Ой, — донесся до меня сдвоенный ответ. Ужас, я тут чуть ли не при смерти нахожусь, а меня как куль бросают на пол. Да еще и неровно. До чего дожила. Я устало вздохнула. Все, пора брать ситуацию в свои руки и вставать или хотя бы устроиться поудобнее на полу.        — Потащили? — грустно спросил женский голос. Уф, какие мы нежные агенты, не хотят — не надо, сама доползу.        — Растилай постель, — все еще недовольным голосом ответил Кайл. Какая, интересно, его муха недовольства укусила и, главное, куда?        — Я тоже человек, — совсем рядом раздался усталый голос агента, то ли отвечающего на мой мысленный вопрос, то ли размышляя вслух. Мне стало стыдно. Взрослая девушка, а веду себя как ребенок. Я-то хоть спала, а Кайл? Неизвестно, как его приняли, после аварии. Это же полный провал для них, может на нем всю злость сорвали. А тут еще я.        — Сейчас встану, — тихо ответила я, чувствуя, как щеки начинают краснеть, — только потяни. — И протянула к нему руку. Ее взяли и стали тянуть вверх. Я дернулась вперед и вверх, придавая ускорение телу и, с усилием, встала. Не выпуская моей ладони, агент пошел со мной вперед. Я поразилась его выносливости. Ни одной жалобы, ни упрека от него ко мне не поступило, хотя было ясно, как день, что он очень устал. Это можно было сказать и по ледяной руке Кайла, по холоду сравнимой со льдами Антарктики.        Меня проводили до кровати, проследили, чтобы я легла и ушли в другую комнату. И что вы думаете? Правильно, я захотела в туалет, пить, есть, короче, все, но только не спать. Минут десять меня раздирали противоречия, но, проворочавшись и поняв, что уснуть я не смогу я встала и пошла на кухню. Сделала бутерброд из подручных средств и чай. Приятное тепло разлилось по телу, когда я глотнула теплый, пахнущий какими-то травами чай и откусила от бутерброда с сыром кусок, в душе наконец-то складывалось из осколков понимание странного, чуждого мне до недавнего момента понятия приключения.          — Побледневшие листья окна… — стала напевать я любимую песню отца, которую рассказывал он мне ночью, когда ночью очередной монстр пробирался в мои сны. Ох, и ругалась мама, услышав, что я слышу на ночь. Я улыбнулась, вспомнив ее истерику и крики «Она же ребенок!». Закончив с трапезой, я стала смотреть в окно, наблюдая за освещенной площадкой. На ней уже собралась группа, распевающих песни и просто дурачащихся подростков. Не понимаю их… Что они там забыли? В квартире же теплее.        На этой мысли глаза сами собой закрылись, и я, к своему стыду, заснула.