После бури

Ар прижался спиной к приятно шершавому стволу и выщипал листья куста так, чтобы хорошо просматривался берег. Следить за Грр было проще простого, тот таился только около поселения, а затем становился беспечен, как глупые птицы, не понимающие опасности камня, летящего из пращи. Ар почесал волосатую грудь. После относительно сытной еды хотелось поспать, пока не спадет жара. Но Грр был так увлечен своим странным делом, что совершенно не наблюдал за окрестностями. К нему можно было подобраться не то что сзади, с любой стороны – он заметил бы слишком поздно. Значит, спать было нельзя. Ар подходил к старейшине за помощью, но тот лишь махнул рукой. Племя нуждалось в каждом мужчине, однако на Грр, притащившего к домам волчонка и пытавшегося объяснить, что от него будет польза, уже не рассчитывали. Хотя воин он был бесстрашный. Ар тронул заживший еще до сезона дождей шрам и шумно вздохнул. Если бы не Грр, горцы его давно бы уже съели, всего, даже те кусочки, что оставили бы вялиться на солнце. А жить хорошо. Даже когда нельзя сомкнуть веки и дать пище как следует перевариться. Грр же вот как-то может не посапывать в спокойной дреме, а возится и возится с веревками из лиан. Зачем ему столько? Все руки себе наверняка изранил, но никак не может прекратить свое тяжелое занятие. Ар пригляделся к тому, как Грр обвязывает комель и понял, что он пробует сделать. Он потерся спиной о ствол, пожевал обломанную с кустов веточку и решил, что проще всего будет выйти из укрытия. Не побьет же его Грр за то, что он здесь оказался. А если и побьет, ничего страшного. Кулак у сына старейшины намного больше, однако же всё зажило, пока медовые мухи летали по белым цветкам. Как Ар и боялся, Грр был настолько сосредоточен на своих веревках и поваленном бурей дереве, что заметил его появление слишком поздно. Слишком – если бы к нему приблизился враг или зверь. – Что делаешь? Помочь? Не дожидаясь ответа, Ар ухватился за конец веревки. – Зачем тащить? – К воде, – невпопад сказал Грр. – Хорошо, что ты здесь. Оно большое, другого нету. К закату они доволокли дерево до самой кромки соленой воды, обрубили ветки и присели на пока еще теплый песок немного передохнуть. – Старейшина опять будет сердиться, если узнает. – Помолчишь, не будет. Не узнает. Грр с надеждой посмотрел на Ар. Он был плохим охотником, не любил лес и несколько раз даже заблудился. Он знал, что это неправильно, что он должен быть другим, но у него просто не получалось. – Тебя нет и нет в поселке. Заметит. – Это будет потом. Ты же видишь, почти готово. Солнце уже опустилось так низко, что краем касалось ровной глади воды. Вода была негодная, во рту от нее становилось горько, а потом еще и внутри было плохо. Но ее было много и она была разной. Во время той бури, что повалила дерево, вода была свирепой, как воины с гор. И поднималась огромными валами. Ар видел это, пока бежал от птичьей скалы к поселению. Где-то в животе засосало, только не как от голода, а как перед сражением. Когда врага уже видишь, но еще не докинуть камень, тем более, не ударить дубинкой. Но Ар ни за что бы не отказался от щедро предложенного Грр. Тот всё придумал сам и мог потребовать, чтобы Ар ушел с его территории. Грр же решил иначе. – Завтра? – спросил Ар. – Да, – ответил Грр. И спустя девятнадцать часов два отважных неандертальца, в крови которых пело море, впервые в истории человечества проплыли пару десятков метров по спокойной бухте, прежде чем ствол дерева под ними крутанулся и сбросил их на мелководье. Оба не знали о том, что день делится на часы, что соленой воды гораздо больше, чем видели их глаза, что люди живут не только в соседней долине и в горных пещерах, что ствол можно выдолбить для устойчивости и что их последователей назовут мореплавателями. Им было хорошо и без этих знаний.