Being human

Знаете ли вы, что стоит только прикоснуться к легендам, и весь окружающий мир вновь заиграет яркими красками всевозможных оттенков и цветов? Знаете ли вы, что за удивительный мир скрывается по ту сторону воображаемой двери? Знаете ли вы, сколько тайн и секретов хранит в себе кладовая легенд? Люди, посвятившие свою жизнь изучению мифологии, так же как и многие из нас, сталкивались с проблемой непонимания того, кем они являются и в каком направлении им двигаться дальше. Существование каждого из них медленно, но верно превращалось в серую массу, а то, что когда-то приносило непередаваемое удовольствие и окрашивало окружающий мир в яркие краски и оттенки, блекло, утекало, словно песок сквозь пальцы. И в определенный момент приходило осознание того, что человек совершенно не помнит, кем был раньше, не знает, кем является сейчас. Те, кто нашли смысл в изучении легенд, открывают для себя новый мир. Мир волшебный и удивительный, неподвластный законам людской вселенной. Оказавшись по ту сторону, человек полностью и безвозвратно меняет своё мировоззрение и взгляды. На все, что его окружает, он теперь смотрит под другим углом. И этот интерес, по-настоящему живой и неподдельный, идущий из глубины души, будоражащий кровь, дарит непередаваемые ощущения. Он незаменим, он словно наркотик. Весь окружающий нас мир хранит в себе бесчисленное количество таинств, секретов и загадок. И даже окрашенный первыми оттенками сумерек пейзаж, что так стремительно проносится по ту сторону окна автомобиля и исчезает за неисчислимыми поворотами, не так прост, каким может показаться с первого взгляда. Яркая и удивительная природа лесов Киото поражает воображение картинами, напоминающими иллюстрации из волшебных сказок. Близ горы Курама по-настоящему ощущается дуновение истории, пропитанной знаменитыми событиями и приправленной щепоткой легендарных мифов. Светловолосая девушка нетерпеливо ерзает на кожаном пассажирском сидении автомобиля, ближе сдвигаясь к окну и прислоняясь к нему лбом в надежде разглядеть что-нибудь по ту сторону. Прохладное стекло нагревается слишком быстро, а ремень безопасности натирает плечо, поэтому она, недовольно хмурясь, все же откидывается на спинку кресла после нескольких минут наблюдений. - ДжунМён-оппа, как думаешь, они на самом деле такие сильные, как пишут в книгах? – юная леди садится в пол-оборота, устремляя большие карие глаза на водителя. - Если так, то нам может не поздоровиться. Парень на соседнем сидении лишь порывисто вздыхает, сильнее вцепляясь в руль. Он до сих пор не понимает, как эта девушка смогла уговорить его ввязаться в столь сомнительную авантюру. Хотя, причины и следствия уже не имеют никакого значения. ДжунМён пережил полуторачасовой перелет из Сеула в Киото и вот теперь, вслушиваясь в механический голос навигатора, уже несколько часов петляет по пригороду в поисках того места, из которого проще добраться до горы Курама. - Твои слова ничуть не придают уверенности, знаешь ли, - фыркает Ким, смахивая со лба темную челку, что бессовестно спадает на глаза. - И вообще, ХэСон, ты всерьез надеешься встретить этих тан..тен.. - Тенгу, - заканчивает за него светловолосая, нервно теребя ремешок рюкзака, что покоится на ее коленях. - Да ты только представь: у нас есть возможность увидеть воочию тех, кто воспитал лучших воинов Японии. Ты же знаешь, что Минамото Ёсицунэ был сослан… - А если ничего не выйдет, и мы только потратим время зря? Что тогда? – ДжунМён сбавляет скорость, а после останавливается на обочине, в самом безопасном, по его мнению, месте. ХэСон растерянно поджимает губы, буравя взглядом свои худые колени, обтянутые темными джинсами. Девушка и сама прекрасно понимает, что возможность встретиться лицом к лицу с этими существами, о которых она так много читала, из-за которых подняла на уши несколько городских библиотек и на правах журналиста общалась с людьми, специализирующими в этой сфере, ничтожна мала. Вдруг знаменитые тенгу просто глупая выдумка? И, правда, что тогда? - Мён-а, я должна попробовать, понимаешь? – светловолосая цепляется кончиками пальцев за рукав свитера юноши. - Они и так не воспринимают меня всерьез. Я всего лишь «девушка с кофе». И это, знаешь ли, не слишком приятно. ХэСон тяжело вздыхает и наконец отпускает руку друга. Она сидит так некоторое время, будто что-то решая для себя. А потом вдруг резко выпрямляет спину и, подхватив свой рюкзак, распахивает дверь автомобиля. - Оппа, я не настаиваю на том, чтобы ты шел со мной. Можешь подождать здесь или возвращаться в отель, я пойму, - девушка устало улыбается, выбираясь из салона. Чон хлопает дверью осторожно, чтобы не выдать свою нервозность и уже начинает морально готовиться к тому, что этот путь ей придется преодолеть в одиночку. ХэСон застегивает темно-синего цвета парку и, надев на плечи рюкзак, намеревается двинуться вперед в поисках подходящего места, чтобы спуститься вниз со склона. Но она не успевает сделать и шагу, чувствуя крепкую руку, ухватившую ее за локоть. - Постой, ХэСон-а, - ДжунМён останавливается позади, свободной ладонью приглаживая взъерошенные волосы на затылке, - я же не сказал, что отказываюсь идти с тобой. Просто если ничего не выйдет, не раскисай, ладно? Девушка до сих пор стоит спиной к парню, но отчетливо слышит каждое его слово и непроизвольно улыбается. ХэСон немного пугает Кима тем, что резко разворачивается и в порыве радости, обнимает друга, прижимаясь к широкой груди и просовывая руки под расстегнутую болоньевую жилетку. Они стоят так некоторое время, а потом с той же улыбкой на пухлых губах светловолосая отстраняется и шепчет короткое «спасибо», самостоятельно застегивая верхнюю одежду друга. Сумерки постепенно окрашивают Киото в темные цвета, но стоит пройти чуть вглубь леса, как сие время суток становится гораздо ощутимее. Листва на многочисленных деревьях едва слышно шелестит от дуновения прохладного ветра, а под ногами трещат тонкие сухие ветки, надломанные неаккуратной поступью. Чон неотрывно следует за ДжунМёном, что взял курс на север и старается сориентироваться по купленной в аэропорту карте. Девушка думает, что определенно выбрала неправильное время суток для их небольшого путешествия, носящего строго исследовательский характер. Но она точно уверена, что если сейчас повернет вспять, то уже вряд ли найдет в себе силы вернуться обратно. Видя то, как поминутно хмурясь, Ким старается отыскать для них самый безопасный маршрут к горе, ХэСон ощущает достаточно сильные угрызения совести, которая не перестает напоминать девушке о том, что друг делает все это только из-за нее. Наверное, тянуть ДжунМёна за собой было самым что ни на есть опрометчивым поступком. Ведь вероятность опасности, что может поджидать в лесах Киото, имеется. В принципе, как и в любом подобном месте. И что же будет тогда с Чон, если по ее вине пострадает этот замечательный парень? Парень, чье большое и доброе сердце не позволило отпустить близкую подругу одну невесть куда, в другую страну, на поиски тех, чье существование даже не подтверждено. Она отправилась вслед за легендой, в надежде на чудо. Если скажете, что эта идея изначально была глупой и необдуманной, то точно не ошибетесь. ХэСон и сама прекрасно понимает, что весьма опрометчиво гнаться за тем, что в итоге может оказаться выдумкой, полной чушью. И тогда все разобьется на мелкие кусочки, словно кто-то случайно обронил целую гору посуды. И тут уже пресловутое «на счастье» не усмирит вековую печаль. За всеми этими размышлениями Чон не сразу замечает, как уже в течение десяти с лишним минут идет в полном одиночестве и в совершенно неизвестном ей направлении. Всю серьезность ситуации она осознает лишь тогда, когда несколько раз осмотревшись, не замечает ДжунМёна ни позади себя, ни далеко впереди. Вязкое и тягучее чувство паники неумолимо подступает к горлу, а худощавое тело пробирает неприятная дрожь. ХэСон продолжает судорожно оглядываться в надежде увидеть, наконец, друга, который, возможно, отлучился всего на мгновение и сейчас вот-вот появиться. Но этого, увы, не происходит ни через минуту, ни через пять. Страх проникает своими склизкими и ледяными пальцами прямо под кожу, заставляя светловолосую резко броситься обратно к тому месту, где предположительно мог остаться Ким. Чон без остановки зовет парня по имени, срываясь на крик судорожный и надрывный. Слишком страшно, но не за себя, а за ДжунМёна. И еще хуже становится, когда вопреки всему ответ на зов не следует. Осознание произошедшего больно бьет по вискам, а где-то на затворках сознания мелькает мысль, что ХэСон все же окончательно заблудилась и теперь не только вряд ли отыщет друга, но и вообще дорогу к оставленному на обочине автомобилю. Однако сбегать не в ее правилах, раз Чон пришла сюда с Кимом, значит с ним отсюда и уйдет. ХэСон предпринимает попытку успокоиться, прислонясь спиной к широкому стволу дерева и оседая вниз на прохладную землю. Она смахивает с взмокшего лба отросшую светлую челку, изо всех сил стараясь привести дыхание в норму, а мысли в порядок. Ведь не будет никакого толку, если девушка продолжит предаваться паническому состоянию. Но справиться со страхом чертовски сложно, его можно лишь присмирить ненадолго, пока отметка на шкале отчаяния не станет максимальной. Кое-как придя в норму, Чон поднимается на все еще трясущиеся ноги и, сняв с запястья тонкую резинку, собирает взъерошенные волосы в хвост на затылке. Она некоторое время все так же нервно оглядывается, решая в какую же сторону податься, но так как местность неизвестна, то смысла в этом нет. Вдохнув поглубже, ХэСон все же решительно двигается вперед, так как даже секундное промедление может стоить дорого. Тем более, пока она металась из стороны в сторону, словно запуганное дикое животное, в лесу значительно стемнело. Со временем передвигаться становится сложнее, так как паника медленно, но верно возвращается, ибо, сколько бы ХэСон ни звала ДжунМёна, ответа так и не последовало. В голову лезут самые неприятные и далеко не светлые мысли, в принципе, как и бывает в таких ситуациях. И пиком становится разрезающее тишину громкое воронье карканье, раздавшееся прямо над головой. Чон непроизвольно устремляет глаза вверх, но ничего кроме неба, виднеющегося в прорезях между ветвями высоких деревьев, не видит. Руки холодеют пуще прежнего, и мысли типа «это всего лишь птица» никак не работают. Непроизвольно ХэСон натягивает на продрогшие кисти рукава парки и ступает вперед уже менее решительно. Глас ворона раздается вновь, отчего девушка вздрагивает и вновь судорожно оборачивается. Самовнушение, как назло, не работает, и даже карканье птицы раздражает до зубного скрежета. Чон закрывает ладонями уши и двигается уже по инерции, потому что звук переходит в режим «NON-STOP». А девушка теперь не идет, а бежит прочь, стараясь скорее скрыться от ненавистного ворона. ХэСон почти не разбирает дороги, а карканье, кажется, начинает отдаваться эхом в голове, заполняя сознание. Спустя какое-то время к нему прибавляется свист пронизывающего ветра, что молниеносно пробирается под большого размера парку, и теперь даже свитер крупной вязки не спасает от холода. Светловолосая зажмуривает глаза, пытаясь ускориться, но оттого, что дрожат колени, ноги почти не слушаются, и в итоге Чон спотыкается обо что-то явно массивное, валясь на землю. Резкая боль в районе щиколотки отрезвляет, заставляя ХэСон коротко вскрикнуть, тут же закрывая рот ладонью. Но даже сейчас страх никуда не девается, он, отнюдь, заполняет до краев, потому что теперь при малейшей попытке пошевелить поврежденной ногой девушка щурится от неприятных ощущений. Вороний крик резко стихает, и на смену ему приходит тихий, немного хрипловатый смех, доносящийся откуда-то сверху. ХэСон мгновенно замирает, не решаясь поднять голову и посмотреть на источник шума. Как там обычно говорят? Кровь в жилах стынет? О, да, именно это сейчас и чувствовала девушка, находясь в полнейшем оцепенении. - Сегодня явно не твой день, - с легкой усмешкой заключает холодный мужской голос. Все происходит как в замедленной съемке, а сказанные незнакомцем слова едва различимы, будто Чон сейчас глубоко под толщей водой. Светловолосая наконец поднимает голову, пытаясь сфокусировать взгляд, и высоко, на одной из широких ветвей близ стоящего дерева, замечает худощавую мужскую фигуру. Парень сидит, прислонившись плечом к стволу, свесив вниз длинные ноги, обтянутые черными плотными джинсами, разорванными в нескольких местах. Лицо его скрывает смоляного оттенка перьевая маска с длинным горбатым клювом. Маска ворона. - Кто вы? – судорожно шепчет ХэСон, стараясь отпрянуть, отодвинуться дальше от пугающего юноши. - А ты подумай, - вновь отчеканивает молодой человек, чуть склоняя голову в бок. - Хорошенько подумай, – в его голосе слышна ухмылка, но не злая и даже не насмешливая, а холодная, безразличная. Худое, но явно подтянутое тело незнакомца скрывает широкая футболка, а тонкое бледное запястье опоясывает плетеный кожаный браслет, на пару сантиметров выше которого рука неаккуратно и явно наскоро перемотана платком, успевшим частично пропитаться вязкой темно-бардовой жидкостью. ХэСон смотрит на юношу непонимающе и отчасти напугано. Не видя лица собеседника, весьма сложно выдвинуть предположения касательно его следующих действий, так же как и понять, что за эмоции скрываются под странной маской. Множество вопросов так и остаются без ответов, хотя задавать их сейчас весьма неуместно. Светловолосая растеряно качает головой, склоняя ее вниз. Можно было хотя бы попытаться убежать, но у девушки нет сил, да и поврежденная нога поминутно дает о себе знать неприятной и резкой болью при малейшей попытке пошевелиться. В сознание сами собой просачиваются мысли о том, что выбраться живой ей вероятнее всего не удастся. Но больше волнует не это, а то, какая участь постигла ДжунМёна. Где он сейчас? Жив ли? - Значит, сдаешься, - голос юноши заставляет Чон встрепенуться и вновь устремить на него потемневшие то ли от напряжения, то ли от страха глаза. Девушка вновь предпринимает попытку отпрянуть, но вскоре встречает препятствие в виде ствола дерева, к которому прижимается спиной. Страшно до ужаса. Страшно до такой степени, что хрупкое тело не перестает сотрясаться от судорожной дрожи, а руки и ноги едва ли слушаются. ХэСон слишком слаба, слишком напугана и готова вот-вот разрыдаться от собственной беспомощности. Она ощущает влагу в уголках глаз, но отвести взгляда от бесшумно соскочившего с ветвей юноши не может. Хриплый скулеж застревает в горле, когда незнакомец делает несколько шагов навстречу. Он поворачивает голову чуть в сторону, скрещивая руки на груди. Брюнет знает, что на него смотрят, смотрят со смесью страха и недюжинного интереса в больших кофейных глазах, поэтому не может сдержать улыбку, пусть немного кривую и спрятанную за толстой маской. Еще несколько мгновений, и над почти обессилившей и слабой ХэСон нависает широкоплечий, но уже совсем не человек, за спиной которого с легким шелестом появляются огромные иссиня черные вороньи крылья. - Карасу… - одними губами шепчет девушка, сильнее вжимаясь в шершавый ствол дерева. Тихий хриплый смех – последнее, что слышит ХэСон перед тем, как провалиться в забытье.