Темный носитель Шарингана

Вы уже давно следите за мной, ты и твой напарник. Странно держите дистанцию, словно изучая меня. А я просто бреду своей дорогой, тренируясь и стараясь стать сильней. Сильней, чем ты. Уже месяц я ощущаю тебя, но не вижу. Это мучает и заставляет меня быть злой. А ведь я не такая. Я никогда не хотела убивать и причинять боль другим. Ещё в детстве я всегда улыбалась и говорила, что никогда не буду шиноби. Но для судьбы это было, видимо, слишком скучно или просто. И я познакомилась с твоим братом. Он был простым и добрым, никогда не злился и не срывал голоса. Мы были так похожи. А после я узнала тебя и захотела стать как ты. И мы следовали за тобой - два ребенка, не понимающие, на что идём… Я давно убегаю от тебя, опасаясь стать такой же. А теперь ты преследуешь меня и пытаешься сразиться. И я дам это, позволяя догнать себя. Вы уже не держите дистанцию - видимо, он приказал вам это. Ты ведь теперь с ним, с Нагато. И он продолжает уничтожать тебя, так ведь? И я стою напротив вас - тебя и твоего напарника. Ты легким движением руки скидываешь свою шляпу, представ передо мной. И я смотрю на тебя, надеясь увидеть мальчика из своей деревни, вновь увидеть черные глаза, такие спокойные и добрые. Ты же так не любил войны и боль, зачем ты сделал тогда это. Хотя, глупо спрашивать, я ведь сама все знаю, кто истинный виновник твоих бед. А ты все молчишь и не хочешь ничего говорить, всегда надеясь на свои сильные руки и огромное количество чакры. Но она может подвести тебя, Итачи. Ты ведь ненавидишь меня, так ведь. Ты всегда боялся меня, и сейчас должен столкнуться со мной лицом к лицу, с человеком, который всегда видел тебя насквозь. Ты даже брату столько не позволял, сколько мне. И ты так не любил меня, потому что я тебя понимала; лишь я, и никто больше. А, может, любил? Скажи мне… Тогда я была ребенком, и ходила всегда с Саске, мы были друзьями. Он даже позволял мне сидеть у него дома и разговаривать с вашей мамой. Ты же должен это помнить, Итачи. Должен помнить, как мы пробирались к тебе на крышу и просили чтобы ты нам что нибудь рассказал, как просились с тобой на миссию, и даже ночевали у тебя в комнате, все, втроем, под одним одеялом. Ты посередине, а мы по бокам, обнимая маленькими руками, и мило называя братиком. Но ты всегда молчал, лишь изредка одаривая нас, легкой полуулыбкой, своих тонких губ. И всегда все разрешал, как бы глупо не звучала наша просьба. А помнишь, как ты напрягался, когда Саске уходил, и мы оставались одни, а я нагло прилипала к тебе, хуже твоего младшего брата, и так пронзительно смотрела в твои угольки, своими. И мы понимали друг друга уже тогда. Уже в таком малом возрасте, я заставляла тебя ненавидеть себя за то, что понимала тебя. А сейчас ты уже вырос, стал другим. Да и я не та. Ты ведь удивился сейчас, в глубине своего сердца, как я выросла. Ты ведь сейчас видишь меня впервые. Раньше ты мог ощущать лишь мою чакру, а сейчас можешь рассмотреть меня. Итачи, волновался ли ты перед этой встречей? Да, Итачи. Многое произошло, но я не буду воротить прошлого. Тебе и мне это не нужно, давай притворимся, что никогда не знали друг друга, что все что было, это лишь иллюзия твоего шарингана и не более. Тебе ведь так проще, правда? Долго не думая, я небрежно развязала свою накидку невесомым движение пальцев, готовясь к бою. Я и не думала сдаваться тебе, и никому либо ещё в этом мире. И я не жду движения с вашей стороны, обнажая свою катану. И ты ринулся ко мне, заблаговременно достав из своей сумки кунай. И почему-то я не удивилась этому, ведь все это время, ты не сводил с меня глаз, надеясь, что тебя не выдаст этот странный блеск, и ты не потеряешь своей глупой маски. Ты ринулся ко мне, сражаясь с горьким прошлым, сражаясь с единственным человеком, кто до сих пор, читал тебя как книжку, книжку с очень тяжелыми и непонятными словами и картинками. Книжку далеко не простого содержания… И наше оружие схлестнулось, оставив в воздухе резкий звук металла. И я неожиданно ранила тебя, ты ведь этого не ожидал, так ведь Итачи. Ты не хотел осознавать, что я изменилась в душе, думая, что я, все так же восхищаюсь и стремлюсь превзойти тебя. У нас с Саске была одна цель, но это было раньше. Ты предал меня, потом и он ступил на этот путь. Вы оставили меня одну, наедине со своими мыслями, и я благодарна вам. Ведь сейчас я стала такой сильной и независимой, лишь только из-за той боли. И сейчас ты тут, игнорируешь тот факт, что я сильна, и делаешь вид, будто бы я все так же следую за твоей спиной. Нет, Итачи, я больше не иду за тобой, как Саске, я забыла тебя уже давно, но ты вновь появился в моей жизни, но уже не как преграда, а кто-то другой. И ты сам это понимаешь, так ведь? И кровь слегка окрасила мою катану, заставив тебя всерьёз задуматься обо мне. Ты сейчас, скорей всего, воспринимаешь этот удар как свою ошибку, но нет, это моё мастерство. И снова ты ринулся на меня, но в твоих глазах я вижу себя еще ребенком. Прекрати сражаться с прошлым, прошу, разгляди меня… Но тебя сложно переубедить, вы с Саске так похожи. Знаешь, а я все же скучала, где-то глубоко в душе, и по тебе и по нему. Вы ведь единственные кто когда-то был в моей жизни так долго. И я пропускаю удар, специально. Чтоб не болело сердце, и ты ранил меня. Но ты увидел это, но не смог остановить свой кленок, рассекая мне руку. И кровь омывает темную кожу, но боль не уходит. А твои глаза блестят в просьбе прекратить это, сдаться. Но я серьёзна. И ещё никогда в жизни, ты не видел такого взгляда. И мы продолжаем, устало смотря в собственное упрямство, не желая признавать друг друга сильными, каждый ища что-то в этом глупом бое. И твоему товарищу это надоело, он что-то понял, но ничего не сказал, настырно вырубив меня сзади. А я так и знала, что последнее, что я увижу, будет именно твой шаринган. Тяжелая голова совершенно не хотела подниматься с постели. Почему я лежала в постели, я не знала, да и задумываться как-то не хотелось. Я безумно устала, сама не знаю от чего. Упрямо смотря в потолок сырой комнаты, я искала твое лицо. Ты ведь нес меня, верно. Я до сих пор ощущаю твой запах на моей коже. Меня отвлек какой-то звук, и только лениво повернув голову, я увидела тебя. Вновь холодно смотрящего на только что очнувшуюся пленницу нелепых обстоятельств. И твой взгляд почему-то, именно сейчас был мне не знаком. Похоже, ты нашёл что-то новое, этого было сложно не заметить. И ты неожиданно поднялся с места, медленно подходя к моей кровати. Твой шаринган бродил по моему телу, волосам и остановился на черных глазах. И ты, видимо, решил что-то мне сказать, но слова застряли в твоем горле, и ты плотно зажал свои тонкие и бледные губы. Проклиная судьбу за то, что все так получилось, и ты вновь увидел меня. Я видела, как ты устал, как сошлись немного твои брови, и на лбу слегка появились морщинки. Ты был тут совсем один, и видимо тебе было так же одиноко, как и мне с Саске. Но ты ведь никогда не признаешься в этом, а я просто не посмею спросить. Ты посмотрел на меня, уставшим взглядом, любой другой никогда бы не увидел этого, но я не другой и не любой. Я всё вижу, и боль и муку в твоем холодном лице, и глазах. И я вздрагиваю, когда вновь вижу черный омут твоей души. Ты специально это сделал, ведь только мне можно показать это. Так ведь? И твоя рука скользит к моему лицу, в этом нелепом жесте ласки, что мог проявить только ты. Ты же не знаешь, какого это, любить. Не знаешь тепла, ты просто забыл что это. И я не убираю твою тяжелую руку, наслаждаясь родным запахом твоего тела, я так скучала, Итачи. А помнишь, как ты трепал мою снежную головку, своей большой ладонью, говоря, что нельзя ссориться и обижаться, когда мы, в очередной раз подрались с Саске. Тогда это было как-то по-детски. Сейчас же, эта ласка, была взрослой и осознанной. И ты отстраняешься, чувствуя приближение Пейна, и отходишь к своему месту, снова смотря на меня через кровавую маску. Ты снова стал таким, жестоким и грубым, каким я ненавижу тебя. И я смотрю на тебя, через плече Нагато, который уже давно держит меня за горло. Он ненавидел не подчинение, а я сбежала от него, как только поняла, что теряю себя. Я сбежала от него ещё ребенком, но он помнил это. Он был не плохим, он просто был не тем. Его тренировки заставляли меня убивать, жестоко и хладнокровно, он хотел полного подчинения, но я этого не хотела. Тогда, мой организм привык к его насилию, ведь он знал, что я могу сама лечить себя, поэтому придумывал все, лишь бы сломать свою нерадивую ученицу. И тогда, я привыкла к боли, мучительной и адской, забывая все, теряя сознание и снова вставая на измождённых ногах. И он не смог сломать, каждый раз, после очередного обморока, который мог быть связан с чем угодно, я вставала. Упрямо говоря ему, что не сломаюсь, и он снова пытал меня, со сладкой усмешкой на своих сухих губах. А после, в своей особой и грубой манере, прижимал к широкой и деревянной груди, почти бездыханное тело, девочки, что ненавидела его больше жизни. Шептал, что все будет хорошо, давая день на отдых, а после снова заставлял танцевать со смертью, медленный вальс под тихую музыку, бьющегося сердца. И я искала в тебе поддержку, когда он сжимал тонкую шею, наваливаясь всем весом. Смотря серыми глазами на меня, заставляя прогнуться. Но я снова не прогнулась, умирая под его руками, крепко схватив его плащ, разбитой и маленькой кистью. И он смеялся, как обычно ужасно и холодно, отпуская меня. Но я не скатилась на пол, а лишь сильней уперлась головой об холодную стену, чтоб не упасть перед ним, не согнуться. А ты смотрел, как я креплюсь, и вновь проклинал мир, и судьбу за то, что должен это видеть. Холодный для всех, но тёплый для меня. Я знаю, ты не станешь меня спасать, лишь потому, что сам умрешь рядом. Ты некогда не говоришь этого, но я знаю, сейчас знаю, я тебе дорога. И Нагато уходит, напоследок сообщив мне, что я остаюсь тут. Что он больше не мой учитель, а я теперь, просто его подчинённый. И я отвечаю ему, грубо и не почтительно, злобно и холодно, так, как только он понимает. И следует удар, который ломает мне нос и разбивает лицо. Но я снова не прогибаюсь под ним, упрямо смотря затуманенным взглядом в его омерзительное, покрытое металлом лицо. И ты уже рядом, слегка подставив руку мне под спину. И глаза темнеют, и все вновь плывет. Зачем ты это сделал Итачи, зачем спас меня, вырубив на его глазах своей техникой. Для чего? Скажи мне. И я просыпаюсь, с ужасной болью на застывших губах. Морщась и проклиная свет. Я изменяюсь, Итачи, спаси меня от этого. Но тебя нет рядом, я лежу одна, но я точно знаю, что у тебя в комнате. Твой запах повсюду, он окружает меня и заставляет жалобно стонать. И я поднимаюсь на ноги, борясь с желанием заплакать. Глотая огромный ком в горле, и вытирая рукой кровь с разбитого лица. А после иду в ванну, залечиваю и вправляю нос. Смываю вновь эту боль, что причиняет мне Нагато. А после, набираю ванну, надеясь забыться в обжигающей воде, и вновь вспомнить о тебе, мужчине, что не дает мне покоя уже месяц. И я слышу, как ты заходишь в комнату, мерным шагом доходишь до окровавленной кровати, и улавливаешь еле слышные звуки с ванны. Значит я ещё тут, значит, не сбежала, значит, я ещё немного побуду с тобой. И тебе ведь становится чуть легче, верно? Ведь тебе так одиноко… Ты уже давно должен спать, а я только пришла с задания. Мы живем вместе уже больше года, и я часто пропадаю. Нагата очень любит мои способности, и поэтому ты снова остаешься один. Но ты молчишь, и никогда не скажешь, что нуждаешься во мне, а я не посмею завести эту тему. И вот мои ноги ступают по полу в нашей с тобой комнате, как обычно тихо и бесшумно. Но ты просыпаешься, я вижу, как изменилось твое дыхание. И я устало скидываю с себя грязную от крови одежду, стоя перед кроватью обнажённой, и лишь свет из окна, скользит по моему телу. А ты лежишь ко мне спиной, вдыхая запах нашей с тобой работы. Но даже в этом смраде падали, ты наверняка улавливаешь и запах юного тела девушки, что стоит возле тебя. И я ухожу в ванну, и снова ложусь в горячую воду, снова залечиваю уставшее тело и душу. А ты, наверное, как обычно ждёшь, когда я приду к нашей общей кровати, и разделю с тобой сон. Мы не спим с тобой в обнимку, как пара, мы просто пытаемся разделить на двоих кошмары, что гложут нас поодиночке. И я ложусь к тебе, отворачиваясь, и подвигаюсь ближе к краю, лишь бы ты не услышал зов моего тела и души. Я не хочу, чтоб ты знал, как же сильно влечет меня к тебе. И ты как обычно, поворачиваешься ко мне лицом, скользя теплым взглядом по моей голой спине, и закусывая стон, что так и хочет вырваться наружу. Да, сегодня я сплю голой, не потому что хочу совратить тебя, потому что устала. И ты и это понимаешь, прокусывая насквозь свою тонкую губу. Я ведь завтра обязательно увижу это, и пойму, и как обычно, не скажу ни слова. Ты идёшь впереди, пытаясь игнорировать проклятый дождь, что с каждой минутой становится все сильней. Капли очень красиво падают на твои длинные черные, как смоль волосы, но ты видишь в этом лишь помеху нашему заданию. А я просто иду следом за твоей широкой спиной, счастливо поднимая горячее лицо к небу. И я знаю, ты краем глаза наблюдаешь за мной, и наслаждаешься этим дождем, лишь потому, что им наслаждаюсь я. Тебе уже давно стало все понятно, да и мне, в общем-то, тоже. Но мы скрываем все внутри, боясь, что-либо сказать друг другу. Мы так мало говорим, и всегда по делу, лишь потому, что боимся раскрыться. Казаться нелепыми и странными. Да, Итачи, я упрямая женщина, а ты упрямый мужчина. Но вот, ты замираешь, и я спохватываюсь, немного опешив. Уже готовясь к бою, искренне уверенная в том, что ты что-то заметил. Но в этот раз я ошиблась. Ты очень резко поворачиваешься ко мне, капли скатываются по твоему лицу, и капают с подбородка. Словно эта вода, уносит весь холод и злость, словно эта вода, как не виданная сила, заставляет тебя двигаться вперед. И ты шагаешь ко мне, в своей особой манере, очень быстро преодолев разделяющее нас расстояние. И твои черные глаза словно ожили, как когда-то давно, и передо мной стоял - ты, тринадцатилетний мальчик, с нелепой лаской в глазах. И твоя рука, как обычно без слов, взметнулась вверх, нежно касаясь моего лица. И я смотрю на тебя, мокрого и непривычно растерянного, таким я видела тебя впервые. И ты не говоря не слова, обнимаешь меня, прижимая к своему мокрому плащу, и я не в силах тебе сопротивляться. И твоя рука, нежно ласкает меня, поднимает подбородок, и ты утопаешь в моих глазах, я просто вижу это. А после, ты касаешься моих губ, и на этот раз, я тону в этом странном и непонятном поцелуе, требовательном и упрямом, как ты сам. И я вижу твою душу снова, ты открыл передо мной все тайны, сейчас, Итачи, ты - мой. И ты не смеешь ничего говорить, ничего лишнего, кроме того, что давно собирался. И сейчас, мы благодарим судьбу, за то, что вновь свела нас вместе. Возможно, Итачи, я бы стала писателем, я ведь так люблю сказки о чем-то необычном. Но я повстречала тебя, и ты перестроил мой мир, изменил меня, возможно для того, чтоб потом быть рядом. Как думаешь? Молчишь. А я и не требую ответа, просто продолжай смотреть на меня так, как раньше и говорить так же тихо, слова, что я не когда не забуду, потому, что в них заключена вся я. И ты смотришь на меня черными глазами. Ты уже давно видишь взрослую девушку, а не ребенка, что когда-то так нежно льнула к твоему боку. И с твоих влажных губ срывается то, чего ты раньше не мог понять. И мои глаза распахиваются, от неожиданности и радости. Я так давно ждала этого, когда ты признаешься самому себе. Да, Итачи, я тоже тебя люблю…