Френдзона

Сев в такси, я стала продумывать наш разговор с Димой. Но, в конце концов, я поняла, что разговор будет совсем не предсказуемым, и думать о нем не имеет смысла. Тем более, что мое подсознание сейчас хотело думать только об одном человеке. О любимом человеке. Подойдя к двери квартиры, я дернула за ручку и удивилась, что дверь была открыта. Искахов просто терпеть не можете, когда кто-то не закрывает дверь. У него начинается паника, что к нам залезут и убьют. Поэтому на двери у нас три замка, а на всех окнах решетки. Я вошла в коридор и сбросив свои туфли, направила в спальню за чемодан. Но, проходя мимо зала, мое внимание привлекла разбросанная одежда и туфли, явно не моего размера. «Так, Гагарина, заходишь, берешь чемодан, выходишь. Все просто. Главное не плакать.» В принципе все пошло по плану, тем более эта парочка спала. И к своему удивлению я ничего не чувствовала. Ни боли, не грусти. Как будто не было этого года, как будто не сорвалась свадьба. Никаких чувств. Когда чемодан был почти сложен, из спальни послышался шум, а затем вышел Дима. - Полина? – С удивлением посмотрел он на меня. Хотя я так и не поняла, чего в его взгляде было больше: удивления или тревоги. - Полина, - махнула я головой, и закинув последнюю вещь ,начала застегивать чемодан. - А ты куда? – Умный мальчик, догадался, что вопросы «Почему ты собираешь чемодан?», не уместны. - От тебя, Дим, - посмотрела я ему в глаза, и на мгновение стало больно. Нет, даже не то, что больно. Обидно. Обидно понимать, что человек тебе изменял на протяжении всех ваших отношений. - И что, все так закончиться? – развел он руками, и подойдя ко мне помог застегнуть чемодан, который не хотел этого. - Ты еще спрашиваешь? – Меня просто разрывало от возмещения. Ну как так можно? Изменить и я думаю не один раз, и спрашиваешь такое. – Ты мне изменил. А я такое не прощаю. – Опустив чемодан на пол, я направилась к выходу. Резкая боль в запястье. Я чувствую его руку, а он может считать мой пульс, который заметно ускорился, а по телу пробежали стаи мурашек. - Иди. Я не держу. Иди, к своему яко бы другу, - он отпустил меня и указал глазами на выход. - Этот яко бы друг, не предавал, не изменял и всегда любил. А ты? Что сделал ты? Только изменял, а я любила, - захлопывая дверь перед его носом, крикнула я. - Вали, - услышала еле слышный крик Димы и удар об дверь его мощны кулаком. Противно. Вроде ничего не сделала, а противно, больно, обидно. Как бы ты уже не любил, слишком сложно расставаться с прошлым, которому ты посвятил много своего времени. Спускаясь по лестнице, по моей щеке покатилась одинокая слеза. И в этот момент я пообещала, что больше никогда не буду плакать из-за мужиков, которые оказываться такими козлами. Пообещала быть счастливой и радостной, что бы никто не мог этому помешать. Распахнув дверь подъезда, я улыбнулась и , смахнув слезу, направилась в машину, на встречу моему счастью. - Сереж? – крикнула я, как только открыла дверь. - Да, малыш, - выглядывая из кухни, в фартушке, отозвался он. Как приятно видеть его такого домашнего, в шортах и с голым торсом, да еще и готовящего, что-то на кухне. Сбросив туфли, а чемодан так и оставив стоять в коридоре, я подбежала к нему, и крепко обняв за шею, поцеловала. - Я тебя люблю, - прошептав ему в губы и соприкасаясь нашими лбами, посмотрела в глаза. - Ммм..С чего такая любвеобильность? – Засмеялся Лазарев, прижимая меня к себе одной рукой, будто боясь, что я убегу. - А я сегодня поняла, что свое счастье надо держать в своих руках и никому не давать. Даже на минуточку, - обнимая его за шею и запустив свои пальцы в его каштановые волосы, рассказывала я. - Даже на секундочку? - Счастье, я тебе дам на секундочку… - Показав ему огромный кулак, я ударила его слегка в плечо, на что он меня только сильнее прижал. - Да, я и не собирался, - беря меня на руки, он пошел на кухню, не прекращая говорить, - я вот его держу. А сейчас буду откармливать, - опуская меня на стол и целуя в макушку, он направился к сковородке, где что-то шипело, - ведь счастья много не бывает, - накладывая мне сырники и оставляя легкий поцелуй на моих губах, он присел рядом со мной и тоже принялся за свою стряпню.