love kills

— Это больно? — спрашивает она, забирая из холодных чонгуковых пальцев сигарету. Ответ она уже знает, он раскладывается у нее в голове на атомы и молекулы, но почему-то хочется услышать, как эти слова будут срывать с его губ. Брюнет выдыхает серый дым, смотрит вверх, прикрывая глаза. — Немного, — его голос хрипит из-за никотина, а каждая нотка проникает ей под кожу и несется с бешенной скоростью по венам. Они сидят почти вплотную друг к другу, кожа к коже, и электрические заряды от одного к другому. Ночной воздух заполняет легкие, холод окружает со всех сторон, и от этого, наверное, легче. Никотин в легких и на языке, он сжигает кислород, и хочется задохнуться. Love — Любить не больно, — произносит Чонгук. Он закрывает глаза и у него под веками, наверняка, какая-то картинка. Красивая девушка, что он любил до покалывания в кончиках пальцев и тупой улыбки на лице. Может, он вспоминает ее поцелуи или объятия, может, немые разговоры или все сразу. Is — Любить — убийственно, — почти шепот, почти крик, почти не больно. На губах привкус грусти, Чонгук будто пробует ее на вкус и шепотом опять повторяет последнее слово. Она выдыхает дым, смотрит, как серые облачка поднимаются в ночное небо, косо смотрит на парня. У Чонгука разбита губа, а засохшая кровь почему-то идеально смотрится на кончике его губ. Ее хочется попробовать на вкус. Сумасшествие. Not — Безумие, — произносит она, отбрасывает бычок в сторону и складывает руки в замок. Пальцы сводит от холода, но внутри все горит — 220V бегает по крови, сдохни от передозировки чувств. Чонгук соглашается, слышно сглатывает. Каждое его действие болью в груди. Он ломает, она позволяет и ломается. Он убивает, она разрешает и умирает. Он влюбляет в себя, она не останавливает и теряется окончательно. Антидепрессанты в тумбочке. Пузырек почти пустой. Чонгуковы губы потрескавшиеся и сухие, поцелуи почти ядовитые. Чонгуковы пальцы холодные, но оставляют ожоги на коже. Чонгук не испытывает к ней ровно ничего, она сгорает в нем, как на седьмом круге ада. Чонгук целует ее равнодушно, она плачет про себя, наслаждаясь. И это напоминает мазохизм. Чонгук любит другую, она любит его. Чонгук обнимает ее больно, оставляя невидимые синяки на ее бледной коже. Он целует до крови, на губах привкус никотина и чужой слюны, и это не противно. Она отстраняется и смотрит, как парень зажимает сигарету между длинных пальцев. Щелк. На секунду вспыхивает огонек, освещает его лицо. Надежда тухнет вместе с тем огоньком. Чонгук вдыхает в себя никотин. Она смотрит на звезды, которых не видно. Чонгук холодный, но обжигает. Чонгук ее не любит, но сердце стучит 120 ударов в секунду. Over. — Тебе больно. — Мне легче, потому что тебе больней, — он не усмехается и не издает смешок. От него веет холодом. Чонгук докуривает последнюю сигарету и забирает у нее последнее тепло. Ему больно, ей больней. Ему легче, ей впору задыхаться.