Будни Лихолесья

Когда король лесных эльфов был в подобном настроении, все живое стремилось убраться с его дороги, только бы не попадать под горячую руку. — Леголас! — от грозного рыка Трандуила казалось вздрогнули стены Лесного Дворца, — Сорок пять суток ареста за нарушение королевского приказа! От обязанностей капитана лесной стражи ты отстранен. Выполнять! Леголас переменился в лице, словно его ударили. Глухо ответил: — Есть выполнять. Стражники забрали у принца оружие, доспехи, камзол и пояс, но это оказалось не все. — Сапоги, — скомандовал Король. Принц хмыкнул, — аккуратно развязал шнуровку, стащил сапоги и отдал стражнику обувь, оставшись стоять босиком на прохладном деревянном полу. — И штаны, — таким же ледяным тоном приказал Трандуил. — Какого лешего?! — взвился Леголас. Какое-то время они с отцом сверлили друг друга взглядами. Принц сдался первым. И со словами «Бред какой-то», одним движем сдернул штаны и кинул к остальным вещам, оставшись в одной тонкой голубой рубашке. Достаточно длинной, чтобы совсем уж откровенно не нарушать приличия, но вид все равно был такой… беззащитный. — А теперь в темницу. Камера Леголаса размерами больше напоминала стенной шкаф — в ней помещался каменный топчан, на котором можно было лежать или сидеть и маленький пятачок перед основательной железной решеткой. Зато она была единственной, куда свет и воздух проникали снаружи через крошечное окошко. Что для эльфа было гораздо более ценным моментом и позволяло мириться даже с тем, что здесь было гораздо холоднее, чем в остальных помещениях дворца. Впрочем, для защиты от холода Леголасу выделили аж два тонких шерстяных одеяла, а еще кувшин с водой и деревянную кружку. Опальный принц улегся на топчане, используя одно одеяло как подстилку, а второе как подушку и в глубокой задумчивости уставился в потолок. Подумать было о чем. От странного поведения Трандуила до последних событий, которые никак не хотели складываться в цельную картину. Однако Леголас даже заскучать не успел, как на пороге камеры появилась Тауриэль. Лас еще не виделся с ней после возвращения из Эребора и очень обрадовался. — Как ты? — улыбнулась эльфийка. — Рад тебя видеть. Могло быть хуже. Отец все еще буйствует? — Не то слово. — Значит сильно обиделся. Я вот только одного не понимаю, — с искренним удивлением в голосе признался Лас, — он что и вправду думает, что, если я решу сбежать, отсутствие штанов мне как-то помешает? — Может и помешает. Все твои вещи сложены в твоей комнате и сама комната заперта на здоровенный амбарный замок. Ключ только у Короля. Лично. А еще всем обитателям лесного дворца под страхом смертной казни запрещено передавать тебе какие-либо предметы одежды, — поделилась новостями Тауриэль, — вплоть до носовых платков. — А жаль, — вздохнул Леголас, — Тёплые носки очень бы пригодились. Я тут за полтора месяца точно насморк схвачу. И покачал головой: — Полный бред. Можно подумать меня тут замок с решеткой удерживают! — А что же? — Совесть, — отрезал рейнджер и уже тише добавил, — в конце концов у меня действительно было прямое распоряжение не покидать дворец, которое я, увлекшись, тупо проигнорировал. — Ясно. Я тебе яблок принесла, узник совести, держи вот, — тепло улыбнулась Тауриэль. — Спасибо! — Лас довольно захрустел фруктом, — Вкусные. Рассказывай, как там Оленьи Глазки? — Когда уезжала, уже весьма резво носился с костылем по Горе и передавал тебе привет. — Это хорошо. Кстати, отец тебя про Эребор не расспрашивал? — Нет. Он сказал что это, дословно, твоя операция, и все отчеты только тебе. — О как, — Леголас казался удивленным, — Ну давай тогда, отчитывайся. Все, что видела, слышала и думаешь по этому поводу в деталях и подробностях. Когда Тауриэль покинула общество арестанта, уже стемнело. Леголас только решил было поспать, хотя в окошко и проникало немного лунного света, делать все равно нечего. Но тут с новостями примчался Менелинн. — Помнишь ты спрашивал, что у нас есть по тактике строевых сражений и по битвам прошлых эпох? — И? — заинтересовался Леголас. — Линдир днём привез свитки и книги из Имладриса. Лас вздохнул. — В общем, — юный эльф протянул Леголасу свиток, — держи, читай, только к утру я должен вернуть это на место. — Спасибо! Светильник тоже оставь. Ночь прошла в изучении боевого опыта предков. — Это похоже то, что надо, — подтвердил Леголас, возвращая под утро свиток Менеллинну, — сделай так, чтобы их увидел Эктелион и схемы, которые мы рисовали по Гундабаду, тоже ему. И подумайте, что из этого можно использовать. — Хорошо. Только Лас задремал, как Тауриэль притащила горячий завтрак и творог с медом, лакомство, за которое Леголас и на свободе готов был душу отдать. Убежала Тауриэль, пришёл сам Эктелион с бумагой пером и чернилами и засадил Ласа зарисовывать оружие и осадные машины, которые они наблюдали у орков. Леголас провозился с этим до вечера, а ночью Менеллинн притащил ему следующую книгу. Еще одна ночь ушла на чтение. Днём явился Теглибор, картограф, уточнить где именно находились проходы в Мглистых горах. Обсудив с Леголасом тему пришли к выводу, что надо бы обновить карты окрестностей Дейла и Одинокой горы, которым уже больше сотни лет. Теглибор отправился собирать команду. На следующий день ни свет ни заря примчались разведчики с южной заставы, выяснять куда задевался командир, и составить план рейдов на следующий месяц. Еще через день… В итоге за неделю, которую Леголас провел в камере выспаться ему так и не удалось. А на седьмой вечер, когда Лас в очередной раз трепался за жизнь с Тауриэль, в темницу спустился и сам Трандуил. — Ну что? — громыхнул весенней грозой Лесной король, обращаясь к сыну, — Надо было отобрать у тебя штаны и посадить под замок, чтобы ты наконец начал думать головой как командир и распределять задачи, а не метаться по Лихолесью как шандарахнутый росгобельский кролик! Леголас только вздохнул. — Всё. Наказание окончено. С утра возвращаешься к своим обязанностям. Король отпер камеру и, кинув Леголасу ключ, скомандовал: — Свободен. После чего гордо удалился. *** — Я пришел извиниться, — Леголас, уже успевший одеться и привести себя в порядок, стоял в покоях отца. — Извинения приняты, — ответил Трандуил, — и хватит об этом. — Но штаны это было уже слишком. — Орать на тебя бессмысленно, пороть поздно, — фыркнул король эльфов, — должно же было хоть что-то тебя пронять. — Вообще-то я хотел сказать, что мне надо бы сгонять на северную заставу, переговорить… — осторожно начал Леголас. Трандуил только закатил глаза. Потом уже без шуток пояснил:  — Завтра в полдень совещание командиров подразделений. Ты там нужен. Изволь быть. После можешь ехать куда хочешь. — Понял. Ты поэтому меня и выпустил? — Ну не проводить же совещание в темнице. Вот это было бы уже слишком. — Хе! — Леголас довольно ухмыльнулся и, махнув на прощание рукой, исчез за дверью.