The End

Он не помнит, как вернулся в номер. Открывает глаза – темно. Делает вздох – в легких боль. - Пэм?- сам не узнает свой голос. Он зовет еще несколько раз, но никто не отзывается. Ушла в ванную, думает он, изнемогая от боли. Поворачивает голову и видит на журнальном столике открытую бутылку виски. Берет ее трясущимися руками и делает несколько больших глотков. По телу разливается тепло, и он снова делает вздох. Боль уже не чувствуется. Алкоголь согревает его, помогает подняться на ноги. - Пэм, где ты?- он зовет ее, но в ответ – тишина. Он снова и снова повторяет ее имя, словно оно спасательный круг для него. Хватается за ее имя, будто оно спасет его. Но спасение не приходит, не отзывается. - Детка, это не смешно,- шепчет он, еле передвигая ногами по паркету. Опираясь руками на холодную стену, он пытается дойти до ванной. Из-под двери виднеется полоска света. Он выдыхает с неким облегчением. Открывает дверь. Приходится зажмуриться – свет бьет в глаза. Он уже и забыл, какой бывает свет. Подходит к зеркалу и смотрит в отражение. Оно усмехается музыканту. - Посмотри на себя,- говорит отражение. Он оглядывается по сторонам. Никого.- Во что ты превратился, кумир миллионов? Он не понимает, откуда этот голос – резкий, с неприятной хрипотцой. Снова смотрит в свое отражение и видит дьявольскую ухмылку на своих же губах. - Бросил Патрисию и уехал с этой шлюхой и наркоманкой,- оно не унимается.- Посмотри на себя, Джим, и скажи, кого ты видишь? Долго всматривается в зеркало над раковиной. А ведь этот голос прав. Бросил Патрисию в Штатах, улетев в Париж. Ничего не сказал, не объяснил. Оставил одинокую записку на столе: «Прости, малыш, улетел в Париж. Скоро вернусь». Сам ругал себя, что нельзя так поступать с любимой. Но собрал вещи, заехал за Памелой и сел на ближайший рейс «Лос-Анджелес – Париж». - Ты жалок,- выплевывает голос с неким призрением. Чувствует боль в сердце. Слеза скатывается по его щеке, оставляя после себя соленую дорожку. Быстро стирает след своей секундной слабости. Включает холодную воду и умывается. Чувствует себя паршиво, даже не скрывает этого. Слышит, как захлопывается входная дверь. - Джимми, ты здесь?- Слышит ее голос. Его спасение.- Джимми? Выходит из ванной, прямо ей навстречу. Смотрит в ее прекрасное личико, обхватывая его холодными ладонями. - Пэм,- выдыхает ее имя.- Пэм… Целует ее веки, щеки, лоб, повторяя ее имя раз за разом. Целует ее горячие губы, чувствуя соленый привкус. Понимает, что плачет от счастья, что это она, но до сих пор не верит. Руками скользит по ее спине, прижимая к себе сильнее. Чувствует, как быстро бьется ее сердечко. - Джимми,- шепчет она, целуя его щеки,- что случилось? Смотрит на нее из-под отяжелевших век опьяневшим взглядом. Смотрит и улыбается, что вот она здесь, рядом, что он обнимает ее. - Я скучал,- шепчет он, чувствуя, что у него пересохло в горле.- Боже, Пэм, как я скучал! - Я кое-что принесла,- улыбается она, показывая маленький пакетик с белым порошком.- Пойдем, Джимми. Берет его за руку и ведет в зал. Он не сопротивляется, следуя за ней, как за путеводной звездой. Садится на диван, прихватив с собой недопитую бутылку виски. Делает большой глоток, наблюдая за Пэм. Пока она колдует над их спасением, он думает о Патрисии. Думает, как она там, в Лос-Анджелесе. Стоит позвонить ей, думает он. Вспоминает, что отправил ей письмо вчера днем, и улыбается. Она простит, думает он, всегда прощала. Девушка достает два шприца. Садится перед ним на колени, нащупывая вену. Она улыбается, совсем как в их первую ночь. Целует его руку. Вставляет шприц и вводит содержимое. Джим закрывает глаза, чувствуя прилив силы и энергии. Пэм садится рядом и повторяет тоже самое. - Мне жарко,- говорит он, и быстро снимает с себя одежду. Он видит, что Пэм смотрит на него с восхищением и животным желанием. Он наклоняется к ней, страстно и требовательно целуя в губы. - Сейчас вернусь,- шепчет он, резко разворачиваясь по направлению к входной двери. Проходит по квартире, которую снимает у какой-то богатой стервы. С отвращением смотрит на роскошный потолок, изящные камины. Рассматривает гипсовые барельефы на стенах и харкает на них. Его тошнит от этой квартиры, от этого места. Открывает дверь и выходит на лестничную площадку. - Да пошли вы все на хер!- орет он, ощущая свободу.- Я свободен, а вы, суки грязные? Он не успевает договорить, как кто-то быстро затаскивает его обратно в квартиру. Это Пэм. Он с яростью смотрит на нее и встряхивает за плечи. - Что вам нужно от меня, а?- кричит он, грозно посмотрев на подругу.- Что ты еще хочешь? Ты все забрала у меня! - Успокойся, Джим,- шепчет она, пытаясь обнять его. Но он отталкивает ее.- Джим… Джим… Он отталкивает ее, проходит в спальню. Она следует за ним. Идет тихо, чтобы не разозлить его еще сильнее. Он не просто зол. Он в ярости. В гневе на себя, что оставил Патрисию, но он не мог поступить по-другому. Его бы арестовали, посадили в тюрьму. «Тебе нужно валить отсюда, Джим,- сказал ему адвокат.- Иначе, тебе будет туго за решеткой». И он свалил. Сбежал, как последний трус, оставив Патти одну. Он падает на кровать и закрывает глаза. Он бы отдал, лишь бы увидеть ее снова. Они так и не съездили в медовый месяц, о котором она так мечтала. Видит ее красивое лицо, ее огненно-рыжие волосы. Видит ее нежную улыбку, чувствует ее почти невесомые прикосновения. С ней он чувствовал себя спокойно, уютно. Он просыпается среди ночи от ужасной головной боли. Ломит все тело. Пэм спит рядом. Он будит ее, просит ее дозу. У него ломка. Уже не первая. Кашляет. Чувствует боль во всем горле. Харкает прямо на постель и видит темное пятно. Снова кровь. Пэм не отзывается. Он трясет ее, повторяя, что ему нужно еще. Она что-то бормочет… - На столике… Единственное, что он смог разобрать из всех ее слов, но этого ему достаточно. Поднимается с постели и идет в зал. Останавливается и снова откашливается. Харкает кровью и никак не может остановиться. Его снова посещают мысли о смерти. Находит на столе все, что ему нужно – шприц и героин. Вводит дозу и откидывается на спинку дивана. Ждет, когда придет волна забвения. Она приходит быстро и избавляет его от боли во всем теле. Возвращается в постель, но уснуть не может. Думает о Патти. Снова все мысли только о ней. Поворачивается к Памеле и начинает целовать ее. Она отвечает на его ласки, изгибаясь словно кошка. Накрывает ее своим телом, лаская ее везде, где только может. Пэм стонет, сладко и так громко, что у него сносит крышу. Джим просыпается от ударов по лицу. Пытается закрыться руками, но тонкие пальцы все равно хлещут по его щекам. Он открывает глаза и видит Памелу, которая сидит на нем верхом. - Эй, остановись,- говорит он, хватая ее за руки. - Джим,- с облегчением выдыхает она, обнимая его.- Я думала, ты умер. Я так испугалась… - Мне нужно в ванную,- хриплым голосом отвечает Джим, освобождаясь из объятий девушки. - Все в порядке? В голосе слышатся тревога и волнение. Он сидит к ней спиной, но чувствует ее обеспокоенный вид. - Да. Он еле поднимается с кровати. Боль эхом отдается по всему телу. Шатаясь, он плетется в ванную. Включает воду и залезает в ванну. Теплая вода согревает его холодные пальцы на руках. Он сидит и дрожит. Снова думает о смерти. Просит пощады, но никто не отзывается на его мольбу. Шепчет лишь одно имя – Патти. Через двадцать минут его начинает тошнить. Целые куски ананаса и кровавые ошметки летят из его рта без остановки. Думает, что так и приходит смерть. Но он еще жив. Поднимает голову и видит Памелу, сидящую возле ванны. Она помогает ему справиться с неостановочной тошнотой. Он отмахивается. - Мне уже лучше, малыш,- шепчет он совсем не своим голосом.- Иди спать. Я скоро приду. Она слушается его и поднимается на ноги. Долго смотрит ему в глаза, словно пытается что-то отыскать. Он слабо улыбается, почти из последних сил. Закрывает глаза, когда она закрывает за собой дверь. Вода уже не греет его. Он чувствует, как холодеет его тело. Прибавляет напор горячей воды. Но и это не помогает. Смотрит на белоснежный потолок ванной и улыбается. Видит бледный силуэт перед собой. - Пора, Джим,- слышит знакомый голос. Перед ним стоит Брайан.- Тебя уже ждут… Кивает. Не желает больше бороться. Не о такой смерти он мечтал. Но спорить не хочет и не может. Снова закрывает глаза и делает последний выдох… Памела стоит у двери в ванную и пытается докричаться до Джима. В ответ лишь тишина. Слезы стекают по ее щекам. Она продолжает бить дверь, пока ее не оттаскивают. Это Алан. Он вышибает дверь, и они вместе врываются в ванную. Она закрывает рот рукой, чтобы не закричать. Его лицо залито кровью, на груди – два огромных неестественных фиолетовых кровоподтека. Вода – темно-красная. Садиться рядом с ванной и касается холодной щеки любимого мужчины. Она пытается привести его в чувства, заговорить с ним. Зовет его по имени, шепчет о любви, но он молчит. Сквозь слезы слышит голос Алана, но не отвечает ему, продолжая шептать имя музыканта. - Он не проснется, Пэм,- слышит она голос друга.- Он умер. Она отказывается верить в это. Между всхлипами зовет его, умоляет вернуться. Смотрит на его красивое лицо. И видит, что за долгие месяцы он, наконец-то, выглядит спокойным. Его голова слегка наклонена влево, а на губах застыла улыбка. У него безмятежное выражение, как у ребенка…. Если бы не вся эта кровь… Он ушел. Ушел с улыбкой на лице…