Аркенстон

Грэм уверенно вел машину по вечерней трассе. Они ехали еще совсем недолго, но Эйдан уже весь извертелся на заднем сидении рядом с Дином, закидывая водителя вопросами. Шотландец мужественно молчал. Ричард крутил в руках свой камень и временами кидал на МакТаввиша долгие задумчивые взгляды. Его тоже интересовало куда и зачем они едут, но он знал, что старый друг никогда не причинит им вреда, а потому доверился и не отвлекал зря от дороги. О'Горман смотрел в окно, периодически поддакивая рассуждениям ирландца, но, кажется, мыслями он был где-то очень далеко. — Дин! Дино! — толкнул его в плечо Тернер, привлекая к себе внимание. - Ну, неужели тебе не интересно, куда мы едем? — Интересно, — покорно и безразлично кивнул киви. — Блин, а если Грэм маньяк? Завезет нас сейчас в глушь, свяжет и будет пытать в каком-нибудь подвале? — Нас больше. Расклад не в его пользу, — философски заметил Дин, а поймав в зеркале заднего вида усмешку водителя, чуть улыбнулся в ответ. — И потом на этом шоссе нет глухих мест. Сплошные города, пусть и небольшие. Мы вернемся к понедельнику, Грэм? У нас все-таки съемки. — Это от вас зависит, — ответил шотландец. От этих слов Ричард вздрогнул, встревоженно посмотрел на друга, потом кинул взгляд назад на мальчишек: старший снова смотрел в окно, младший копался в телефоне. Наконец, они въехали в небольшой городок, немного попетляли по пустынным вечерним улочкам и остановились у небольшого, ничем не примечательного домика, в одном из окон которого горел приглушенный свет. — Вылезайте, приехали, — велел МакТаввиш и сам вышел из машины. Потягиваясь и разминая затекшие после дороги мышцы, они с наслаждением вдыхали прохладный ночной воздух. Пока мальчишки оглядывались, Ричард подошел к Грэму: — Поклянись, что им здесь ничего не угрожает, — все-таки потребовал он, говоря как можно тише. Друг посмотрел с укором, но ответил: — Клянусь, здесь они в безопасности. Ричард кивнул, но снедавшая его всю дорогу тревога никуда не делась, она упорно царапала грудь изнутри холодными острыми когтями, предупреждая об опасности. — Что бы ты ни задумал, я не могу потерять их снова, — сказал он. МакТаввиш пожевал губу, но промолчал, а потом махнул рукой: — Эй, молодежь, давайте в дом. Он открыл дверь своим ключом и повел гостей в глубь дома, попутно включая свет. Когда они вошли в полутемную гостиную, освещенную лишь пламенем горящего камина, оказалось, что в кресле перед очагом, спиной к ним, кто-то сидит. — Добрый вечер, брат, — поздоровался шотландец. Гости замерли в дверях, не решаясь идти дальше. В кресле послышалось копошение, наконец из него показался невысокий седовласый старец весьма благообразного вида, с огромным носом и живыми серыми глазами под густыми бровями. Он был одет в теплый халат поверх застегнутой рубашки и брюк. — Кен Стотт?! — удивленно воскликнул Эйдан. — Ты как здесь оказался, черт возьми? Старец улыбнулся мягко и снисходительно, эта улыбка заставила Ричарда нервно сглотнуть, а Дина напряженно посмотреть на Армитейджа, как бы проверяя, ему ли одному кажется, что здесь что-то не так. — Здравствуйте, ваше величество, — старец почтительно склонил голову перед британцем. — Ваши высочества, — более скромный кивок в сторону Тернера и О'Гормана. — Не может быть! — ахнул киви, осознавая, кто перед ним, и вместе с тем, отказываясь верить во все происходящее. — Балин, — выдохнул Ричард. — Но как? — Я все расскажу вам, прошу, присаживайтесь, — сын Фундина жестом пригласил гостей располагаться на диване или за столом. — Кен, что происходит? — все еще не до конца понимая происходящее, Тернер неуверенно прошел в комнату и сел на стул у большого письменно стола, заваленного разными бумагами. — Ты не узнал меня, мой мальчик? — снисходительно улыбнулся Балин, снова устраиваясь в кресле и доставая длинную деревянную трубку и кисет из кармана. — Кен Стотт сейчас на студии, полагаю, готовится спать после длинного съёмочного дня. Но ко мне это не относится. Я здесь, с вами. На этом Эйдан замер, удивленно открыв рот, несколько секунд он переваривал все увиденное и услышанное, а потом выдал: — Да ладно?! Серьезно?! Балин?! — К вашим услугам, — поклонился гном, раскуривая трубку. — Желаете что-нибудь выпить? Перекусить? — Судя по многообещающему началу, лучше виски, — нервно усмехнулся ирландец. — Обойдешься, — рыкнул Армитейдж, хотя сам бы не отказался от хорошей порции для приведения мыслей хотя бы в относительный порядок. — Есть холодное пиво, чай, жареные колбаски, овощи и свежий хлеб, — перечислил хозяин. — Я, пожалуй, все принесу, чтоб десять раз туда-сюда не бегать, — решил Двалин и удалился на кухню. Дин устроился на уголке стола, возле брата, не сводя все того же печального задумчивого взгляда со своего учителя. — Как ты оказался здесь, Балин? — спросил старший, теребя камень под футболкой. — Я пришел за вами, — просто ответил гном. — Но это невозможно! — воскликнул Эйдан. — Для мага нет ничего невозможного. — Зачем? — тяжелый взгляд синих глаз заставил Балина мгновенно стать серьезным. — Потому что есть шанс все исправить. Горят факелы в коридорах Эребора, из главного зала доносятся звуки музыки и нетрезвый смех. Под Горой праздник впервые за много лет, наконец-то в темных коридорах появился король. Люди, эльфы и гномы празднуют восхождение на Подгорный престол Даина Железностопа, и лишь ему не до веселья в этот день. Мудрый советник, чье место возле трона своего государя, который день приходит в Погребальный чертог и не может отвести взгляда от трех мраморных гробниц, сияющих белизной в лунном свете. — Я знал, что найду тебя здесь, брат, — голос Двалина тих и печален. — Почему ты не на пиру со всеми? — Это не тот пир, на котором я мечтал быть. Это не тот король, которому я хотел служить, — отвечает мудрец. — Трон принадлежит Даину по праву, — низко склонив голову, не в силах заставить себя смотреть на ослепительно белый мрамор, отвечает брат. — Знаю. Но это несправедливо! — пудовый кулак врезается в уходящую к высоким сводам колонну. — Мы проливали кровь и рисковали жизнями не для того, чтобы Рыжий Лис правил Эребором. Я пришел сюда не ради него! Я пришел вслед за истинным королем и его наследниками. — Но они мертвы, Балин. Махал забрал их в свои чертоги. — Значит, мы вернем их, — решительно говорит сын Фундина, он поднимает полные слез немного безумные глаза к безоблачному звездному небу. — Отправиться в Чертоги Махала и вернуть оттуда их души?! Ты не в себе, брат! — Я найду способ. С этого вечера Балин не выходил из библиотеки Эребора, денно и нощно искал он ответ на свой вопрос. — Балин, я принес тебе ужин, — Двалин поставил на край огромного стола миску с похлебкой, кружку эля и пару ломтей хлеба. — Спасибо, брат, — он даже головы не повернул, даже взгляда не оторвал от свитка, который читал в неверном свете лампы. — Ты сидишь здесь уже больше месяца. Хватит. В конце недели Гэндальф и Бильбо собираются уезжать. Я хочу поехать с ними. Я принял решение вернуться в Эредд Луин. — Гэндальф здесь? — вскинулся Балин. — Он помогает восстанавливать Дейл. И Бильбо с ним. — Тогда мне следует поторопиться, пока они не уехали, — пробормотал мудрый гном, снова углубляясь в свиток и делая пометки на листе пергамента перед собой. Двалин лишь покачал головой и вышел. Он надеялся увезти брата в Синие Горы, надеялся, что там горе немного отпустит его, а разум вновь прояснится. Двалин проснулся от весьма невежливой и грубой тряски за плечо. — Ну, кому тут жить надоело? — проворчал он, переворачиваясь на другой бок. — Просыпайся, старый хрыч! Вставай! — не отставал от него брат. — Балин?! — удивился бывалый воин, продирая глаза. — Чего тебе надо в такую рань? — Уже почти полдень, чтоб ты знал. И нам срочно нужно в Дейл. — Зачем это? — Двалин сел на кровати и потянулся, громко хрустя суставами. — Нам срочно нужно к Гендальфу, — Балин только что на месте не подпрыгивал от нетерпения, его красные от недосыпа глаза в обрамлении чёрных кругов горели нездоровым азартом. — Зачем? — на этот раз уже более строго спросил у старца брат. — Я нашёл способ, Двалин! Здесь, в этих свитках содержится ответ, как нам вернуть нашего короля и его наследников, — он потрясал свитками перед лицом воина. — Ты совсем рехнулся со своими бумажками! — взревел тот. — Нет! Нет, брат, поверь мне! Просто пойдём со мной к Гендальфу, и я все вам обоим расскажу. Двалин явно сомневался в душевном здравии брата, и это сомнение легко читалось на его лице. — Прошу тебя, поверь мне! Просто дай мне шанс все объяснить, — умолял Балин. — Мне нужна твоя помощь. — Ладно, пошли, — после недолгих колебаний согласился брат. — А ты не знаешь, случайно, Бильбо с Гэндальфом? — осторожно спросил Балин, когда они шли по коридорам к выходу из Горы. — Да, он тоже ещё в Дейле. А зачем он тебе? — Ведь Аркенстон ещё у него? — Аркенстон?! — Двалин замер и в ужасе уставился на старца. — Ты в своём уме, Балин?! Этот камень погубил достаточно гномов, чтобы к ним добавлять ещё и сына Фундина. — Нет, Двалин, ты не понимаешь! Мы не случайно нашли его в недрах Горы много лет назад. Он был спрятан туда потомками Дурина, чтобы уберечь новые поколения от силы камня, пользоваться которой они не умели. Но теперь я знаю, как использовать силу Аркенстона! Тут все написано! — Ох, не к добру все это! — покачал бритой головой бывалый воин, продолжая свой путь к выходу. На улице, несмотря на солнечный день, было ветрено и холодно. Балин поморщился, отвыкнув за время, проведённое в библиотеке, от яркого света и пронизывающего ветра. Он шел за братом, который уверенно вёл его через пустошь к Дейлу. Многое изменилось с тех пор, как старший из сынов Фундина видел пустошь последний раз: трупы орков давно сожгли, а прах развеяли, точно так же, как и эльфов, и людей. Только гномы забрали своих сородичей, чтобы похоронить, как положено, ведь иначе их души не найдут путь в Чертоги Махала. Ступив на каменную мостовую Дейла, Балин удивился, заметив явные перемены и тут: жители Озёрного Города, сожжённого Смаугом, споро и с умом восстанавливали древний город. Не прошли гномы и двух шагов, как их поприветствовал Бард: — Добрый день, мастер Балин, мастер Двалин. Что привело вас в Дейл? — вежливо осведомился он, но в глазах наследника Тириона была настороженность. — Здравствуйте, господин правитель, — ответил почтительным кивком Балин. — Мы пришли к Гендальфу. Не подскажете, как нам его найти? — К Гендальфу? — правитель нахмурился ещё больше. — Я провожу вас. Идемте, — и жестом пригласил гномов следовать за ним. Некоторое время все трое шли в молчании, наконец, Бард снова заговорил: — Я не имел возможности выразить вам свои соболезнования по случаю гибели ваших товарищей, — сказал он, не смея смотреть гномам в глаза. Он не пришёл на торжественную церемонию погребения, как и Трандуил. — Это был наш король и его наследники, — ледяным тоном отчеканил Балин, в то время как Двалин просто смерил лучника презрительным взглядом. — Мне искренне жаль молодых гномов, — грустно и, кажется, искренне сказал Бард. — Они не заслужили такой ужасной смерти. — А Торин, по-твоему, заслужил? — почти прорычал Двалин. — Торин сам виноват в своей судьбе, но не стоило тащить за собой мальчишек. — Их никто никуда не тащил. Они защищали своего дядю, того, кто вырастил их и заменил отца. И, чтоб ты знал, Торин не хотел брать их в поход, но и удержать дома их бы никто не смог. — Неужели? — недоверчиво хмыкнул лучник. — Ты не знал Торина Дубощита. Тот, кого ты видел в Озерном городе и с кем разговаривал у врат Эребора, мало походил на нашего короля. Это был безумец, сражённый драконьим недугом. — Но это не помешало ему все же повести вас в бой. Не пытайтесь приукрасить то, что черно, мастер Балин. — Он смог победить болезнь и вернуть свой разум, — возразил старец. — Каким образом? — Мальчики, — просто и с невероятной теплотой в голосе ответил мудрый гном. — Они боролись за него даже тогда, когда он сам от себя отказался. Они смогли вернуть его, вырвать из золотого плена, благодаря своей преданности и вере. — Тогда мне вдвойне жаль ваших принцев. Это большая потеря для Эребора. — Да, — согласился Двалин. — Они были бы достойными правителями, как и Торин. — Возможно, — кивнул Бард. — Но мы пришли. Вот палатка Гендальфа. — Спасибо, господин правитель. Удачи вам. Дейлу повезло больше, чем Эребору. Его законный король на своём месте и с честью несёт свой титул, — попрощался Балин. - То, что я увидел здесь, лишний раз доказывает, что со временем из Вас выйдет прекрасный король. — Благодарю, мастер Балин. Слышать такие слова от Вас — большая честь для меня. — Вы бы отлично поладили с Торином, если бы ваше знакомство случилось при иных обстоятельствах, — заметил мудрый гном, и в его серых глазах промелькнула едва заметная искорка. — До свидания, Бард. — Возможно, — кивнул лучник. — До свидания, господа. — До свидания, — эхом откликнулся Двалин, склонив голову. Как ни крути, но этот человек помог им, приютил раненного Кили и остальных, он убил Смауга и дрался с полчищами орков вместе со всеми. Он был достоин своих предков, своего титула и уважения, несмотря ни на что. Балин решительно откинул полог и вошёл в палатку. В центре, за большим столом, заваленным бумагами, сидел волшебник. Он дымил трубкой и что-то сосредоточенно чертил на листе перед собой. — Здравствуй, Гендальф. Можно войти? — вежливо спросил гном, остановившись на пороге, за его спиной маячила могучая фигура брата. — Балин! Двалин! Проходите, друзья мои! — маг мгновенно забыл о своих чертежах и встал, чтобы приветствовать гостей. — Я рад, что вы наконец-то выбрались из Горы и решили навестить строящийся город. Помощь таких опытных мастеров, как вы, будет весьма кстати. — Прости, Гендальф, но мы пришли не за этим, — опустил глаза старший сын Фундина. — Мы пришли за помощью. Волшебник заметно встревожился: — Чем я могу помочь вам? Но прежде чем Балин успел раскрыть рот, вперёд вышел Двалин: — Вразуми его, Гендальф! Он совсем свихнулся от горя! Я уже не знаю, что мне делать с ним! — Ничего я не свихнулся! — возразил брат, вставая рядом с воином. — И не перебивай меня! Дай объяснить все по порядку. — Как ты собираешься объяснить, что собрался пробраться в Чертоги Махала и увести оттуда их души?! Маг со все нарастающим удивлением наблюдал за разворачивающейся ссорой двух братьев. — Ничего подобного! Ты ничего не знаешь и не понимаешь! И понять не хочешь, старый пень! — То, что ты задумал — чёрная магия. Гендальф никогда не согласится на такое. Нельзя воскресить того, кто умер. Так ведь, Гендальф? Вместо ответа Таркун протянул руку и взял свитки у старшего из сынов Фундина, бегло проглядел их и жестом пригласил гостей сесть за стол: — Спешу тебя успокоить, Двалин, твой брат не сошёл с ума, и то, о чем он хочет попросить меня, — вовсе не чёрная магия. — Так ты поможешь? — с надеждой спросил Балин. — Давайте действительно все обсудим. Спокойно и по порядку. Тем более, что без Аркенстона наш разговор вообще не имеет смысла. — Ты согласен отдать ему камень?! — не поверил своим ушам воин. И в этот момент в палатку вошёл хоббит. Бильбо замер на мгновение, а потом с радостью кинулся к гостям: — Балин! Двалин! Как я рад вас видеть! — Он обнял каждого из гномов, которых искренне считал своими друзьями после всего, через что они прошли вместе. — Балин, Двалин всё-таки уговорил тебя ехать с нами? — Боюсь, что нет, мастер Взломщик. Я пришёл за помощью. — Чем я могу помочь вам? — удивился хоббит. — Нам нужен Аркенстон, — отводя взгляд, признался мудрый гном. Бильбо изумленно ахнул и со священным ужасом воззрился на товарищей: — Балин, но ведь ты сам говорил мне, что гномам одно зло от этого камня и заклинал меня унести его как можно дальше от Горы. — Я ошибался, — признался старший сын Фундина. — Не бойся, Бильбо, камень нужен Балину вовсе не для того, чтобы отдать его Даину или оставить себе. Он нужен ему, чтобы вернуть тех, кого мы потеряли. — Вы хотите сказать, что Аркенстон может воскресить умерших? — не поверил хоббит. — Нет. Не так. Все, хватит недомолвок, — решительно прекратил все домыслы маг. — Балин, рассказывай свой план. Почтенный гном встал со своего стула, прошёл два шага по палатке и начал: — В свитках, которые я нашёл в библиотеке Эребора, говорится о том, что наш мир — не единственный. Существуют и другие миры. — Ты имеешь ввиду страны? — уточнил Двалин. — Нет, именно миры, брат. Такие же, как наше Средиземье, только другие. И в этих мирах мы тоже есть. Немного другие, но есть. Мы можем иначе выглядеть, заниматься другими делами, и все же какая-то часть нас там все равно знает, что это именно мы. После смерти здесь, часть нашей души отправляется в один из этих миров и продолжает свою жизнь там. Я предлагаю отправиться в один из таких миров, путь в который описан в свитках, и вернуть оттуда наших друзей. Вернуть Торина, Фили и Кили. — Но как ты найдёшь их там, в том мире? Ведь он, должно быть, огромен, — спросил Бильбо. — Для этого мне и нужен камень, мистер Бэггинс. Он укажет мне путь к наследникам Дурина и поможет пробудить их память. — И после всего этого ты хочешь сказать, что он не свихнулся? — воскликнул Двалин, обращаясь к волшебнику. — Конечно нет, — спокойно ответил Гендальф, дымя трубкой. — Все это чистой воды правда. Я знал об этом, но никто никогда прежде не решался отправиться в другой мир за душами усопших. Это может быть опасно, Балин. — Я понимаю, Гендальф, но я готов рискнуть ради них. Ради Торина и мальчиков. — Что ж, будь по-твоему. Я помогу тебе и дам силы, чтобы вы смогли вернуться назад, когда пожелаете. — А камень? — Бильбо? Слово за тобой? — маг обратился к хоббиту. — Вы хотите сказать, что это поможет вернуть Торина, Фили и Кили? — Да, Бильбо. Да! — горячо заверил его Балин. — Тогда я согласен. Я дам камень. Все облегчённо вздохнули, и только Двалин мрачно заметил: — Неужели ты думаешь, я отпущу тебя туда одного, брат? — Прости, Двалин, — прервал его Гендальф, — моих сил не хватит, чтобы перенести вас обоих. Но я дам Балину средство найти тебя в том мире и пробудить твою память. Он не будет один, не переживай. На этом разговор был окончен, начались приготовления. Гендальф рассказывал Балину все, что когда-либо читал или слышал о других мирах, вместе они думали, что может понадобиться гному в его непростом походе. Волшебник изучал Аркенстон, его силу, его магические свойства, объяснял все это Балину, попутно втолковывая элементарные основы магии, без знания которых гному теперь никак не обойтись. Все это заняло не один день и закономерно вызвало много толков и слухов среди всех, кто населял Дейл и Эребор, но маг никак не ожидал однажды вечером увидеть в своей палатке этого гостя. Длинный серебристый плащ с капюшоном скрывал названного гостя, но волшебник все равно узнал незнакомца, едва взглянув на него, точнее на неё. — Моя госпожа! — он склонился в почтительном поклоне. — Не ожидал увидеть Вас здесь. Чем обязан столь высокой чести? Галадриэль откинула капюшон и улыбнулась, протягивая руку для поцелуя. — Здравствуй, Митрандир. Неужели ты думал, что твоё очередное безумство останется незамеченным? — Но как Вы узнали? — Гендальф с почтением коснулся губами белоснежной кожи и проводил гостью к столу, предлагая присесть. — Я — владычица Лоториэна. Я знаю многое, — загадочно ответила эльфийская царица. — Ты играешь в опасную игру, Митрандир. Ты хочешь разбудить могущественные и страшные силы. Понимаешь ли ты это? — Конечно, моя госпожа. — А понимает ли твой посланник, чем рискует, отправляясь в другой мир? Ты объяснил ему, что если его затея не удастся, если он не найдёт их или не сможет убедить вернуться, то он сам останется там навсегда? — Да, моя госпожа. — И он согласен рискнуть? — Да. Они его друзья, он искренне предан им. — Это я понимаю. Более того, они его родичи. Хотя, у гномов все всегда каким-то боком родичи. Но вот чего я не понимаю, так это зачем ты согласился помочь ему? Я не припомню, чтобы у тебя были такие уж тёплые отношения с родом Дурина. — Мне очень жаль Торина и его наследников. Они все ушли слишком рано. Но дело не только в этом. Грядет великое зло, Вы, моя госпожа, знаете об этом не хуже меня. Даин Железностоп — не тот король, что осмелится выступить против армии Мордора в союзе с людьми и эльфами. Скорее, он затаится в своих чертогах и будет ждать, кто же всё-таки выиграет, чтобы потом заключить с победителем союз. — Думаешь, другой гном на его месте поступит иначе? — Уверен. Торин — мудрый правитель, отважный воин и всегда верен заключённым союзам. — Когда не страдает Драконьей болезнью. — Он и его племянники могут многое решить в исходе грядущей битвы. Гномы рода Дурина — прирождённые лидеры, их народ пойдёт за ними, поэтому я готов рискнуть и попытаться вернуть их. — Что ж, — Галадриэль одобрительно прикрыла глаза, — пусть будет так. И для тебя же лучше, Митрандир, чтобы в час решающей битвы гномье войско вышло на поле брани на нашей стороне, иначе тебе придётся ответить за игры с судьбой. — Я готов, моя госпожа, — маг склонил голову, принимая любую уготованную ему кару. Полночная луна заливала своим светом небольшую площадку на отроге Горы. Возле большого плоского камня стояли маг и гном, чуть в стороне наблюдали за ними хоббит и другой гном. — Ты все запомнил, Балин? — строго спросил Гендальф, опираясь на посох. — Да, Гендальф, запомнил и свитки с собой взял. — Что ж, тогда приступим. Бильбо, Аркенстон, — волшебник жестом указал в центр перед собой, куда хоббит с величайшим почтением положил сияющий камень. Двалин подошёл к брату: — И все равно мне не нравится эта затея, — мрачно сказал он. — Знаю, — снисходительно улыбнулся старший брат. — Но я должен попробовать, иначе я никогда себе этого не прощу. И ты тоже. Как ты будешь смотреть в глаза Дис, зная, что есть возможность вернуть их, но мы испугались? Узнай она об этом, сама пойдёт вместо меня. — Точно, разгневанная принцесса рода Дурина хуже Барлога, — невесело усмехнулся бывалый воин. — Что ж, в добрый путь, брат. Да хранит тебя Махал! — Спасибо, брат! Пусть Махал хранит и тебя! Сыны Фундина крепко обнялись на прощание, и Двалин вернулся на своё место. — Балин, встань вот сюда, — попросил маг, указывая на начерченный на полу круг из символов и знаков. — Последний вопрос, Гендальф, — почтенный старец встал, куда было указано. — Сколько угодно, друг мой. — А если у них не получится обхитрить судьбу? Если они снова погибнут, что станет с теми, кто пришел из другого мира? — Они тоже умрут. На этот раз навсегда, — просто ответил маг, но в его голосе скользнула горечь. Все остальные тяжело сглотнули. — Пожалуй, нам понадобится хороший план, — пробормотал мудрый гном. — А что там за грибы использует для этих целей твой приятель Радагаст? — Думаю, ты и без них справишься, — улыбнулся Таркун, поражаясь силе духа и выдержке своего товарища. — Готов? — Да. — Когда я дочитаю заклинание, Аркенстон разобьется на три части. В ту же секунду ты переместишься в другой мир. Чтобы вернуться, тебе снова нужно будет собрать три части целого. Но камень вновь обретёт силу только в руках законного владельца. Каждую из трёх частей должен положить наследник Дурина добровольно. Сейчас камень напитан силой своих предыдущих владельцев, но вся она уйдёт на твоё перемещение. Ты должен найти их и убедить вернуться. Только так, никак иначе. — Я помню, Гендальф, — заверил его гном. — Хорошо. Таркун слегка ударил посохом о землю, камень в навершии засветился белым светом, заклинание полилось из уст волшебника, словно песня, с каждым словом голос становился все громче и грознее, и когда он уже гремел над Горой, над Пустошью и над Дейлом, яркая вспышка взметнулась из посоха, подобно удару молнии она попала точно в центр Аркенстона, на секунду все зажмурились от нестерпимо яркого света, а когда вновь открыли глаза, ни Балина, ни Камня Государя уже не было.