«Wayfaring»

Надеюсь, мое маленькое отклонение от хода истории помогло вам понять, что иногда лишь самые страшные события могут раскрыть перед нами истину. И тогда, в 2001-ом году, я понял свою. Люси была якорем, моей тихой гаванью и человеком, который вошел в мою жизнь легко и непринужденно в своем легком белом сарафане под громкий голос Курта Кобейна. Но давайте вернемся в 1983-ий год, когда я еще не подозревал ни о том, что в конечном итоге стану капитаном нью-йоркской полиции, ни о том, что девушка, которая так чувственно отвечала на поцелуй в лучах заходящего солнца станет моей женой, матерью двоих детей и женщиной, с которой я с улыбкой и морщинками в уголках глаз встречу старость. Тогда я был все еще неуверенным в себе парнем с просроченной арендной платой, одним выходным по субботам и банкой чили в пустом холодильнике. В свои двадцать шесть я старательно учился, подрабатывал в кафе «Fairy tail» и сжимал в объятьях хрупкую фигуру девушки с ароматом гардений. И сейчас я понимаю, что история моей жизни медленно превращается в историю моей любви. Или она уже превратилась? Но это и не удивительно. Как я уже писал, Люси остается самым важным человеком для меня, моей опорой, поддержкой, и если бы не она, я не сидел бы сейчас в этом кресле, не слушал мерное потрескивание огня и стук капель дождя, а самое главное, не писал бы эту историю, периодически останавливаясь, чтобы сформировать в голове предложения. Я помню, как тогда, на первых шагах наших отношений, нам было сложно переступить через ту невидимую границу дружбы, которая разделяла нас столько лет. Между нами витала неловкость, такая легкая и не дававшая покоя. Мы краснели словно школьники, когда ненароком соприкасались кончиками пальцев. Мы заикались, не могли подобрать слов, и хотя в момент нашего первого поцелуя я и Люси единогласно решили попытаться построить нечто большее, позже, не будучи под магическим действием вкуса чужих губ, мы стушевали. Но, не смотря на это, я помню, как всепоглощающая нужда окутывала меня. Нужда в ее присутствии, в ее прикосновениях и поцелуях. Нужда в тепле ее тела и мягкости кожи. Тогда мне казалось, будто аромат гардений преследовал меня везде: в академии, дома и на работе. Я медленно сходил с ума, когда ее не было рядом, и даже не подозревал о том, что она испытывала то же самое. Сейчас я прекрасно понимаю, что это было глупо. Глупо было поддаваться стеснению, глупо было краснеть и заикаться, но тогда, в свои двадцать шесть, я чувствовал себя неопытным подростком, который не знал, как подойти к девушке, которая ему нравилась. Но как это и должно было произойти, мы переступили тот рубеж. Я не могу сказать точно, кто сделал первый шаг. Я даже не могу вспомнить, где и когда мы обнажили друг перед другом не только тело, но и душу. Это было и неважно. Но я в точности могу рассказать о глазах Люси, цвета топленного шоколада, с заточенной в них Вселенной, затягивающих в свои глубины и ставших моей погибелью. Я помню мягкость ее кожи, помню жар ее тела. Я помню, как мы долго смотрели друг другу в глаза. Я помню, как грел ее холодные кончики пальцев своим дыханием, а она только смущенно улыбалась, убивая меня маленькими ямочками на щеках. Я помню, как на фоне играла какая-то ненавязчивая мелодия, а меня волновал лишь звук ее тихого дыхания. Тогда я чувствовал себя слепцом, впервые увидевшим свет. И я нуждался в этом свете. Я шел к нему, грелся в его лучах, и желал окутать себя им, чтобы никогда больше не отпускать. Я ласкал ее разгоряченное тело, я целовал мягкие губы, и пытался вложить в свои ласки всю глубину своих чувств. Я ощущал ее аккуратные прикосновения, легкие и такие будоражащие. Я распадался на тысячи осколков и видел в ее глазах, что она распадалась вместе со мной. В ту ночь мы любили друг друга. Нежно и трепетно, обнажая все свои страхи, каждую свою потаенную мысль и чувство. Мы держали в руках наши сердца, отдавая их в заботливые руки любимого человека, и в ту ночь мы сломали последние барьеры. Мы доверили друг другу самое важное – свою любовь. Тогда, в свои двадцать шесть лет, я впервые почувствовал с кем-то такое единение. Тогда между нами не было никого. Не было ни случайных девушек, которые когда-то появлялись в моей жизни. Не было ни парней, с которыми когда-либо была Люси. Была она, с разметавшимися по подушке светлыми волосами и глазами, в которых была заточена Вселенная. И был я, человек, который отдал в тот момент ей свою душу и сердце. И я никак по-другому не могу описать это чувство, кроме как словом «нужда». На протяжении всей жизни мы нуждались друг в друге. Нуждались в поцелуях и прикосновениях, нуждались в тепле друг друга. Нуждались в разговорах, в поддержке, в простом, но таком важном осознании того, что этот человек был в моей жизни. И, Люси, если ты прочтешь это, то, знай, (не смотря на то, что я повторял тебе тысячи и тысячи раз). Я люблю тебя.

I will be there Я буду At your side to remind you Рядом с тобой, чтобы напомнить тебе, How I still love you, I still love you Как я люблю тебя, по-прежнему люблю тебя.