Без предупреждения

      Он всегда появлялся в ее жизни без предупреждения.       Входил в квартиру без стука, без звонка, открывая дверь своим ключом. В прихожей появлялась его обувь, во второй свободной комнате – вещи. И… ее квартира переполнялась его присутствием.       Он без зазрения совести копался в бумагах на ее столе и документах на стареньком ноутбуке, гремел кастрюлями на кухне. По утрам шумел водой в душе. А музыку умудрялся слушать так, что соседи постоянно жаловались.       Но эти мелкие неудобства ничего не значили. Поскольку только благодаря ему она ощущала течение жизни и то, как сменяются времена года. Весной он приносил с собой запах первых гроз и чудесное ожидание пробуждения природы; летом являлся свежим морским бризом среди жаркого дыхания расплавленного асфальта; осенью прибивался к порогу шуршанием опавшей багряно-золотой листвы, зимой одаривал студеной прохладой и первыми прекрасными, но хрупкими снегопадами.       Он всегда являлся разным, но никогда не изменялся. Гриммджоу оставался самим собой. Шумным. Невероятным. Любимым.       Их ожидали долгие прогулки по лабиринтам городских улиц, давно облюбованные столики в знакомых кафешках, двойные места в последнем ряду кинотеатра созданные для долгих поцелуев, а не для просмотра фильмов, прекрасные ночи, наполненные лаской и страстью.       Но так же внезапно, как и появлялся, он исчезал. Уходил по-английски. Без прощаний. Без бессмысленных слов. Без обещаний когда-нибудь вернуться. Он исчезал, словно его и не было в этой квартире. Словно он никогда не появлялся в ее жизни... Словно...       Тогда по щекам бежали соленые капли. Тогда безумно хотелось возвратиться во вчера или забыть его, вычеркнуть из жизни. Навсегда. По-настоящему. В последний раз.       Но слезы прекращались, сердце облачалось в непробиваемый панцирь. К лицу прикипала милая улыбка. Наступало завтра, а следом стройная вереница похожих друг на друга дней. В которых она вновь терпеливо ждала, когда он ворвется в ее жизнь. Внося сумятицу. Спасая от одиночества. Заглушая боль и причиняя ее.       Всегда одно и то же. До тех пор, пока...       - ... девушка! Девушка, постойте же! Кажется, это ваше?       Приятный голос, изучающий взгляд карих глаз, рыжие непослушные волосы. А в протянутой руке ее записная книжка.       - Ах, моя? – она с удивлением заглянула в свою сумку, где только сейчас обнаружила пропажу.       - Вы обронили. Я бегу за вами от самой станции. Возьмите. Наверняка там что-то важное.       - Пустяки, - взмах рукой, самая ее милая улыбка и намерение как можно скорей бежать дальше по своим делам. – Но все равно спасибо большое! И извините за причиненные неудобства!       - Девушка, подождите, не убегайте. Выпьете со мной кофе?       Предательский и опасный вопрос брошен почти в спину. Он врезался в нервные окончания и моментально вызвал отторжение.       «Что? Нет, не нужно, спасибо. Зачем мне это? Ведь у меня уже есть Гриммджоу... Он может вернуться в любой момент, правда? Поэтому – нет! Нет!..» - кричал ее разум.       - Прошу, не отказывайтесь. Вы работаете где-то неподалеку, да? - теплота его голоса и настойчивость взгляда проникали в самую душу. - Давайте так. Я буду ждать вас здесь. На этом самом месте сегодня вечером. Буду ждать до последнего, поэтому обязательно приходите! Обязательно, слышите?       Прежде чем она успела придумать, что возразить, новый знакомый уже затерялся в толпе прохожих. Она не хотела принимать приглашение. Но почему не смогла отказать сразу? И почему шла на встречу?       Нет, она уже все продумала. Если этот парень там, то она попросит прощения за свою нерасторопность, придумает несуществующие дела и уйдет. Если же его не будет, то это даже к лучшему.       Новый знакомый уже был на назначенном месте. На том самом, где они столкнулись утром. Те же синие вытертые джинсы и белое поло с расстегнутым воротом. Немного небрежно, но мило. В руке букет белоснежных роз. А взгляд каждую вторую минуту сталкивается с циферблатом наручных часов. Брови хмуро сходятся на переносице после каждой попытки подтолкнуть время вперед.       Уж кому, как не ей знать, насколько болезненным и грустным может быть ожидание. Неужели и ее может кто-то ждать вот так?       Он в очередной раз проверил медленно текущее время и поднял взгляд. Их глаза встретились на середине пути друг к другу. Это оказалось так волнительно и приятно. Так необычно. Сердце затрепетало, коленки подогнулись от внезапно накатившего волнения.       - Добрый вечер! – он уже был рядом, улыбнулся.       Она ответила тем же. В конце концов, небольшая прогулка и чашка кофе ничего не изменят. С ее стороны это не будет предательством, ведь так? ***       Ключ не повернулся в замочной скважине, дверь оказалась запертой. Повторно ломиться в квартиру он даже не попытался. Все правильно, этот дом никогда не был его.       Потерявший всякую полезность ключ небрежным движением был оставлен у порога на коврике.       Значит, все для них изменилось. И его присутствие здесь, по крайней мере, нежелательно.       Размышляя о том, куда теперь податься, он неторопливо вышел во двор многоэтажки.       На город уже опустился вечер. Изо рта при каждом выдохе вырывалось облачко пара. Похолодало. И небо хмурилось. Наверно, будет снегопад. Первый в этом году. Она бы радовалась этим замороженным каплям, как дитя…       - Гриммджоу?.. – взволнованное, а больше испуганное восклицание. – Как давно ты здесь?       Она. Укутанная в белое пальто и зеленый шарф. С распущенными волосами и виноватым выражением на лице. А рядом с ней причина ее беспокойного вида. Эта «причина» буравила его тяжелым и непримиримым взглядом. Но это не пугало. Больше того – не имело никакого значения.       - Привет, малышка, - слова сорвались с губ легко, как и всегда. – Да, вот, зашел попрощаться.       - Попрощаться? – повторила она эхом, словно еще не понимая, что все так и должно было для них закончиться. Они никогда не клялись друг другу в верности. Каждый шел своим путем...       Но отчего в его груди, где бьется сердце, внезапно скопилась такая тяжесть?       Зачем она вздумала обнимать его, словно не желая отпускать от себя?       А от ее рук так легко, тепло, приятно… Вот, черт!       - Знаешь, это уже неприлично, малышка, - он усмехнулся, поцеловал ее в макушку и разорвал объятие. – Желаю тебе счастья. Ты этого достойна. Прощай.