Ошибка

-Что все это значит? – волнуясь, спросила Лера, наконец отыскав среди всех гостей младшего Лобова, который беззаботно общался с Толей Смертиным. -Сестренка, что случилось? – легко спросил он, пригубив немного шампанского. -Я сейчас тебе расскажу что случилось! – прикрикнула она, приставив руки к бокам. – Ты раньше мне мог сказать? -Тихо, тихо, - оглянулся он, потому что ее громкие речи вызвали удивленные лица окружающих, затем слегка подхватил под локоть и вывел на веранду, где почти никого не было. -Глеб, почему ты не сказал, что Гордеев будет здесь? – не унималась Лера. -Ты бы ведь не пошла, верно? – усмехнулся он, облокачиваясь на перила и прикуривая при этом сигарету. – Как я мог такое допустить? -А со мной как ты мог так поступить? – она обхватила себя руками за плечи, потому что подул не теплый ветер. Ее черное платье было хоть и длинным, почти до пят, но с высоким вырезом почти до середины бедра и все-таки без рукавов. -Ты же сама сказала, что все в прошлом? Так если в прошлом, чего ты шарахаешься от него, как черт от ладана? Лера мотнула головой, ничего не ответив, а потом на ее лице появилось сперва задумчивое выражение, а потом и вовсе ее осенила догадка. -Сам подстроил? – прямо спросила она, посмотрев на его профиль в темноте весеннего вечера. -Что подстроил? – пожал плечами он. – День рождения не у меня, Гордеева пригласил отец. -Ты никогда не умел врать, - тихо произнесла она и, развернувшись, медленно пошла обратно в зал. -Не вздумай уходить, - крикнул Глеб ей уже в след, выбросив сигарету и выпуская последние клубы белого дыма. – Хотя бы сейчас сделай подарок отцу, останься. -Я не собиралась, - вздохнула девушка, остановившись на пороге и прижавшись ладонью к косяку, не поворачиваясь при этом к брату. – Но учти – это последний раз, когда я сюда приехала. Извини, но ты сам меня вынуждаешь. -Посмотрим, - улыбнулся Глеб, искренне не веря словам Чеховой. Вечер шел хорошо, даже можно сказать отлично, потому что Лера постоянно была с Викой, разговаривала, пила легкое белое вино и старалась не думать о человеке, который сидел почти напротив нее, отчего Лере каждый раз приходилось сидеть почти полубоком. Такое странное чувство ее посетило с самого начала вечера: она абсолютно не понимала себя, а если быть совсем искренней с собой, то запуталась. Окончательно и бесповоротно! «Ты же сама бежала от сюда, от этого человека! Ты до сих пор помнишь, как больно было тебе, когда он уехал, пропал, оставил тебя… Помнишь и никогда не забудешь! А что теперь? – Лера вздохнула, мысленно продолжая прислушиваться к своему внутреннему голосу, диалог с которым ей приходилось вести уже не раз. – А теперь не ври себе и признайся, что ты безумно рада его увидеть! И тебе совершенно наплевать на все то, что было в прошлом, главное – он смотрит на тебя, ищет глазами, если ты куда-то отходишь, улыбается, так что, если бы не стол, разделяющий вас… Так, забыли, надолго, а еще лучше – навсегда, для верности!» И было не поспорить… Все действительно давно кануло в прошлое, оставив лишь легкие следы воспоминаний. К чему теперь оценивать его взгляд, если он больше не будет таким же, как и раньше: ласковым, нежным и просто любимым… -Не занято? – сквозь пучину мыслей где-то в далеке послышался голос, и Чехова не сразу сообразила, что обращаются к ней. Она пару раз для верности моргнула глазами, потом наконец перевела взгляд туда, откуда послышался голос. Где-то в груди ухнуло сердце, потому что Саша стоял теперь совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки. -Вообще, здесь сидит Вика…, - с дрожью в голосе ответила Лера, судорожно бегая глазами по залу в поисках подруги, которой, как на зло, нигде не было видно. -Виктория только что вышла на улицу подышать свежим воздухом, - пояснил мужчина, и вновь повторил: - Так я присяду? -Мне все равно, - пытаясь придать своему голосу как можно больше безразличности, бросила девушка. Саша легко опустился на соседний стул, после чего последовало довольно долгое, тяжелое молчание. Лера сконцентрировала взгляд и уставилась на виноградинку на высокой фруктовой тарелке, бездвижно застыв на ней взглядом, стараясь даже боковым зрением его не видеть. Не хотелось бередить себя, ведь проще просто сейчас не поддаваться искушению, чем потом вновь годами залечивать душевные травмы. -Как ты живешь, Лер? – наконец, тихо спросил Гордеев, и Лера от неожиданности слегка дернулась. -Лучше всех, - попыталась улыбнуться она, все еще не поворачиваясь. – Надеюсь, у вас все тоже замечательно? -А мы на вы? – удивился Саша. – Давно? -С самого начала. Вы – преподаватель, я – ваша студентка, ни к чему разводить фамильярности. -Ты не думаешь, что нам надо поговорить? -Нет, - отрицательно качнула она головой. – Общих тем у нас с вами, по счастью, нет, кроме, естественно, общей профессии. Но сегодня выходной, и говорить о работе я не намерена. -А ты изменилась, - немного задумчиво протянул он, и Лера не выдержала, посмотрела ему прямо в глаза, ощущая, как по лицу медленно расползается предательский румянец. -Учителя хорошие в жизни были. Прошу прощения, но… -Пойдем потанцуем? – полувопросительно, полуутвердительно сказал он, когда Лера уже хотела встать и уйти, не в силах больше спокойно вынести его общество. -Но я…, - она все еще пыталась сопротивляться по дороге к танцполу, но поняла, что разум предательски передает права на управление телом и сознанием сердцу, у которого на этот счет были свои планы. Гордеев медленно вывел ее почти в центр зала, и краем глаза Лера успела заметить, что они почему-то оказались одни, больше не танцевал никто, хотя мелодия звучала медленная. Он бережно обхватил ее рукой за талию, взяв правую руку в свою ладонь. Ее сердце явно было в сговоре с мужчиной, потому что то, как оно откликнулось на его невинные прикосновения, заставило девушку перестать различать где теперь заканчивается реальность, а где теперь они и их танец. -Ты знаешь, я думаю, что поговорить нам все же нужно, - почти шепотом на ухо девушке сказал он, отчего по ее телу пробежали мурашки, и Саша почувствовал это, прижимая ее к себе крепче положенного в танце. -Александр Николаевич…, - Лера попыталась возразить, старательно не прекращая попыток вырваться или хотя бы немного отодвинуться. -Саша, - уточнил он. -Хорошо, - со вздохом согласилась она. – Саша, послушайте. -Послушай. -Что? – не поняла девушка, подняв на него свои шоколадные глаза. -Саша, послушай, - исправил он за нее ее же слова, легко коснувшись губами щеки около самого женского ушка, отчего Лера вся вздрогнула. – Прости, не удержался. Я тебя слушаю, Лера. -Я забыла, - жалобно сказала она, сделав лицо настолько трагично печальным, что Гордеевская улыбка стала еще шире. -Хочешь, я расскажу за тебя? – предложил он, потом положил ее правую руку себе на плечо, а сам заботливо обнял за талию только уже обеими руками. – Пять лет назад случилась одна ужасная вещь, которая испортила жизни двум людям, как минимум. -Зачем ты сейчас опять об этом? – со слезами в голосе спросила она. – Мне хватает собственных воспоминаний. -Затем, что я хочу все исправить, - выдал он на одном дыхании, и Лера замерла, переставая двигаться. Они оба замерли по среди зала, почти в самой середине музыки, продолжая лишь стоять и смотреть друг другу в глаза. -А если я не захочу? – шепотом спросила она. Он ничего не сказал, а просто взял ее за руку и вывел из зала, а затем повел по длинному коридору, который, казалось, никогда не закончится. Лера не понимала, что с ней происходит, потому что еще пару минут назад она всеми силами пыталась уйти от него, вырваться из плена воспоминаний, который он вызывал одним лишь своим присутствием. Это непреодолимая борьба сердца и разума, которая сейчас бушевала у нее внутри, разрывала ее на две половинки, одна из которых взывала к здравому рассудку и буквально заставляла остановиться сейчас и побыстрее уйти, но одной, а не с ним, в то время, как другая безжалостно рвалась к нему, заставляя с дрожью ощущать его рядом, чувствовать его крепкую и уверенную ладонь, которой он ее ведет по коридору. -Куда ты меня ведешь? – все-таки спросила она, все еще сохраняя остатки разума. -Считай, что я тебя похитил, - откликнулся Саша. Лера остановилась, удерживая его руку, заставив тем самым остановится тоже. Гордеев развернулся, и единственное, что читалось сейчас на его лице, - он уверен в том, что делает и не сомневается, что Лера пойдет с ним. Подобное выражение вызвало у нее внутри настоящее возмущение, отчего она немного приподняла брови, приставив свободную руку к талии. -А меня спросить не надо уже? – на выдохе произнесла девушка. – Я вообще не собираюсь с тобой никуда идти, отпусти руку! Саша улыбнулся, и эта улыбка изменила его лицо, на котором читалось теперь столько тепла и нежности, что Чехова почувствовала, как у нее задрожали коленки. Такой родной и совсем забытый взгляд, улыбка, губы – все любимое, безумно желанное и казавшееся уже навсегда запретным. Он осторожно приблизился к ней, находясь сейчас на таком опасном расстоянии, что, казалось, еще одно не осторожное движение, и им будет совершенно наплевать на все вокруг, потому что это все бесследно пропадет, а останутся только они. -Золотая ты моя…, - прошептал он совсем рядом с ее губами, коснувшись легко правого верхнего уголка. Легкий поцелуй, но Лере показалось, что это было самое невероятное и желанное прикосновение за всю ее жизнь. Даже сердце на какое-то время совершенно, кажется, забыло, что нужно биться. Она судорожно выдохнула и чуть было не упала на подогнувшихся коленках, благо, что Саша вовремя обхватил ее одной рукой за талию. Девушка просто повисла на его руке, обняв при этом за плечи и нетерпеливо отвечая теперь его губам. Где-то в дали коридора послышались приближающиеся шаги и смех. Гордеев попятился к двери, которая находилась прямо за Лериной спиной, одной рукой нащупав ручку. Дверь оказалась не заперта, впуская теперь в темноту помещения двух разгорячившихся людей, которые уже плохо понимали, что делают. Послышался только глухой звук закрывающейся двери. -Мы не доедем до дома, - шумно выдохнул Саша, переключив свое внимание с любимых губ на не менее любимое женское ушко, медленно спускаясь к шее. -Что?.. – переспросила она, не пытаясь даже оторваться от него, потому что с этим бы она сейчас ни за что не справилась. Саша засмеялся и слегка отстранился он нее, заглянув в шоколадные глаза, которые сверкали в темноте комнаты, выдавая сейчас все женские чувства, которые так долго копились и, наконец, смогли вырваться наружу. -Ты заставляешь меня терять голову, - улыбнулся он, вызвав ответную улыбку на женских губах. – Не зря же мне весь вечер не давал покоя разрез на твоем платье. Лера мягко засмеялась, после чего они вновь поцеловались долгим, нежным поцелуем, который все сильнее возбуждал обоих с каждой новой секундой. Спустя некоторое время, Саша поднял девушку на руки, бережно подхватив ее под бедра, отчего стройные девичьи ноги ловко обняли его, полностью доверяя тело хозяйки в его заботливые руки. Лера чувствовала теперь только его, только его прикосновения, поэтому неожиданный шум, раздавшийся почти над ухом, заставил ее дернуться, а затем почувствовать, что она на чем-то сидит. Шум вызвала всего лишь настольная лампа, которая лежала теперь на полу вместе со всеми предметами, некогда располагавшимися на столе. Уловив дрожь в теле девушки, Гордеев лишь покрепче обнял ее, скользнув одной рукой по стройной ноге в разрезе платья, поднимаясь все выше, вскоре найдя на своем пути кружевной верх чулок, а совсем скоро нижнюю часть белья. Они упивались желанными ласками друг друга, обжигающими поцелуями, Лера повсюду чувствовала его руки, касающиеся плеч, груди, сжимающие так, что у нее темнело в глазах. Саша целовал ее уже неконтролируемо, ни себе, ни ей не давая вздохнуть воздуха, губы обоих горели, дыхание сбилось уже давно, сквозь все еще присутствовавшую одежду чувствовался жар тела. Лера торопливо расстегивала маленькие пуговицы на его белоснежной рубашке, в то время как Саша уже успел спустить обе бретели платья, получив доступ к слегка приоткрывшейся женской груди. Затем вновь вернулся к губам с поцелуем, и Лера почувствовала, что буквально парит теперь в воздухе, не ощущая больше под собой какой-то поверхности. Саша приподнял ее, совсем не высоко, потом медленно опустил вниз, одновременно с собственным стоном и громким женским вскриком. Ей хотелось кричать от собственных ощущений, от его невероятных прикосновений к телу, потому что он знал, он угадывал, он чувствовал ее, любил и кружил в этом невероятном потоке любви, не давая опомниться. Она закусила губу и, что было силы, крепко обняла его, прижалась к телу, ощущая все больше накапливающееся напряжение в их телах. Одно движение – и она уже закричала, чувствуя, как он содрогнулся и прижал ее к себе настолько сильно, что еще секунда таких объятий, и они растворились бы друг в друге, слившись в одно целое. Они продолжали стоять обнявшись, вернее, Саша держал Леру на руках, крепко прижимая ее к себе, стараясь выровнять дыхание, что давалось с большим трудом. Она положила голову ему на плечо, прикрыв глаза и прислушиваясь к затихающему дыханию, к телу, которое все еще хранило сейчас все воспоминания этого безумства двух истосковавшихся людей. -Кто-то разочаруется, зайдя в свой кабинет, - прошептала она ему на ухо, услышав, как Саша засмеялся, поцеловав ее в оголенное плечико. – Поставишь меня? -Нет, - отказался он, поднимая голову и смотря теперь ей прямо в глаза, - не отпущу тебя больше никогда и никуда. Чехова улыбнулась, проводя пальчиком по его щеке, прокладывая дорожку к нижней губе, после чего совсем тихо прижалась к нему с поцелуем. -Я люблю тебя, родной мой, - шептала она, - люблю тебя больше жизни, Саша, милый мой. -А я тебя люблю, - улыбнулся он, а потом сник, прижав голову к ее груди, - прости меня, родная… Столько ошибок, столько лет по одиночке… -Сашенька, не надо, - тяжело сглотнула она, поглаживая его по голове, - давай не сейчас об этом, пожалуйста. Сейчас так хорошо, давай просто забудем пока все не на долго, а потом мы обязательно поговорим. Он пробурчал что-то вроде согласия, нехотя поставив ее на пол, давая возможность привести себя в порядок, да и самому поправиться не мешало бы. Когда внешний вид их обоих стал более менее цивильным, а Лера успела даже поправить запутавшиеся волосы в прическе, Саша вновь приник к ее губам с поцелуем. -Давай уедем отсюда, - предложила Лера, улучив момент между поцелуями. -Как скажешь, красота моя, - улыбнулся Гордеев. – Олег Викторович не будет против? -Я шепну ему словечко, - пообещала она, хитро улыбнувшись и поцеловав мимоходом его в щеку. Саша вышел первым, огляделся по сторонам, убедившись, что никого нет в коридоре. Приоткрыл дверь, выпуская из комнаты девушку, которая все равно осторожно оглядывалась, мягко ступая по ковровому покрытию. -Бесстыдники мы, - шепотом сказал Гордеев, поворачивая наконец дверную ручку и крепко обхватывая женскую ладонь. – Пойдем. Когда они уже подходили почти к самому залу, из-за чего уже была слышна музыка и громкие разговоры и смех, позади них послышался громкий мужской голос: -А чего это вы тут делаете? Саша с Лерой резко развернулись, увидев подходящего к ним Глеба. -Мы это…, - Гордеев сперва растерялся, посмотрев мельком на Леру, а потом уверенно взглянул на Лобова, - мы гардероб ищем, а что не так? -Вы бы еще спросили, как пройти в библиотеку, - съязвил парень, с улыбкой поглядывая на них, а в особенности на их скрещенные ладони. -А вот тебе бы, доктор Лобов, библиотека не помешала бы, потому что ты мне ассистируешь после завтра на операции, - с улыбкой пригрозил Саша. - Шуруй грызть гранит науки, - с этими словами он развернулся вместе с пытающейся не засмеяться Лерой и, уже лишь повернув голову, добавил: - В библиотеку, естественно, шуруй. -Лерка, как ты его терпишь? – со смехом возмутился Лобов. -Люблю потому что, - счастливо откликнулась она.