Они Решили Быть Вместе

      Сердце замирает, но тут же снова начинает биться. Вместе с барабанами. Добрые люди. И вот он на сцене. Выходит плавно, будто скользя над землей. Красивый, чёрт, какой же красивый. Смотрит в зал. И вот, прямо на неё. Он, конечно, её не видит, но знает, где она сидит. И знает, какими восхищёнными глазами она смотрит. Он никогда не говорил, но он знает, он всегда все знает. Будто заглядывает в душу своими серо-синими, задумчивыми глазами. И читает, будто открытую книгу, как бы не хотелось закрыться. Хотя ей не хотелось. Пусть читает, пусть узнает все, ей нечего скрывать. Только пускай подольше посмотрит вот так, прямо в глаза.       Она хорошо помнит их первую встречу. Хотя, конечно, она была далеко не первой. Но на концертах и после них, на автограф-сессиях он всегда смотрел, не видя, не желая замечать, будто сквозь. А тогда он смотрел именно так, в душу. Тогда она, кажется, стала любить его еще сильнее, если это возможно, когда ты любишь человека больше жизни. А он первый раз улыбнулся ей. Не тёмному залу, не безликой толпе фанатов, а ей.       Вообще он редко улыбается. Нет, не потому, что он злой или высокомерный, нет. Просто он слишком редко выходит из своих мыслей. Что за мысли - никто не знает, да и не многие стремятся узнать. Фанаты не замечают, что он смотрит мимо, друзья привыкли, что он вот такой, в своём мире. А она хочет знать, что же происходит там, у него в голове. Это желание мучает, рвется наружу. Так сильно рвется, что иногда хочется накричать на него, когда взгляд снова начинает проходить сквозь нее. Но она не накричит. Надо любить, надо безгранично и преданно любить, чтобы вынести его таким, какой он есть.       Он странный, правда, очень странный. Он может не замечать её целый день, а потом подойти и показать что-нибудь, что никто ещё не видел. Она будет первой. И она радуется, как ребенок, каждый раз. А он каждый раз смотрит как-то...так, что она начинает любить его еще сильнее.       Он бывает невыносим, вот правда. Он не любит, когда его трогают. Не любит, а ей хочется коснуться. Она посмотрит на него с улыбкой. Нужно очень сильно любить его, чтобы смотреть на него так. Он заглянет в глаза, он снова все увидит. И, снова прочитав все её мысли, потребует объятий при встрече на следующий день. Зачем? Она не знает. Неужели, чтобы сделать приятно ей? Но зачем? Как этот полубог с задумчивыми ледяными глазами может заботиться о ней, самой обычной, невзрачной, о её чувствах? Непонятно, странно, но так хорошо.       Он, знаете ли, редко разговаривает. Вы когда-нибудь пробовали не разговаривать день с человеком, которого любите так, что забываете все на свете? Не пробовали, нет? Благодарите бога! А она может молчать и день, и два, и сколько еще ему понадобится. Ну, а вдруг он придумывает новую песню? Она любит его песни, она жить не может без них. Не все понимают, но ей плевать. Ей даже нравится, что всё так. Чем меньше людей могут понять её, тем она ближе к нему. К его миру между небом из землей. Она туда очень хочет. Потому, что в этом мире они будут вдвоем. Никто не попытаются влезть в душу, только он будет смотреть туда, читая, будто отрытую книгу. Поговорить...ну да, иногда он, правда, хочет поговорить. Она любит такие моменты. Она даже видит на его лице, в его глазах, какие-то эмоции, кроме этого вечного "а я о тебе всё знаю"       Все изменилось, когда она увидела боль. Острая боль, тоска. Они резанули её душу, будто один из его любимых ножей. Но только она хотела спросить его, что случилось, он снова посмотрел с этой чёртовой снисходительностью. "Ты чего застыла?" И ушёл.       Она могла бы остановить его, схватить за руку. Но ему надо на сцену. И вот она снова забыла об этом странном его взгляде, ей уже казалось, что все померещилось. Если бы не ключи... Да-да, ключи. Самые обычные такие, от квартиры, которые она забыла в их гримерке. Ругаясь на собственную рассеянность она прошла по тёмному коридору. В нужной комнатке царил полумрак. Кто-то оставил включённой одну настольную лампу. Она пошарила по стене, пытаясь нащупать выключать выключатель. "Не включай!" Она не сразу узнаёт хриплый, усталый, почти истеричный голос. Его голос.       Вот и он выплывает откуда-то из тёмного угла. Не похожий на себя. Растрёпанные волосы, расстёгнутая рубашка, какая-то бутылка в руке. И боль. Теперь неприкрытая, сильная боль в глазах. Как-то так выглядит последний волк из перебитой стаи. "На, смотри! Ты хотела видеть, так? Смотри!"- Кричит. Он потом долго рассказывал. Все в том же, истеричном тоне. О том, как любимая жена, забрав любимых детей сбежала. Сбежала потому, что его постоянно нет. А когда есть, ничего не меняется. Он не с женой, он в себе.       А она стояла и молча думала о том, что жена недостаточно сильно любила его, чтобы быть с ним. В это время из уголков его ледяных глаз покатились мелкие капли. Его широкие плечи затряслись. Он упал, как подкошенный на колени. А по щекам всё продолжали течь мелкие капли. Она не смогла смотреть, она шагнула к нему, на свой страх и риск. - Саш...- она положила руки на его широкие плечи. Тот ели заметно вздрогнул, но ответа так и не последовало. Она села против него на колени, он поднял глаза. В его взгляде читались боль и отчаяние. "Сейчас. Другого шанса уже может не быть" мелькнуло у нее в голове. Она резко притянула его к себе и страстно поцеловала. Как долго она этого ждала. Губы у него чуть горькие от выпитой им бутылки спиртного, но это ничуть не противно, напротив это сводит с ума. Глаза невольно зажмуриваются. Отстранившись от него, она не уставилась в пол от стыда, нет, наоборот, она смотрела прямо в его бездонные глаза, она знала, что поступает правильно. - Ань, это...- скорее ему было неловко от этого поцелуя нежели ей. - Шшш, - она приложила палец к его губам. - Нет, прости, я не могу...не сейчас -Все хорошо, Саш, теперь все будет хорошо, - прошептала она, завлекая его в новый поцелуй. И тут что-то щелкнуло у него в голове, кровь застучали в висках, появилось непреодолимое влечение к ней. Пламенное желание овладеть ей захлестнуло его, а она и не сопротивлялась, ведь она хотела того же. Не заметно для себя они переместились на потертый диван в углу гримерки. Его руки ловко пробрались под ее кофту, снимая ее. Мгновение и ненужный предмет одежды вместе с лифчиком летят куда-то в глубь помещения. Она же быстро расправившись с его и без того расстегнутой рубашкой, пробежала руками по оголенному торсу, скользнула ниже и ловко стянула с него джинсы и трусы, попутно оглядывая его член. Довольно крупный , с хорошо выделяющейся пухлой головкой.       Он нежно целует ее в шею, постепенно спускаясь все ниже и ниже, покрывая все ее тело страстными поцелуями. Затем расправившись с ремнем на ее джинсах, стянул их с нее.       Он смотрит как-то не уверенно, будто спрашивая "ты точно этого хочешь?" Она в ответ лишь улыбается, тем самым подтверждая свое желание, которое теперь скрывать совсем не в силах. Хотя, ни он не она теперь себя не контролируют, сейчас им совсем не до этого. Ими движет совсем другая сила нежели здравый рассудок. Тут есть только пламенная страсть и инстинкты. Она стянула с себя трусики, которые являлись последним предметом одежды на ней. Он нежно проводит горячим языком по животу, между грудей, по шее и снова целует ее в губы. Она опустилась чуть ниже и пробежала пальчиками по его члену. Хриплый, чуть слышный стон сорвался с его губ. Он и так уже был возбужден, а ее действия только мучили его. - Давай же...- тихо шепчет она, как бы приглашая его к дальнейшим действиям, закидывая ноги не его бедра.       Соображать становится совсем трудно, а если точнее, просто невозможно. Он плавно начинает входить в нее. Эта медлительность порядком злит его, но наконец войдя полностью, он начинает постепенно набирать темп. Сначала медленно и аккуратно, стараясь не причинить боль, потом быстрее и быстрее. И вот он достиг почти предельного темпа и ему ничуть не жаль ее. Она громко стонет и извивается под ним от удовольствия, чувствуя его всем своим нутром, он заполняет ее, с каждым толчком все больше и больше. Она в первые ощущает нечто подобное. Ее руки хаотично мечутся по его спине, оставляя на ней красные кровоточащие линии.       Дышать становится все труднее и труднее, в голове сильно мутит, легкие жжет огнем, но инстинкты не позволяют ему остановиться, толкаясь все глубже и быстрее, не давая ей хоть немного передохнуть, от беспрерывных стонов.       Желанный оргазм уже очень близок. Он прикусывает губу, стараясь продержаться еще немного, но тело не хочет его слушаться. Из ее груди вырываются уже охрипшие стоны, она чувствует как немеют ноги, а спина самовольно выбирается дугой.       Момент. Их стоны сливаются в один. Последний, самый сильный толчок и он кончает. Она не отстает от него и тоже кончает, чувствуя расслабление по всему телу. Он аккуратно входит из нее и без сил ложится рядом, прижимая ее к себе.       Что изменилось в их отношениях с того момента? Не так уж и много. Он по-прежнему остался невыносимым, замкнутым, вредным, а она по-прежнему любила. Он развелся с женой. Процесс был долгий, болезненный. Не выдерживали нервы, рвалась на части душа. Но в ту ночь, в душной гримерке он сам позволил ей сократить дистанцию между ними, что и спасало его. Она была рядом, она помогала, она вытаскивала. Она терпела срывы, крики, пьянки. Почему терпела? Как и всегда, потому что любила. Она и не ждала, что что-нибудь изменится. Как выяснилось, зря. Отойдя от стрессов, он начал как-то теплеть.       Нет, он молчал, как и раньше. Только теперь, встречая её в пустом коридоре, он не проходил мимо, бормоча что-то невнятное. Теперь она оказывалась прижатой к стене, а на шее или ещё где-нибудь появлялись засосы. А потом появилась нежность. Сумасшедшая, всепоглощающая. Она мелькнула искрой в его ледяных глазах и больше не пропадала оттуда, когда он смотрел на нее.       И вот он на сцене, а она в зале. И снова он смотрит туда, где сидит она, не видя. А она сидит и смотрит, чувствуя, как замирает сердце. Узнать, что у него в голове? Нет, она так и не узнала. Но она достаточно любит его, чтобы не расстраиваться, а он любит её, просто любит.       Что будет дальше? Ну... А как там пишут в сказках? Жили долго и счастливо. Он думал о ней на концертах, а она ждала его дома. Да, у них появился дом. Их дом. Один на двоих.       А что будет потом? В один день, как в сказках. Ну а если и не в один день, то они подождут друг друга. Где? Каждый решает сам. Они решили быть вместе.