Аним-е-магия

       Кроме Снейпа, объясняться пришлось и с крёстным. Правда, Сириус, перекинувшись в пса, быстро обнюхал Гарри, постановил, что он — это он, и на этом отстал. По итогу Сириус даже обрадовался, что Гарри «возмужал и теперь все девчонки будут его». Но Гарри по-прежнему интересовала всего одна девчонка. Ему пришлось срочно покинуть Академию, чтобы не встречаться с однокурсниками и соседями по дому — хорошо, что у него была мантия-невидимка. Сириус успокоил, что сейчас у Гарри как раз такое время, когда подростки вытягиваются и взрослеют чуть ли не за пару недель, и на следующий учебный год, если он явится в Академию таким, это уже никого не удивит. Рон тоже прошлым летом вырос почти на голову. Удручало, что Куэс решила остаться в Академии на лето: тут такое практиковалось. Студенты могли продолжать жить в своих домах, только вроде бы самостоятельно организовывать себе еду. Летнего пансиона не было. Гермиона сразу после начала каникул должна была уехать в Болгарию, а потом во Францию: вроде бы встретиться там где-то с родителями в их отпуске. Так что Гарри, чтобы его пока никто не увидел, почти целый месяц пришлось прятаться в доме Сириуса. Крёстный продолжал работать, летом был и туристический сезон, так что Гарри оказался почти затворником, лишь иногда выбирался прогуляться по улице в мантии-невидимке. С Куэс за прошедший месяц они виделись буквально пару раз: та забегала, приносила книги, но почему-то разговор не клеился. И Гарри мучился неизвестностью и не знал, как себя вести, что делать, и приходил в отчаяние. История с Библией и разделением уже не казалась такой удачной. Хотя… Куэс, кажется, стала ещё красивей, такой живой, такой манящей и ещё более привлекательной… хотя, казалось, куда уж больше. Но летом она сменила свой строгий наряд на тёмно-синее платье до колена и с круглым вырезом, устроилась на работу в «ведьмовское кафе». Получала неплохие чаевые от туристов, да и от завсегдатаев, которые откровенно пялились. Когда Гарри узнал о работе, то пришёл посмотреть под мантией, заметил парочку сальных взглядов и услышал даже несколько не слишком пристойных предложений, и с тех пор приходил каждый вечер, сидел в углу до закрытия, чтобы потом невидимым проводить Куэс до арки Академии. Но в итоге провожал до дома, а то мало ли! В середине июля Гарри еле сдержался, чтобы не проклясть одного доставучего типа из приехавших на летний уикэнд, но Куэс справилась сама и без магии, разбив все надежды выступить в амплуа «спасителя». В этот день Гарри понял, что Куэс может сама о себе позаботиться, и решил, что проводит её в последний раз скрытно и… вероятно, надо перестать жевать сопли и предложить ей… встречаться? От таких мыслей и планов сердце обмирало, ладони потели, а в голове роились не слишком приятные раздумья о том, что вот сейчас-то, пока ничего не ясно, у него полно надежд, а если она откажет, то… В своих думах Гарри прошёл следом за Куэс арку, и они двинулись по аллее старых раскидистых буков, ведущей к кампусу. — Кто здесь? — внезапно обернулась Куэс. Подумалось, что он как-то выдал себя в мантии, но тут Гарри тоже услышал странный шум. Словно кто-то надсадно дышал. А ещё среди захрустевших веток показалось какое-то смазанное движение. Причём не одно! Холодок прошёлся вдоль позвоночника, так как это слишком походило на скрытня. За исключением того, что обычно они нападали по одиночке. Гарри не соврал директору и выучил все признаки появления местного «чудовища», которое терроризировало магов, как и способы борьбы с ним. Видимо, когда студентов много и они ходили толпами туда-сюда, скрытни не решались нападать, а одинокая женская фигурка показалась неплохой кандидаткой на жертву. К тому же, то ли это были самка с детёнышем, то ли они перегруппировались в стаю для более эффективной охоты, но Гарри уже казалось, что он слышит минимум три источника звука. С появлением у него магического ядра, которое у магов формируется после совершеннолетия, Гарри стали доступны некоторые навыки, в том числе и магическое зрение. Но чтобы его активировать, следовало успокоиться, сосредоточиться и попытаться увидеть источник магии: скрытни всё же были волшебными животными и несли её в себе. Он с трудом, но унял колотящееся сердце: Куэс сильна и первые мгновения точно сможет хотя бы отпугнуть, а у него иная задача — защитить свою девушку. Гарри постарался сделать всё так, как было написано в книгах, и внезапно темнота прояснилась и засветилась бледно-лиловыми оттенками. Яркая фигура Куэс и один, два, три… четыре! Фигуры, похожие на тощих высоких обезьян, которые окружали волшебницу. Стараясь удержать своё состояние, Гарри расстегнул мантию и выкрикнул. — Куэс! Держись, их четверо! Твои справа, мои слева! — и пальнул в фигуры прицельными сгустками огня, чтобы подпалить волшебную шерсть, делающую скрытней невидимыми. Надо отдать должное: Куэс сразу сориентировалась и присоединилась, использовала какое-то заклинание, не дающее раскрытым скрытням сбежать. Устав Академии гласил, что этих зверей не следовало оставлять в живых. Всё было кончено за какие-то минуты. — Хорошо, что ты подпалил их, — выдохнула Куэс, убедившись, что скрытни мертвы. — Я не видела их, только чувствовала опасность. — Я воспользовался магическим зрением, как в книгах, которые ты мне принесла, — ответил Гарри, улыбнувшись. — Ого! Смог впасть в медитацию прямо здесь? — удивилась Куэс. — Это не каждому под силу. — Я… Я решил, что ты сможешь их отпугнуть и я помогу добить, ты же очень сильная… — пробормотал смущённый Гарри. Они уничтожили следы побоища и двинулись к «Дому чёрной лилии». — Ты… Это мантия-невидимка? — Да, я просто… Просто провожал тебя, чтобы… Ну… Э… Защитить, если что… — смутился Гарри. — Я чувствовала тебя, но думала, что, может, мне… кажется, — Куэс, заправила прядь волос за ухо и Гарри увидел, что на щеке у неё полоска сажи. — Тут… — Гарри достал платок, порадовавшись школьному этикету, по которому мальчикам следовало таскать платки в нагрудном кармане. Они потом наколдовали, чтобы эти маленькие кусочки ткани не терялись, а рубашка была из тех, что он носил в Академии. — Вот… Давай, я вытру… Куэс молча потерпела, пока Гарри избавит её от сажи, опустив взгляд. А потом посмотрела так, что Гарри замер, чувствуя, что сердце забилось где-то в горле и качнулся вперёд, потому что и Куэс словно потянулась к нему, и он скользнул по этой невидимой нити, которая вдруг натянулась между ними, как струна. Когда они соприкоснулись губами, показалось, что перед глазами заплясали огни святого Эльма, а уши заложило от переполнившего счастья. Прохладная ладонь оказалась на его шее, и Гарри прижал гибкое тело к себе, пребывая в небывалой эйфории. Окунулся во вкус, запах, ощущения с головой — и выныривать совсем не хотелось. А потом Куэс что-то сделала, то ли чуть приоткрыла рот, то ли лизнула его губу, и стало невозможно хорошо. Гарри тихо замычал, не в силах сдержать свой восторг и эмоции. Это было лучшее из всего, что он испытывал, и гораздо приятней, чем выглядело со стороны или могло вообразиться по перешёптываниям парней и девчонок в факультетской гостиной. Он сосредоточился и попытался повторить то, что только что сделали с ним. А потом они всю ночь гуляли по Салему, целовались, смеялись и разговаривали, кажется, обо всём на свете и ни о чём конкретно, по крайней мере, Гарри не запомнил ничего: в голове было пусто от пузырившейся радости, он таскал Куэс на руках, кружил, целовал, а когда они встречали рассвет на пляже Мёртвой Лошади, признался, что давно любит. — Я… — закусила губу на сорвавшееся признание Куэс. — Я думала, что после моего жениха… Что я люблю только Юто… и никогда больше не смогу испытывать нежных чувств ни к кому… Но… Когда я чуть не потеряла тебя… то… поняла, что ты мне очень дорог. От этих откровений у Гарри пересохли губы, было страшно услышать что-то вроде «ты, конечно хороший, но мне как младший братишка, а эта ночь была ошибкой». Он взял тонкую ладонь, поцеловал кончики пальцев. — Ты станешь моей девушкой? Я очень этого хочу. Я всегда буду тебя любить и ни за что не предам, — история с этим Юто, который не оценил Куэс и в целом её подставил так, что ей пришлось умереть, ему не очень-то нравилась. — Я тоже люблю тебя, Гарри, — тихо ответила Куэс. — Я согласна.

* * *

Через пару недель Гарри отметил самое счастливое шестнадцатилетие: с настоящей прекрасной девушкой во плоти, будучи почти взрослым магом с магическим ядром и получив множество подарков: от крёстного, Гермионы, Куэс и даже несколько от однокурсников, которые про него не забыли — в основном какие-то полусувенирные амулеты, мелочи и шоколад. А первого августа, когда Гарри появился в кафе, где подрабатывала Куэс, чтобы её проводить, к нему подошёл странный тип. В Салеме встречалось много необычных на вид людей, кто-то находился «в образе», кто-то просто приезжал «разгадывать местные загадки» — обычно это были какие-нибудь чудаковатые профессора, кто-то правда был магом, а то и гоблином, которые в Америке, кстати, были не такими страшными, как в Магической Британии, и больше походили просто на карликов, или полукровкой пакваджи — местного коренного магического населения, с которыми больше всего роднились индейцы. Гарри даже не сразу понял, чем тип его зацепил — вроде не особо выделялся внешностью — русые волосы, обычные черты лица, тёмные глаза, но вот взгляд, которым его наградил незнакомец, буквально обжёг. Была в нём некая безуминка. Гарри, как и всегда, занял своё место в углу, но не прячась под мантией, а наоборот, так, чтобы Куэс его увидела, кивнула и показала на часы: до конца её смены было ещё двадцать минут. Странный тип уселся рядом и уставился на Гарри, чуть не открыв рот. А он, вообще-то, прятал свой «шрам в виде молнии», избавился от очков и вообще вырос и изменился внешне, чтобы в нём так просто узнавали «Британскую знаменитость — Мальчика-который-выжил». — Мой Лорд… — одновременно восторженно-робко и подобострастно прошептал чудик. — Я наконец нашёл вас, мой Лорд! — Чего?.. — растерялся Гарри, голос показался ему знакомым и он никак не мог припомнить, где его слышал. — Я Барти, Барти Крауч, ваш верный слуга, — зачастил чудик, отчего Гарри ощутил сосущую пустоту в животе и тут же вспомнил свой последний день в Хогвартсе, когда Моуди, точней, Барти Крауч в его образе, пытал на предмет того, что случилось на том кладбище, и истерично пытался убить, пока Дамблдор караулил под дверью. Гарри даже оглянулся, не мелькнёт ли где высокий силуэт с бородой, но светлого старца «Победителя Гриндевальда» в кафе вроде бы не наблюдалось. А вот Крауч… был. Попытавшись отойти от шока, Гарри послушал, что там ему лепечут, и глаза чуть не полезли на лоб. По версии Барти, он, то есть Гарри, был тем самым Лордом Волдемортом, который сбежал в Америку от Дамблдора, причём использовал тело Гарри Поттера, точней, слился с ним на кладбище, а теперь провёл ещё какой-то ритуал, чтобы побыстрей вырасти и «войти в силу», видимо, чтобы снова вернуть себе влияние на Пожирателей Смерти и Магическую Британию. И это было бы смешно слушать, если не брать в расчёт фанатичный блеск в глазах этого «последователя», который каким-то непостижимым образом «узнал планы своего Лорда» и поспешил на помощь. Гарри вспомнил о метке на руке Снейпа. Про неё в своё время изнамекался Дамблдор, да и на Чемпионате мира по квиддичу эта самая метка была во всё небо и хорошо запомнилась. Так что, прихватив зазевавшегося Крауча за рукав, Гарри оголил его предплечье… оказавшееся совершенно чистым. Никакого черепа и змеи. — Мой Лорд… — Крауч непонятно с чего закатил глаза, — вы так и не наградили меня… Своим символом, но я ваш верный покорный слуга. Я следовал вашему плану относительно Поттера, подготовил Кубок, чтобы тот отнёс его в нужное место для ритуала. — Ты… же… — сообразил Гарри. — Тебя же схватили. — Я сбежал с помощью Винки, это мой бывший домовой эльф, — пояснил этот невменяемый Крауч. — Я узнал, где вы находитесь, и с трудом, но смог отыскать вас, чтобы продолжить служить вам, мой Лорд! — Но… Как ты это узнал? — так и не понял этого момента Гарри. — Я… Я не помню, мой Лорд, возможно, меня вело моё желание служить вам. Помню… Я был в Хогвартсе… Винки… и голоса, я услышал разговор… и он дал мне сил. Я понял, что вы живы и нуждаетесь во мне. Снейп… — взгляд Крауча замер. — Этот предатель здесь. Он не достоин служить вам, мой Лорд!