— Наверное, я что-то делаю не так... —изрядно помятый блондин обессиленно опёрся о дверной косяк, едва переступив порог скромно обставленной, чтобы не сказать полупустой, квартирки. Даже по окончанию войны всемирный герой Узумаки Наруто всё так же обитал в видавшей виды двушке в Общежитии Шиноби. Он не жаловался. Никогда не жаловался. Старая мебель, старая посуда, старые вещи, даже запах старья стали настолько привычными, что он перестал обращать на них внимание —
или хотел думать, что не обращает.
"Не будь так категоричен, — верный друг, Кьюби, распушил хвосты, сидя по щиколотку в воде, —
Не всё так плохо."
— Ну да, ну да... — блондин снова вздохнул.
Парень из кожи вон лез чтобы его заметили, признали, приняли во внимание. Помогал всем и вся, даже тем, кто и подавно помощи не заслуживал. То на стройку сбегает проверить, как идёт восстановление деревни, то к Хокаге заглянет, и тот, как всегда, сбросит всю бумажную работу на него и слиняет куда-нибудь. К слову, Хокаге теперь был Хатаке Какаши, то бишь, Копирующий ниндзя, первоклассный шиноби и просто хороший человек. Да, он действительно достоин этой должности, он ведь так много сделал для Конохи, был незаменим на поле боя, отлично показал себя в сражениях — по крайней мере в тех, где принимал участие —
его внутренний Обито, совсем недавно поселившийся в голове парня, саркастично усмехнулся. Конечно, сенсей заслужил выбор старейшин и Цунаде, он всегда был подходящей кандидатурой...
Джинчуурики в сердцах стукнул кулаком по стене:
— Я определённо что-то делаю не так!
Не то, чтобы солдаты являли собой образец порядочности. Большинство — две трети — участников боевых действий были набраны за несколько месяцев и обучены такими же зелёными новобранцами. Война длилась недолго, а от тех пресловутых двух третьих армии осталась несчастная горстка взрослых детей, сильно побитых, но живых. Не каждый может похвастаться "героем", "ветераном" в восемнадцать.
Наруто мог.
Наруто не жаловался, не должен был. Шиноби не должен иметь вредных привычек, не должен поддаваться соблазнам, не должен... Вот только в давней заначке, в шкафу, в самом дальнем углу чудесным образом обнаружилась пачка сигарет, забытых Нарой на прошлой неделе, по соседству с одиноко стоящей на полке блестящей бутылкой саке. Узумаки не пил, нет, и не курил,
Боже упаси!
К потрескавшемуся потолку взметнулась тоненькая струйка серого дыма...
"О, старик, совсем расклеился..." — Лис цокнул языком. Он, как никто, понимал, каково парню сейчас. Только старому биджуу было известно, что человек-солнце, недавно пожалованный в джоунины, прятал на дне заиндевевшего сердца. Даже не так: человек-солнце был также
человеком-маской, и он уж хранил свои тайны
крайне бережно — двойное, а то и тройное дно избавляло от лишних вопросов. От самого себя не закрыться тонкой дверью из шпона, не спрятаться в архиве, не защититься зелёным жилетом, пускай в него по приказу главы деревни и вшили металлические щитки. Мальчик устал, и тысячелетний дух-зверь прекрасно это чувствовал. Его сосуду нужен заслуженный отдых.
Герой войны горько усмехнулся, наполняя пиалу слегка тёплой жидкостью. Саке неприятно горчило на языке, опалив горло. Керамическая бутыль была пощербана годами с одного боку, с другого выгибалась абсолютно несимметрично — рука гончара дрогнула на мгновение. Мысли ворохом клубились в голове и он невольно подумал, что правильно сделал, обратившись за выпивкой именно к Ли — густобровый фанатик определённо знал толк в алкоголе.
— Какие-то проблемы? — откинувшись на спинку покорёженного стула, он выпустил в густой, как студень, воздух серое колечко.
Как бы ни было гадко осознавать, но Узумаки делал всё и даже больше, чем было в его силах. Как и сказал Курама, его уровень сейчас мог бы превысить только сам Мудрец Шести Путей. Он всего себя отдавал Конохе, и что в ответ? Тумаки от Сакуры, — а ведь она ему когда-то нравилась! — бесцветный хмык Саске, в котором невозможно различить ни капли эмоций — а ведь они были лучшими друзьями, да — похлопывание по плечу сенсея... который стоял как истукан и даже не мог помочь ученикам в бою до того, как Обито отдал ему второй свой глаз. Только милостью Учихи они смогли одержать победу, Наруто постоянно прокручивал тот момент перед собой: несомненно, мастерство Хатаке грех приуменьшить, но ведь и древний воин-защитник не придёт по требованию чужого, будь он хоть саннином, хоть и самим богом.
Тошно.
Блондин глубоко затянулся и закинул ноги на покосившийся от времени табурет, одна из ножек которого была заметно короче трёх других. Как всю жизнь ему казалось, все ножки изначально были разной длины. Ну да и не важно это в общем, одинокому парню, уставшему не по годам, не было нужно большего. Дай только достойный повод, и он снова ринется на поиски шальной смерти, позабыв подсумок с протектором.
Ему казалось, что с войной закончатся и его сомнения, что он найдёт девушку, станет Хокаге, заживет счастливо, навеки открестившись от призраков прошлого. Наверное, не суждено... Хината не отказалась бы, предложи он ей встречаться, да чего уж, добрая половина девиц Конохи с радостью выскочили бы замуж за такого завидного жениха. Вот только ему они совершенно наскучили — ни поговорить, ни подраться.
А старый враг, ставший другом, всё звал его. Звал в кошмарах и просто во снах, звал в небе и в каждом шорохе. Обито твердил, что тот должен жить настоящим, не оглядываясь назад, должен жить за них обоих... Легко сказать.
Даже после войны... Наруто продолжал мысленно делить свою жизнь на "до" и "после" войны... Все возлагали на него огромные надежды, ведь солнечный мальчик всегда отыщет, поможет и развеселит, при чём, как говорится, совершенно безвозмездно.
Он закашлялся.
"Эй, хорош уже лёгкие портить!.." — пробурчал биджу. Он решил, несмотря на торжественно дарованную ему свободу, вернуться к своему носителю, мол, так веселее, что ли. Одиночество... Поглощает.
— А знаешь, что?
"Нет, не знаю. Просвети меня."
Он зашёлся хриплым смехом. Кто увидел бы такого Наруто — ни за что не поверил бы. Губы, всем дарящие голливудскую улыбку как в рекламе зубной пасты, растянулись в предвкушающей ухмылке, граничащей с оскалом. В одиночестве он принципиально не общался с Лисом мысленно, и тишину порой разрезали вырванные из контекста фразы.
— Я уйду, — он облизнулся.
"Тебе голову солнышком часом не напекло?"
— Нет, не напекло. Я уйду. Сегодня. Чем не чудная ночь для ухода?
Кьюби притих:
"Наруто... Ты это сейчас серьёзно?"
— А по мне видно, что я шучу? — ухмылка быстро сползла с лица блондина. — Всё равно терять уже нечего. Да и вещи собирать не долго. И не нужно. Даже квартиру закрывать не стану, пускай разворовывают, мне не жалко. Тихо так, как Итачи говорил, помнишь?
Flashback
— Итачи?
— М-м? — воскрешённый Учиха поднял голову.
— Можно вопрос?
— Валяй.
— Почему ты вступил в Акацки? Только честно.
Брюнет вздохнул и растянулся на траве, возведя глаза в звёздное-звёздное августовское небо:
— Наруто-кун... Знаешь, сначала это была не более, чем миссия в тылу врага, — так обычно начинал очередной рассказ "предатель клана", — но со временем я кое-что осознал. В том, чтобы быть нукенином есть свои плюсы: ты начинаешь мыслить масштабно, не опасаешься говорить то, что думаешь, нет рамок, лимитов, стен... — его тон казался слишком легкомысленным для взрослого шиноби, а то, как он смотрел сквозь собеседника, только подтверждало, что его мысли сейчас далеки от войны, Альянса, глупого младшего брата... — Только свобода. Говори что хочешь, делай что хочешь, ты — личность, а не часть серой массы. Акацки — это была сборная солянка не самых чистых душой людей, но личностей, сильных и независимых, сплочённых общей проблемой и объединённых общей целью. И мне это нравится.
— Но Итачи, как же так?.. Разве так можно? Ты предан деревне, но и предан свободе, при том, что обе из этих мечт идут в совершенно разных направлениях! — он искренне недоумевал, сидящий напротив человек без зазрения совести ломал его стереотипы, противоречил всем принципам, порой даже отдельные его слова не были связаны, будто он сам застрял в состоянии вечного поиска, вечного совершенствования, вечного движения.
— Когда-нибудь ты поймёшь, Наруто-кун.
End of flashback
— Я понял, о чём ты говорил, Итачи, только в этой деревне мне больше нечего делать. Моя миссия свершилась, цель достигнута, пора найти что-то новое в жизни!
За окном тихо скрипнула ветка, выдавая присутствие АНБУ.
* * *
— Наруто.
— Какаши-сенсей.
Листья тихо что-то шептали тёплому западному ветру. Ветер дул с моря, и хотя по дороге через континент он утратил запахи солёной морской воды и пряных трав, что-то делало его дуновение неповторимо-мягким.
— Ты ведь не собираешься уходить из деревни?
Блондин флегматично пожал плечами:
— Собираюсь.
— Я не позволю.
— А я Вас спрашивал?
Ветер взъерошил пшеничные волосы Узумаки, словно играя, и позвал за собой.
— Наруто!!! А ну хватит дурака валять!!! Иди домой!!! — рядом приземлилась Сакура Харуно, намереваясь в очередной раз вправить мозги безалаберному, на первый взгляд, парню.
Кулак куноичи завис в воздухе, так и не достигнув заветной цели — макушки джинчуурики. Наруто с силой сжал запястье шокированной девушки:
— Задолбала.
Розововолосая от удивления отступила на шаг:
— Н-Наруто...
— Просто не говори ничего. Задолбала.
— Что бы там ты не удумал, добе, это плохая идея, — из-за спины Какаши выступил младший Учиха. — Я тебя не понимаю. Как снег на голову... С чего вдруг?
— Удивлён?
— Нет.
— Разочарован?
— Нет.
Ветер дул в глаза, заставляя прищуриться, приносил приглушённые звуки музыки. Жизнь шла своим чередом.
— Тут я сделал всё, что мог. Пора что-то менять. Может, я смогу всё-таки найти в жизни место, которое и в правду смогу назвать своим домом. Где меня всегда ждут.
— Ты не должен уходить.
— А как бы ты сделал, теме?
Саске опустил глаза. Хатаке нахмурился:
— И куда ты теперь?
Наруто беззаботно улыбнулся:
— Домой. А если серьёзно — наверное смотаюсь в Узушио, может найду что-нибудь интересное, потом, может, навещу Кира Би, скучает наверно. Потом загляну в Суну к Гааре...
— М-м-м...
Ненадолго повисла тишина, но в ней звучало гораздо больше, чем вслух.
— Ладненько, я- мне уже пора, — парень натянуто улыбнулся. — Буду идти по ветру, по звёздам и всяким там прочим приметам, авось прийду куда-то... — он махнул рукой.
— Береги себя, — Сакура поджала губы, силясь не расплакаться.
— Найди то, что ты ищешь, — Саске кивнул, вкладывая во взгляд тонны невысказанных пафосных напутствий.
Сенсей тоже что-то сказал, но Узумаки не умел читать по губам, а Хатаке и вовсе был в маске... Последнюю фразу подхватил тёплый западный ветер.
Блондин стоял на вершине высокого дерева и смотрел назад. Конохагакуре-но-Сато. Величественная, одна из крупнейших скрытых деревень мира, она спокойно спала, укрытая узорчатым покрывалом мириадов огней.
Наруто отвернулся. В голове подбадривающе рыкнул Курама:
"Это начало новой жизни!"
Парень опустил голову.
"Наруто. Эй, Наруто! Ты слушаешь?"
— Да. Просто... В глаз что-то попало... — он отёр глаза рукавом, на котором серебряными каплями что-то блеснуло. Сделаем вид, что это роса, ведь он на дух не переносит сочувствия, ибо у многих оно граничит с жалостью.
Внезапный, неожиданно-сильный порыв тёплого западного ветра ударил в нос запахом свежескошенного сена и свободы, а до ушей вдруг долетело:
— Возвращайся. Здесь всегда найдутся те, кто будет тебя ждать.
