Весна, пришедшая через тысячу лет

*** Тот день, теплый и солнечный, был наполнен знакомой всем той самой сладкой тревогой, когда совершенно точно известно, что все-все будет хорошо – но ты просто не можешь заставить себя не воображать всяческие беды. Что если окажется, что мы с сестренкой провалили прошлую контрольную по математике, и строгая Ито-сенсей отругает нас и оставит нас на дополнительные занятия до самого вечера? Что если автобус, на котором мы сегодня поедем на концерт «Three Lights», попадет в аварию, и вместо концерта мы всей семьей окажемся в больнице или даже… ой, нет, о таком лучше не думать! Ну, а если сам концерт отменят, потому что… ну, скажем, крыша стадиона, где будет концерт, обрушится, или солист во время завтрака подавится рыбной косточкой? Или, когда мы с сестренкой будем идти домой, на нас нападет злой бандит с огромным пистолетом или один из ужасных монстров, которых в последнее время показывают в новостях (с ними еще сражаются сейлор-воины, от которых моя сестренка просто без ума)? И еще сотни, тысячи несчастий одно страшнее другого – землетрясение, наводнение, нападение Годзиллы или прилет инопланетян… И, конечно же, чем дольше длился день, тем быстрее все эти беды таяли одна за другой. Начался первый урок, математика, и Ито-сенсей сказала, что контрольную мы написали просто замечательно. Этот урок и все остальные, как всегда, когда их конца особенно ждешь, тянулись жутко долго, но все-таки они в конце концов закончились, и день окончательно стал совсем чудесным. Мы с сестренкой вернулись домой живые и невредимые – на нас не напали ни бандиты, ни монстры (сейлор-воины, правда, тоже не появились…), и Годзилла так и не вылезла. Мама долго-долго расчесывала нас с сестренкой и выбирала ей самое красивое платьице, а мне – самый аккуратный костюм, так что мы чуть не опоздали на автобус – но все-таки не опоздали. Тогда, в автобусе, глядя поверх головы сидевшей у окна сестренки на пролетающую мимо автобуса солнечную улицу, я подумал: теперь все будет хорошо. Даже если что-нибудь случится, мама, или отважный полицейский, такой, как в мамином любимом сериале, или сестренкин сейлор-воин – кто-нибудь нас обязательно спасет. И потом, на концерте, когда «злой бандит» – взрослая девочка в странном костюме (или это все-таки был «ужасный монстр»?) - действительно появился, я уже почти не боялся. Полицейский вывел всех на улицу, в толпе мы с сестренкой отбились от мамы и стояли в стороне, ждали, когда она нас найдет. И тут началась гроза. Землетрясение, Годзилла – в этом списке было еще много всего, но вот грозы не было. Сестренка боялась грома, а я – ни капельки. На уроках нам рассказывали, от чего в облаках образуются молнии и что нужно делать, чтобы они в тебя не попали – не стоять в грозу под высокими деревьями, не звонить по телефону и все такое – а если все делать правильно, все будет хорошо, верно? Но те молнии были совсем другими. Черные молнии били из ставшего жутко багровым неба в каждую крышу и каждое дерево, раскалывали асфальт и мостовую – так не бывает, я знал, но правила в тот раз не действовали. Люди с криком разбегались в разные стороны, и мы с сестренкой тоже побежали, крепко держась за руки. Сестренка плакала и звала маму, потом она споткнулась и упала, и я выпустил ее руку. И тогда одна молния попала прямо в нее. - Момо-тян… Момо-тян! – я отчаянно тряс сестренку за плечи. – Момо-тян, открой глаза! Сестренка не отвечала. Ее голова болталась из стороны в сторону, глаза были открыты – но они были совершенно пустыми, как будто сестренка ничего не видит, и я подумал, что она, наверное… нет, об этом нельзя думать! Я осторожно опустил сестренку на землю и положил руку ей на грудь, туда, где, как нам рассказывали на уроке, у человека сердце – как раз там у сестренки был приколот значок с портретом сейлор-воина, взрослой девочки со странной прической. И прямо сквозь мои руки на груди сестренки распустился оранжевый цветок. Лепестки разлетелись в разные стороны и исчезли, а маленький светящийся кристалл начал подниматься вверх, как семечко одуванчика. Почему-то я знал, что этот кристалл обязательно нужно вернуть сестренке, потянулся за ним, но не поймал, поднялся на ноги – и тут передо мной появилась она. Она была очень-очень красивая, но я сразу понял, что она одна из тех самых «ужасных монстров». Она поймала кристалл сестренки и начала рассеянно вертеть в руке – а смотрела она на меня. - Пожалуйста… отдайте. Это Момо-тян… - попросил я. Она разжала руку, и кристаллик взлетел, подхваченный холодным ветром. - Все-таки оно не расцвело, - задумчиво сказала она и покачала головой. – С такими как ты всегда приходится возиться слишком долго. Что ж, и так сойдет – оно все равно довольно яркое, Звездное семя этой планеты. Она хочет сделать со мной что-то плохое, понял я. Что-то, что «ужасные монстры» из новостей делают с людьми – но всегда появляются сейлор-воины и спасают их. Они ведь придут, правда? Они спасут нас с сестренкой. Та взрослая девочка со значка сестренки – Сейлор Мун, так ее зовут, да? - сейчас обязательно появится и… А потом сверкнул ослепительно-яркий золотой свет. *** - Эй, Мамору! О чем задумался? – Сарашина Кюске легонько хлопнул меня тетрадью по голове. Я вздрогнул, осознав, что все это время сидел, бессмысленно уставившись на мерцающий далеко за окном кристальный замок. Сейчас, в солнечный весенний день, каждая грань огромного кристалла («неизвестное науке вещество», «не поддается анализу ввиду чрезвычайной плотности», «испускает энергию неизвестного вида» - так писали газеты все эти полгода) ослепительно сверкала, переливаясь и искрясь. Словно огромная сосулька – бррр! Я поежился под дунувшим из открытого окна не по-весеннему холодным ветром. Проследив мой взгляд, Кюске хмыкнул: - Что, думаешь пробраться внутрь этой штуки и раскрыть «тайну века»? Чур я с тобой! - Я с вами! – это к нам присоединилась Момоко, как раз закончившая вытирать доску. - А что мы будем делать? Я только покачал головой. Кюске и Момоко принялись бурно обсуждать план проникновения на «базу инопланетян» (версия Кюске) или «замок ведьм» (версия Момоко), а я снова уткнулся в учебник по физике – вот только сосредоточится на том, что я читаю, мне никак не удавалось. И дело было не в пронизывающем холоде – хотя и в нем тоже, но он был только частью происходивших в последнее время странностей. «Феномен потерянного времени», «нео-ледниковый период» - этим вещам дали красивые названия, но что же произошло с Землей, не мог ответить абсолютно никто. Хотя какое мне до всего этого дело? Все равно я, ученик первого класса старшей школы, не смогу ничего изменить или хотя бы узнать чуть больше, чем армия, полиция и все остальные организации. Мы все были одинаково бесполезны. - …Мамору! - Что? – вскинулся я от крика Кюске прямо в мое ухо. - Ты что, не слушаешь? – возмутился мой товарищ. - Нет, - не стал спорить я. Кюске, не обращая внимания на мои протесты, попытался отобрать у меня учебник. Началась легкая потасовка – точно такая же, как и каждый день еще со времен младшей школы. В конце концов учебник вырвался из наших рук, взлетел к потолку – а поймал его как раз вошедший в кабинет Умино-сенсей, учитель физики, при этом выронив все бумаги, которые держал в руках. От совершенно заслуженной выволочки нас спасло только то, что вместе с Умино-сенсеем в класс вошел еще один человек. Мы с Кюске бросились поднимать бумаги, а Умино-сенсей хлопнул в ладоши, призывая к тишине - Доброе утро, ребята. Попрошу минуту внимания! У нас новая ученица, прошу любить и жаловать – Курозуки Кохаку-кун! Девочка по имени Курозуки коротко поклонилась (скорее, кивнула) и встала у доски. Умино-сенсей написал на доске канджи ее имени - «черный», «Луна» и «янтарь», но на доску мы посмотрели только как следует разглядев новенькую – а разглядывать было что. Выглядела Курозуки крайне эффектно. Ее ярко-красные волосы были подстрижены в короткое неаккуратное каре и растрепаны, челку поднимала вверх широкая повязка на лбу; школьный пиджак расстегнут, рукава закатаны, вместо форменной блузки - джемпер такого же красного цвета, что и волосы. В ушах Курозуки были шикарные серьги-подвески из какого-то черного камня, на цепочке висел круглый медальон, и вместе с ее хулиганским видом они производили довольно странное впечатление. Класс зашумел, вполголоса обсуждая новенькую, та же и бровью не повела. Когда знакомство закончилось, Курозуки прошла к свободному месту за последней партой, и урок наконец-то начался. Вначале Умино-сенсей устроил нам небольшой разнос за последнюю контрольную работу, которую мы, оказывается, почти все провалили («почти все», сказал я!), а затем неожиданно дал нам новую. Первые две задачи я решил без особых проблем, над третьей задумался – именно эту тему я пытался повторять перед уроком - посмотрел в потолок, затем огляделся по сторонам – и увидел, что новенькая не пишет. Она рассеянно смотрела на листок перед собой, закинув руки за голову, а ручку даже не потрудилась вытащить… откуда? Только сейчас я сообразил, что у Курозуки не было ни учебников, ни портфеля – вообще ничего школьного кроме формы. - Эй, Курозуки-сан! – тихонько окликнул я новенькую. – Курозуки-сан! – не дождавшись ответа, я подождал, пока Умино-сенсей, ходивший по классу, двинется в противоположную от нас сторону, и аккуратно перебросил на парту Курозуки свою запасную ручку. Хоп! Курозуки вскинула левую руку, поймав ручку в полете. Она обернулась ко мне, смерив таким мрачным взглядом темно-алых глаз, что мне стало здорово не по себе, и с хрустом сжала кулак. Обломки ручки - ручки, которую Момоко подарила мне на наш прошлый общий день рождения - упали на парту. - Эй, ты что?!. – громко возмутился я. - Момохара-кун, Курозуки-кун, что у вас тут? Подсказываем? Списываем? – Умино-сенсей быстро подошел к нам, посмотрел на мой листок, одобрительно кивнул, а затем повернулся к Курозуки. – Что такое, Курозуки-кун, у вас нет письменных принадлежностей? Вот, возьмите, - он протянул Курозуки свою ручку, - и поторопитесь, уже прошла половина урока. Ручку сенсея новенькая ломать все-таки не стала. Положив ее на стол, она подняла руку. - Сенсей, разрешите выйти. Мне нехорошо, - пробормотала она, даже не глядя в сторону учителя. - Нехорошо?! – всполошился Умино-сенсей. – Быстрее в медпункт! Момохара-кун, - обернулся он к Момоко, - пожалуйста, срочно проводите Курозуки-кун к врачу! - Не стоит, я найду дорогу, - не дожидаясь ответа, Курозуки поднялась с места и быстрым шагом вышла из класса. Чистый листок, ручка Умино-сенсея и обломки моей так и остались лежать на парте. - …И что это было? – поинтересовался Кюске, когда прозвенел звонок. - Ты про новенькую? Кажется, именно таких людей называют «асоциальная личность», - отозвалась Момоко. Речь шла, конечно же, о Курозуки, которая в кабинет так и не вернулась. Под конец урока Умино-сенсей, собрав наши работы, отправился ее искать – и тоже куда-то пропал, оставив класс в полном недоумении обсуждать странную новенькую. На обеденный перерыв все мы, как обычно, отправились на крышу школы. Там было еще холоднее, чем в классе, и я накинул на плечи Момоко свою форменную куртку. Кюске, похоже, собирался сделать то же самое и после секундного замешательства расстелил куртку на промерзшей скамейке. Мы принялись за еду, продолжая начатый в классе разговор. - Курозуки… где-то я слышал эту фамилию, не помню где, - задумался Кюске, а потом просиял. - О, точно! Святилище «Курозуки», что за парком, знаете такое? Может, она дочь тамошнего священника? - А почему она перевелась к нам? Учебный год начался всего месяц назад! Ее что, выгнали из прошлой школы? Что она такое, интересно, натворила? – задумалась Момоко. - Скорее всего, ее родители просто срочно переехали, - предложил я более прозаическую причину. – Или она осталась на второй год и восстановилась в школе. Или… Договорить я не успел – дверь на лестницу скрипнула, и на крышу вышла никто иная как Курозуки, по-прежнему мрачнее тучи. Мы втроем, не сговариваясь, нырнули за скамейку – почему-то нам всем очень не хотелось встречаться с новенькой лицом к лицу. Курозуки резко обернулась на шум, а затем, не заметив ничего подозрительного, подошла к краю крыши и одним прыжком взлетела на край ограды. - Эй, она что, сейчас прыгнет?! – запаниковал Кюске. Я уже хотел было покинуть укрытие и бежать за помощью. Но прыгать Курозуки явно не собиралась. Она огляделась по сторонам, сделала шаг в сторону, словно выбирая самое подходящее для чего-то место, сняла одну из своих эффектных сережек, что-то в ней покрутила, а затем вытянула руку вперед. Черный камень, словно маятник, закачался на длинной цепочке. - Что, что там она делает? – Момоко привстала, выглядывая из-за наших с Кюске голов. Мы оба пожали плечами, и я потянул сестру за руку, втаскивая обратно за скамейку. Камень-маятник несколько секунд просто качался под порывами ледяного ветра, а затем резко отклонился в сторону. - Ээээ?! – вытаращился Кюске. – Что это такое?! Кристалл заискрился словно наэлектризованный. Курозуки отвела руку в сторону, и камень двинулся за ней по воздуху, цепочка вначале вытянулась по ровной горизонтали, а затем камень поднялся вверх. Курозуки что-то раздраженно пробормотала себе под нос, рывком перехватила кристалл в кулак и спрыгнула с ограды на крышу. Она прошла мимо нашей скамейки, не подав виду, заметила нас или нет. Пока за ней не захлопнулась дверь, мы боялись шелохнуться. - Н-ничего себе! - пробормотал Кюске и сел на крышу, словно ноги его не держали. – Вы видели? Вы все это видели? - Она ведьма! – дрожащим голосом сказала Момоко, вцепившись в мой рукав. – Мамо-нии-тян, она же настоящая ведьма! Она вызывала духов, прямо здесь! - Она инопланетянка! – возразил напуганный, но явно впечатленный Кюске. – Это был какой-то инопланетный суперприбор. - Да ну, быть такого не может, - хотя бы я изо всех сил пытался сохранить здравомыслие. – Наверное, эта штука была как-то намагничена, а Курозуки просто ставила какие-то опыты - по физике, точно! Может, Умино-сенсей встретился с ней после урока и уговорил участвовать в каком-то научном проекте? - Да уж! - фыркнул Кюске. – Курозуки не особо похожа на любительницу физики, ты не находишь? - Не следует судить людей по внешности, - заявил я. – И уж тем более не следует искать сверхъестественные объяснения всему подряд. - Мамо-нии-тян, ты зануда, - сказала Момоко и, вот так поставив на мне крест, обернулась к Кюске. – Может, она американская или русская шпионка? Может, она пыталась связаться со своим шефом, а в сережках у нее замаскированная антенна? - Точно! – с жаром поддержал ее Кюске и добавил: – Мы срочно должны во всем разобраться! - Как? – скептически хмыкнул я. – Обратиться к Умино-сенсею? В полицию? И знаешь, что нам там скажут? - Нет конечно! Мы сами разберемся! Проследим за Курозуки после уроков, куда она пойдет – а когда найдем ее секретную базу, тогда и сообщим в полицию! – весьма довольный собой, заявил Кюске. - Отличная идея, Кюске-кун! – по энтузиазму, которым пылал взгляд Момоко, я понял, что дома мы сегодня окажемся не скоро… *** - Мамо-нии-тян, тебе не обязательно было идти с нами, - Момоко наконец-то обратила на меня внимание, когда мы отошли от школы довольно далеко. К нашему (чего скрывать, и моему тоже) разочарованию, Курозуки, которую мы после уроков караулили в холле, направилась не в сторону нависавшего над городом кристалла, а, как и предполагал Кюске, через парк, к святилищу. Мы то крались за ней, то забегали вперед, Кюске и Момоко прятались за деревьями и приседали за скамейками, а я усиленно делал вид, что не знаком с этими личностями. - Ага, - проворчал я, поправляя на плече портфели – свой и Момоко. – Пускай братец-зануда объясняет родителям, где он потерял сестру и почему у нее, - я подхватил как раз вылетевший из битком набитого портфеля листок, - такая отвратная оценка по контрольной? - Мамо-нии-тян, ну не злись! – Момоко развернулась и с умильной рожицей повисла у меня на шее. Я потерял равновесие, перехватывая открывшийся-таки портфель – и листок вылетел у меня из рук. - Осторожнее вы там! – Кюске поддержал меня за руку, а Момоко как бы невзначай приобнял за плечи. Мы опустили портфель на землю и в шесть рук начали запихивать обратно все, что из него выпало. Тетрадь, учебник, еще одна тетрадь… значок с изображением Сейлор Мун. Моя рука дрогнула, и я сжал пластиковый кружок так сильно, что он хрустнул. Неужели моя сестра до сих пор таскает с собой этот хлам? - Ой! Двадцать баллов?.. – тихий, изумленный голос в тишине парка прозвучал словно гром. Я обернулся и увидел, как какая-то длинноволосая девушка, по виду старшеклассница или студентка, одетая в красно-белый костюм мико, держит в руках листок с контрольной Момоко и смотрит на него расширившимися почти размера блюдец глазами. - Подумать только, двадцать баллов! Ами-тян, ты видишь это – я не худшая ученица на Земле! – обратилась в пространство девушка с широченной улыбкой. - Отдайте пожалуйста! – я шагнул к девушке, протягивая руку. - Это твоя контрольная? Тебя зовут… - девушка подняла голову, вчитываясь в подпись Момоко, - Тобара Тоши? - Момохара. Момохара Мамору, - поправил я. - Это работа моей сестры Момоко. Отдайте, пожалуйста, - и я осторожно потянул из ее руки листик. Наши пальцы соприкоснулись. Меня словно током ударило. В прямом смысле – я говорю не о чуши вроде любви с первого взгляда, а о мощном разряде, прошедшем через наши руки. Длинные золотистые волосы девушки поднял ветер, хотя листья дерева в двух шагах от нас даже не шелохнулись. Меня бросило в жар, потом в холод, моя рука задрожала, и я наконец-то ее отдернул. Еще несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза – глаза девушки были ярко-синими – а затем она залилась краской и широко улыбнулась. - Извини, Мамору-кун, - она поклонилась, шагнула назад, а затем бросилась бежать. Перелетев через дорогу прямо перед возмущенно засигналившей машиной, она завернула за угол. - Постойте! – через секунду я сообразил, что контрольная так и осталась у нее. – Эй… Похоже, одна из проблем Момоко только что разрешилась сама собой – на вопрос мамы, где же контрольная, сестренка с абсолютно чистой совестью сможет сказать, что ее похитили. А вот у меня проблем только прибавилось – потому что, обернувшись, я увидел, что ни Момоко, ни Кюске нигде нет. Наверное, Курозуки как раз прошла мимо, и эти горе-сыщики отправились за ней, сообразил я, быстрым шагом направляясь в сторону святилища Курозуки. …Парк в этой стороне был заросшим и неухоженным, кое-где еще лежал снег. Но расположенная за ним храмовая роща выглядела самым настоящим лесом. Я вошел в ворота и двинулся вверх по лестнице, засыпанной листьями. Вокруг царила тишина, полная и немного зловещая. - Эй, Момоко! – громко позвал я, плюнув на секретность – в конце концов, я с самого начала был против этой затеи. – Кюске!.. Курозуки-кун! – помедлив, добавил я. Мои слова отдались эхом среди деревьев – и снова тишина. - Момоко! – позвал я громче и прибавил шагу. Снова эхо – а затем до меня откуда-то спереди донесся приглушенный девичий крик и какой-то странный звон. - Момоко!.. Я бросил оба портфеля и бросился бежать по лестнице. Пару раз я споткнулся на вывернутых камнях, один раз упал, разбивая колени, вскочил и побежал дальше. Лестница кончилась неожиданно. Я затормозил, едва не упав снова, прикрыл глаза от яркого после темной рощи света, потом оглянулся. Момоко и Кюске, не двигаясь, лежали на земле у распахнутого входа в храм. Курозуки прижималась к стене храма, потихоньку сдвигаясь в сторону. А между ребятами и Курозуки стояла женщина – и вот от нее-то и исходил этот загадочный звон. Эта женщина была одета как обычная мико - вот только все остальное в ней вовсе не было обычным. Длинные распущенные волосы сверкали на солнце, словно стекло, да они и выглядели как стекло, растрепанные пряди-колючки звенели, ударяясь друг о друга. Правая рука женщины, тоже на вид стеклянная, вместо кисти заканчивалась широким изогнутым лезвием. - Стой! – крикнула Курозуки. – Дроид эм-ноль-ноль-один, ты должна подчиняться мне! Женщина хихикнула тем же жутким звоном и подняла руку-лезвие. Одним прыжком я преодолел разделявшее нас расстояние и схватил Курозуки за плечи. Мы покатились по земле, а лезвие глубоко вошло в деревянную стену храма. Во все стороны полетели щепки и осколки стекла. - Курозуки, беги! – я вскочил и потянул Курозуки за руку. Та выдернула руку и сама поднялась на ноги. - Не трогай меня! - Потом поговорим! Хватай Момоко с Кюске и беги! Я оглянулся и поднял с земли увесистую палку – не слишком внушительное оружие против лезвия, но если учитывать, что оно было стеклянным – может, что-нибудь и получится? - Кто ты такой? – холодно спросила Курозуки, и не думая следовать моей просьбе. Эта девчонка выглядела не испуганной, как следовало бы нормальной девочке, столкнувшейся с настоящим монстром – она была сердитой, раздраженной, но совершенно не боялась. - Момохара Мамору, твой одноклассник, - представился я, глядя, как монстр поворачивается к нам. К счастью, на сестру и Кюске стеклянная женщина не обращала никакого внимания. – Мы сегодня уже виделись вообще-то. - Что ты здесь делаешь? – все так же спокойно, словно не было никакого монстра, поинтересовалась Курозуки. - Да ничего! - в отчаянии выпалил я. - Эти двое хотели познакомиться с тобой, а я просто пошел с ними! Слушай, да не стой же! Позови кого-нибудь! Вызови полицию! Монстр замахнулся клинком, я подставил ветку, и вместо головы Курозуки лезвие аккуратно рассекло дерево – при этом, однако, от него снова откололась куча осколков. Больше не обращая внимания на сердитые возражения Курозуки, я схватил ее за руку и потащил за собой, к храму. - Не знаю, кого ты пытаешься изображать, суперагента или сейлор-воина, но сейчас просто беги! Ты что, умереть хочешь? - Тебе-то какое дело? – выпалила Курозуки, вырываясь. - Мне есть дело! – я развернулся, схватил Курозуки за плечи и с силой встряхнул ее. – Никто тут не умрет, ясно? Никто не умрет, сказал я – и, похоже, наврал. Нам никто не поможет. Ни полиция, ни могучие рейнджеры, ни сейлор-воины… особенно они. Все - обман. Я больше не тот глупый мальчишка, который ждал чудесного спасения. На этот раз я должен спасти Момоко, спасти сам. Стеклянный монстр снова ударил. Палка в моих руках разлетелась в щепки, и клинок чиркнул по моему левому плечу, рассекая куртку, рубашку под ней и мою кожу. Кровь тяжелыми каплями плеснула на землю. Я задохнулся, от острой боли, пронзившей всю руку. И тут земля под ногами дрогнула. Монстр покачнулся, когда его ноги оплели вырвавшиеся из-под земли покрытые шипами лианы, поднимаясь все выше и выше, опутывая уже руки, разрывая ткань одежды. Стекло покрылось трещинами, когда лианы начали затягиваться. Это еще что такое?! На лианах набухли бутоны и распустились пышными красными цветами. Воздух мгновенно наполнился сладким ароматом роз. С жалобным звоном стеклянный монстр разлетелся на сверкающее облако осколков, и лианы упали на землю, продолжая разрастаться. Вокруг снова опустилась тишина, нарушаемая только моим тяжелым дыханием и шелестом ползущих лиан. Тупо глядя перед собой, я машинально поднял здоровую руку, чтобы стереть со лба пот - и едва не снес сам себе голову! В моей руке вместо бесполезного обломка палки был зажат меч – длинный тяжелый клинок европейского типа. Я уставился на него, затем мой взгляд переместился на руку. Вместо серого рукава школьной куртки я увидел плотную темно-лиловую, почти черную ткань с серебристой вышивкой по краю… вся моя одежда изменилась, превратившись в этот странный костюм с доспехами. Я покачнулся, переступая с ноги на ногу, и доспехи звякнули, за спиной зашелестел длинный плащ – он был реальным, это не было иллюзией или сном. Я действительно превратился в какого-то рыцаря, как это бывает с ребятами из фантастической манги?! – Эй, Курозуки!.. – неуверенно позвал я, оборачиваясь. Курозуки сидела, прислонившись к стене храма, и смотрела на меня со странной смесью ужаса и еще чего-то… восхищения? Но я же ничего не делал… Ох! Момоко! - Момоко! Кюске! Я бросился к лежавшим на земле ребятам, наклонился над ними, осторожно встряхнул Момоко за плечи. - Момоко! Ты меня слышишь? Кюске! На щеке Момоко была свежая царапина, ее глаза были закрыты – но она была жива и дышала, и Кюске тоже. Неужели… я все-таки защитил их? - Учитель!.. – позвала у меня за спиной Курозуки. Я обернулся и увидел, как из дверей храма выходит человек. Одетый в белоснежный костюм синтоистского священника и странно смотревшийся с ним длинный, тоже белый плащ с капюшоном, закрывавшим лицо, человек шел прямо ко мне. Наверное, этот человек и есть местный священник, подумал я. Отец Курозуки? Священник подошел ко мне – он был очень высоким, выше меня на голову - а затем внезапно опустился на одно колено. - Приветствую вас, ваше высочество. Ваше появление было предсказано, и все мы с нетерпением ждали вас. Пожалуйста, спасите Землю!