Горничная

      Итак, меня зовут Накамура Момо, мне пятнадцать лет. Я помню себя лишь с того момента, когда четыре ночи назад очнулась в больнице. У меня большая семья и очень приставучая бабушка. Оказалось, что я забыла не только всю свою жизнь, но и повседневные манеры. Я даже не помню все эти дурацкие суффиксы, с которыми положено обращаться к окружающим. Бабушка взяла отпуск за свой счёт, переехала в мою палату и каждый день достаёт меня этикетом. И ведь дело не только в суффиксах, будь они не ладны. По словам бабушки, я веду себя как дикарка. Оказывается, в глаза смотреть не желательно, говорить «нет» нельзя, говорить прямо в лицо человеку всё, что о нём думаешь тоже нельзя. И вообще, оказывается, я живу в маленьком городке, наша семья владеет мейд кафе и поэтому я должна быть идеалом вежливости и мне нельзя быть грубой. Ругаться тоже ни с кем нельзя. И даже показывать свои эмоции нежелательно. Бесит! Как я вообще раньше жила, умудряясь соответствовать всем этим требованиям?       Я прошерстила свои фотоальбомы, которые мне занесли родители. Они четко разделены на три группы – семейные, детские и дружеские. До средней школы у меня был друг детства Савада Тсунаёши и две подруги – Курокава Хана и Сасагава Киоко. В средней школе у Савады появилась своя мальчишеская компания, с которой я постоянно общаюсь – Гокудера Хаято и Ямамото Такеши. Ещё у меня появилась подруга Миура Хару, которая учится в женской академии Мидори. Ещё есть фотографии с детьми, которых дальние родственники семьи Савады сбросили им на воспитание. Ещё на фотографиях мелькает Сасагава Реохей – старший брат Киоко. Судя по фотографиям, Сасагава и Гокудера – большие друзья, на фотографиях они всё время стоят вместе и разговаривают. Бабушке кстати, ни один из парней не нравится. Впрочем, её мнение не является для меня приоритетным. Я, видите ли, должна беспрекословно внимать её мудрости, потому что она старше. На деле, я её слышу, но не слушаю. Разве что учу эти чёртовы местные манеры, будь они не ладны. Всё-таки быть невоспитанной обезьяной по местным меркам мне не хочется. Не стоит создавать себе проблемы на ровном месте.       Я учусь в третьем классе средней школы. Состою в клубе женской гимнастики, хотя никаких особых успехов нету. Ну, выбор клуба понятен – занятия гимнастикой дают мне гибкость и небольшое преимущество при выборе парня. Ещё я раньше каждый день с утра бегала – врач сказал мне ни в коем случае не бросать пробежки, иначе организм, привыкший к нагрузкам, расклеится. Правда, пока спина не заживёт, лучше не бегать. От школы я участвую в состязаниях по бегу на средние дистанции, стабильно вхожу в первую пятёрку. Устроила безобразную драку с девчонками из клуба лёгкой атлетики – ну, насчёт этого надо будет узнать у подруг подробности. Ещё я занимала должность секретаря студенческого совета, но мои папа и дедушка, как только услышали диагноз «амнезия», тут же пошли в школу и потребовали моего освобождения от данной должности, угрожая в противном случае перевести меня в другую школу. Дедушка особо напирал на то, что он сам врач-невролог, а у меня теперь и так не жизнь, а сплошной стресс, поэтому нечего меня дополнительно нагружать. Папа же и вовсе рискнул собой, заявив демону «моя бедная дочь не то что людей, манеры забыла, она не выживет рядом с вами».       Кстати, подробности про демона мне потом рассказала мама, когда заменяла бабушку. Есть в нашем городе некий Хибари Кёя, опасный преступник, создавший собственную преступную группировку. Место дислокации этой группировки – наша средняя школа Намимори, а название группировки – дисциплинарный комитет. Я весь этот бред выслушала с круглыми глазами, потом ещё уточнила у мамы, не шутит ли она надо мной. Мама расплакалась и слёзно умоляла меня обходить Хибари-сана стороной, не упоминать его имя всуе, не обсуждать его ни с кем и не разговаривать с ним, потому что моя речь стала ужасно груба и он за это изобьёт меня своими тонфами. Короче, я поняла так, что он может делать с окружающими всё что захочет и ничего ему за это не будет. Действительно опасный тип со связями, развращённый собственной безнаказанностью, надо будет стараться держаться от него подальше. Мама особо напирала на тот факт, что если я ему нагрублю, то Хибари может уничтожить наше кафе. Поэтому лучшей тактикой с моей стороны будет чуть что извиняться перед ним, кланяться, и уходить прочь при первой возможности.       Сегодня ко мне наконец-то пустят подруг – Хану, Киоко и Хару. Бабушка вернулась на работу, так что встреча пройдёт без надзора.       Ну что я могу сказать по итогам встречи с подругами. Девчонки как девчонки, правда, по-настоящему мне понравилась только Хана – очень разумный человек. Её-то я и расспросила про мою драку с девчонками из клуба лёгкой атлетики. Хана мне подробно всё рассказала и заверила меня, что сейчас я ни в каких школьных конфликтах не участвую. И то хлеб. Девчонки были удивлены моими исчезнувшими манерами. Потом Хару высказала мысль, что им следует отнестись ко мне как к ребёнку и научить меня нормам поведения. Я согласилась, деваться-то мне некуда. Бабушкина теория без закрепления практикой – ничто.       Также я спросила девчонок, нет ли у меня случайно парня, а то неловко получится. Девчонки уверенно сказали, что нету. (Примечание автора. Киоко и Хару не видели, как на празднике Момо угощала Хибари своим пирогом и как он потом вывел за руку её из заведения. Народу было много, плюс девочки в это время в очередной раз сюсюкались с Ламбо). Впрочем, это было понятно по отсутствию совместных фотографий с каким-нибудь парнем в обнимку. Но это даже к лучшему, я ведь никого не помню, а целоваться с незнакомцем меня не тянет. Но при мыслях о поцелуях почему-то сразу возникает мысль о тёплых объятьях, причём мне именно хочется, чтобы меня властно обняли чужие крепкие руки. Хм, это отголосок какого-то воспоминания или я по жизни озабоченная? Впрочем, неважно – вначале мне надо разобраться в повседневной жизни, и лишь затем срочно искать себе пару, потому что мои гормоны, кажется, зашкаливают!       Меня наконец-то выписали и я вернулась домой. Спина ещё не зажила до конца, поэтому как минимум неделю утренние пробежки и клуб гимнастики мне не грозят. А вот в школу я пойду уже завтра. Заодно увижу своих друзей мужского пола – их ко мне бабушка не пускала, говоря, что я и так стала проблемным ребёнком, а они на меня плохо влияют. По мне, она просто вредничала. Ну да ладно.       Мама чуть в обморок не упала, когда выяснилось, что я разучилась готовить все японские блюда и не умею делать бенто. Оказывается, без этого умения я не смогу найти себе парня. Мда, путь к сердцам японских мужчин точно лежит через желудок. А мама у меня всё-таки истеричка, не зря я о ней ещё в больнице так подумала.       Моя комната меня впечатлила. Никаких фенечек, дорогих с детства игрушек, манги или намёков на хобби. Только кровать, письменный стол со стулом, большой шкаф для одежды и куча мелких шкафчиков для серьёзных книг.       О, компьютер. Так, посмотрим. Мдя. Сайт школы, сайты с требованиями и со сроками подачи школьных документов… Я что, и дома пахала на благо школы? Я совсем дебилка? Никогда не отдыхаю? Так, а это что за папочка под названием «выращивание цветов»? В комнате нет ни одного растения! О, а я всё-таки человек, да. Ммм, какие изображения симпатичных парней, жаль, что все они анимешные. Зато есть скопированные с просторов интернета горячие истории, которые действуют на меня даже более возбуждающе, чем картинки. Ммм… Чёрт. Парня, срочно найти парня! Хочу, чтобы меня приласкали…       Так, ладно, надо отвлечься и посмотреть на свой гардероб. Ни фига себе какая короткая юбочка у школьной формы! Да уж, впечатляет. Хм. Радует, что остальные вещи мне нравятся и свидетельствуют о моём хорошем вкусе. Такс, теперь посмотрим моё нижнее бельё. Ого! В основном бельё простое, но есть парочка явно новых комплектов, которые как бы намекают, что у меня явно были намерения определённого рода. Или же я просто так побаловать себя решила и заодно привыкнуть к чулочкам? Блин, какая жалость, что я не вела дневник…       Школа меня впечатлила. Большая и просторная, светлая. Мне понравилось. Картину портят лишь громилы в чёрных пиджаках с уродскими причёсками – так называемый дисциплинарный комитет. Надеюсь, я ни с кем из них не пересекусь.       И тут один из этих преступников обратился ко мне:       - Момо-сан, поздравляю с выздоровлением.       - Эээ… Спасибо, - растерянно поблагодарила я, глядя на него квадратными глазами. Почему со мной просто так разговаривает член преступной банды?!       - Момо-сан, может быть вы вернётесь на место секретаря студенческого совета? А то новый секретарь не справляется.       Тут в разговор вмешалась Киоко, которая вызвалась проводить меня от моего дома до школы.       - Кусакабе-сан, у Момо-тян амнезия. Она никого и ничего не помнит, даже дорогу до школы забыла, - сказала Киоко.       -Что? Амнезия? – Кусакабе явно расстроился. – Простите, Момо-сан, я не знал про амнезию.       - Эээ… Ничего страшного, вы же не специально, - ответила я ему и сразу же обернулась к Киоко. – Я сейчас веду себя достаточно вежливо?       - Да, Момо-тян. Хотя прежде чем задать этот вопрос, мы должны были немного отойти, - ответила мне Киоко.       - Киоко-сан, у Момо-сан проблемы с речью? – удивленно спросил Кусакабе.       - Нет у меня никаких проблем с речью, я просто забыла все эти дурацкие суффиксы и вежливую манеру разговора! – раздраженно рыкнула я, возмущенная предположением, что у меня не порядок с головой.       - Момо-тян! Так нельзя, - возмутилась Киоко. – Девушки так резко не разговаривают. Простите нас, Кусакабе-сан, мы пойдём в класс.       - Да, конечно, - парень проводил нас явственно потрясённым взглядом. Хххххххх, это какой же мямлей я была?! Тьфу! И ведь девушки и должны быть мямлями по местным понятиям, это бесит!       Пока мы шли к классу, я успокоилась. В классе Киоко показала мне моё место. Со знакомыми парнями я перед уроками поговорить не успела, потому что они пришли прямо перед звонком.       Уроки прошли неплохо. На обеденный перерыв я пошла обедать с парнями, чьих фотографий полно в моих фотоальбомах.       - Момо, ты совсем ничего не помнишь? – грустно спросил меня паренёк с лохматой причёской, когда мы уселись прямо на траве.       - Нет, не помню. Подожди, ты назвал меня просто Момо без дурацкого суффикса? – обрадовалась я. – Я так и знала, что не может быть, чтобы я была такой мямлей, как утверждали мои родственники и подруги! Как же они меня достали грёбанным этикетом! Так не говори, этого не делай, - передразнила я своих наставниц. – Бесит! Такое ощущение, что я должна лишь всё время мило улыбаться, как кукла, и держать все свои мысли при себе. А уж возмущаться или ругаться я вообще права не имею. Причём высказывание своего мнения приравнивается к грубости! Идиотизм чистой воды. Так, значит, в нашей маленькой компании мы обходимся без этой фигни, да, Тсуна? А какие общие интересы у нас ещё есть, раз мы до сих пор дружим, а не разбежались в конце начальной школы?       И только отведя душу, я обратила внимание на потрясённое молчание и вытянувшиеся лица парней. Даже шумный итальянец выглядел удивлённым.       - Так, - я мгновенно помрачнела. – Значит, насчёт манер я рано обрадовалась. Значит, с вами я тоже должна быть вежливой мямлей, да? Видимо, никакие мы не друзья.       С этими словами я встала, развернулась и ушла. Было обидно почти до слёз. Я так обрадовалась, что есть люди, с которыми я могу быть сама собой! А была ли я вообще раньше? Может быть, прошлая Момо умерла вместе со всеми своими воспоминаниями? А я – совсем новый человек? Ведь не могла же я притворяться двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю? Раз нет людей, знающих нынешнюю я, значит, не было никакой нынешней я.       Задумавшись, я забрела в заросли кустов на заднем дворе и села прямо там. От моих невесёлых размышлений меня отвлёк гогот. Ну, вот, по соседству засели хулиганы, да ещё и курить начали. И как мне мимо них вернуться в школу? Пристанут ведь.       Вдруг к курильщикам подошёл какой-то брюнет с железками в руках и странно накинутым пиджаком с красной повязкой. И стал избивать их! Ххххххх, где я учусь?! Мне стало страшно, я впервые увидела драку вблизи. Я дрожала и не могла отвести взгляд в сторону. Хулиганы бесчувственными кучками упали к ногам брюнета и тут этот тип остановился и посмотрел в мою сторону. Он меня заметил?! Я в панике вскочила на ноги и стала оглядываться, куда бы мне убежать. И пропустила его приближение.       - Травоядное, что ты здесь делаешь? – неожиданно совсем рядом со мной раздался холодный голос. Я с испугом повернула голову к своему нежданному собеседнику.       - Нничего, - испугано ответила я, невольно делая четыре шага назад и упираясь спиной в кусты.       - Прекрати ломать кусты, иначе будешь наказана, - холодно сказал брюнет, делая широкий шаг в сторону и тем самым освобождая мне проход. – Иди в класс, скоро будет звонок на урок.       - Поннятно, - я быстрым шагом, нервно косясь на него, пошла в школу. От перехода на бег меня останавливали лишь выученные правила поведения в школе, в которых чётко говорилось, что бегать вне занятий и вне стадиона на территории школы запрещено. Какой жуткий парень. Эти железки в его руках и красная повязка на чёрном пиджаке – это и есть Хибари Кёя? Он страшный! Папа, дедушка, большое спасибо, что мне не придется с ним общаться. Как я вообще выполняла обязанности секретаря студенческого совета? С Хибари же страшно даже просто стоять рядом, а я ведь ещё и разговаривала с ним. Кошмар! Хотя – подумала я, успокаиваясь, - выходит, не такая уж я и тряпка, как мне казалось раньше.       После уроков ко мне подошёл решительно настроенный Савада и сказал, что хочет поговорить со мной. Я согласилась. Мы пошли в парк, разговаривая по пути. Он подробно рассказал про наше детство и про нашу дружбу. По его словам, я всегда морально поддерживала и утешала его. Также он рассказал о причинах моей любви к бегу – я была искренне удивлена своей паранойе. Спросила его, пригодился ли мне бег хоть раз, Тсуна сказал да, сказал, что мы всей компанией умудрились найти в горах медведя и еле убежали от него. Ещё Тсуна утешал меня по поводу моих манер – сказал, что обычно детей долго учат правильно себя вести, я же потеряла не только свои воспоминания, но и навыки общения, но Тсуна с друзьями и моими подругами помогут мне восстановить их. В общем, Савада утешал меня как мог на протяжении всего нашего разговора. Поговорив, мы попрощались и тут я огляделась и окликнула Тсуну. Смущенно призналась, что увлеклась разговором и теперь не знаю, в какой стороне находится мой дом. После такого признания Тсуна, естественно, проводил меня до дома.       Ложась вечером спать, я подвела итог прошедшему дню и решила, что дела обстоят не так уж плохо. Может быть, Савада прав, и я действительно не притворялась, а просто потеряла навыки общения вместе с памятью?