Как приручить бесстрашного

Посреди ночи просыпаюсь от каких-то движений вокруг меня. Все бесстрашные из моей комнаты слаженно одеваются и друг за другом выходят в коридор. Я удивлённо смотрю на всех них, потом вижу Трис, которая так же, как и я, просто сидит на кровати. Она одними губами произносит: — Делай, как они. Не выделяйся, — девушка сосредоточенно и серьёзно смотрит на меня, так что я сразу понимаю: сейчас совсем не до шуток, нужно слиться с толпой. Быстро одеваюсь и выхожу следом за Трис из комнаты, шествуя за колонной зомбированных бесстрашных. Честно говоря, зрелище жутковатое, я старательно сдерживаюсь, чтобы случайно не оглядеться или не выдать какую-либо эмоцию.  Макс внимательно смотрит на всех, как будто старательно что-то выискивает. Эрик стоит возле него, руки сложены на груди, сосредоточенный взгляд блуждает по бесстрашным. Мне так и хочется посмотреть на них и спросить, что за ерунда происходит, но я не даю себе возможности отвлечься, лишь иду за всеми и не выделяюсь.  Тут один парень отходит от колонны и удивлённо начинает всех звать, задавать вопросы и наконец, удивленный, подходит к лидерам. Макс, выдавая жутковатую и натянутую улыбку, говорит: — Всё хорошо, не бойся, — он наводит пистолет на ошарашенного парня и стреляет.  Я еле заметно вздрагиваю, услышав громкий выстрел, но тут же надеваю нейтральную маску и ритмично продолжаю шагать. Нельзя выдавать себя. Нельзя…  Когда у всех в руках находятся автоматы, мы по очереди забираемся в поезд и встаём друг за другом. Как только поезд трогается, лидеры куда-то удаляются, а у нас воцаряется мёртвая тишина. Я медленно передвигаюсь к Трис, чтобы чувствовать себя более защищенной, потому что я точно знаю; Трис такая же, как и я. Вскоре я, к своему удивлению, понимаю, что Фор тоже такой же, и мне становится ещё спокойнее.  Поезд останавливается в городе, и мы снова бредем колонной, теперь уже по направлению к Отречению. Я пока понятия не имею, что буду делать дальше, так что просто иду за Трис и Фором. Лидеры Бесстрашия идут впереди и параллельно следят за тем, чтобы мы выполняли нужные команды.  В данный момент наша миссия заключается в том, чтобы вывести всех альтруистов на центральную площадь, а затем, вероятно, расстрелять. Волнуясь, я потеряла из виду Трис и Фора, так что мне приходится просто бежать к ближайшему дому и делать вид, что я веду бедных альтруистов на их же смерть. На самом деле, я тихо шепчу им на ухо, что нужно делать ноги, потом важно веду их вдоль дороги, а в свободу минуту киваю им, и альтруисты убегают подальше от зомбированных бесстрашных, да и вообще из города. Я чётко слежу за тем, чтобы ни один лидер не заметил моих действий, и пока все идёт по плану.  Когда я подхожу к следующему дому, мимо меня проходят Эрик и Макс. Они поворачивают и идут прямо на меня; я не знаю, что делать, и поэтому просто останавливаюсь и скрываю все свои эмоции, в особенности небольшую панику. Макс внимательно смотрит на меня, а потом еле заметно ухмыляется. — Кларисса Клэр. Приятно видеть, что она нормальная, — Макс кивает Эрику.  Тот изучает меня с ног до головы, как будто видит впервые, а затем зачем-то смотрит мне в глаза. — Не можешь налюбоваться? — смеётся Макс. — Разумеется, — Эрик закатывает глаза и медленно проходит мимо меня. Макс следует за ним, все ещё ухмыляясь. — Ты ведь на неё запал, давай уж, дерзай, — удаляясь, опять шутит Макс, и я ярко представляю, как Эрик снова уводит глаза к небу.  Когда они уходят, я разрешаю себе шумно вздохнуть и расслабить мышцы лица хотя бы на пару секунд. Затем я направляюсь к дому, забираю альтруистов и по старой схеме спасаю их. На этот раз со мной шла семья, состоящая из пожилого мужчины и женщины с двумя девочками-подростками. — Всё. Бегите и лучше не возвращайтесь в ближайшее время в город, для вашей же безопасности, — как только я это произношу, слышу сбоку от себя шаги. К нам направляется Роберт, один из лидеров. Я, бледнея, снова призываю семью убегать, а сама готовлюсь принять удар на себя. Странный поступок для меня, но решение уже принято, отступать поздно.  Родители с детьми быстро сбегают, а я, как можно увереннее, смотрю на Роберта. — От тебя я такого не ожидал, — зло произносит он.  Я навожу на него автомат, но сзади кто-то тут же стреляет и благополучно простреливает мне бедро. От резкой и острой боли я с шумом опускаюсь на землю и роняю свое оружие. У меня тут же забирают автомат, берут под руки и ведут в здание Эрудиции. У меня хватает сил лишь не кричать от боли в ноге, так что сопротивляться я совершенно не в состоянии.  В Эрудиции меня уже ждёт Жаклин, которая открыто удивляется при виде меня. -Кларисса? Неожиданно, — женщина сощуривает глаза.  Рядом со мной стоят Фор и Трис. Эх, вот мы и снова встретились. — Ведите их в камеры. Они ранены, — Жаклин кивает на нас с Трис, — а его отправьте в лабораторию, — теперь она кивает на Фора.  Мужчина отчаянно пытается вырваться, но держат его слишком хорошо, так что все его попытки вырваться на свободу оканчиваются провалом. У меня же все ещё нет сил что-то предпринять, я лишь устало бреду в камеру, разумеется, под контролем Роберта и одного эрудита.  Меня запирают, и я без сил спускаюсь по стене на пол. Слезы медленно стекают по щекам. И на это не мало причин.  Во-первых, я угодила в ловушку, и шансы на спасение крайне, просто крайне малы.  Во-вторых, моё бедро болит и кровоточит так сильно, что меня бросает то в жар, то в холод. Все, что я могу сделать сейчас — это перевязать рану краем футболки и, сжав зубы, терпеть боль. Так и поступаю.  В-третьих, мне уже нет дороги в Бесстрашие. Я — дивергент, а значит обречена на одиночество и скитание по фракциям в поисках приюта. И то временного, скорее всего.  И в-четвертых, раз я дивергент, то мне точно нет пути к сердцу Эрика. Он один из главных противников таких, как я, а ради одной обычной девчонки он точно исключение делать не будет. Может, это и глупо думать о таком, когда я могу просто умереть от потери крови, но у меня не получается просто взять и забыть, что он мне дорог. Это тяжело осознавать, что человек, которого ты искренне полюбил, по всем параметрам не может ответить взаимностью. И я даже не буду приводить причины, по которым я не могу ему понравиться, просто хотя бы потому, что я совершенно обычная, вряд ли во мне есть что-то такое, что зацепило бы его. И я дивергент, что самое важное. Не думала, что выбрав Бесстрашие, мне будет настолько непросто и по факту, и душевно.  Тем временем, мне все-таки очень хотелось бы выбраться из Эрудиции, какая бы родная она мне не была. Я не должна сдаваться, какой бы треш не происходил в моей жизни! С этими мыслями я поднимаюсь с пола и начинаю раздумывать над тем, как бы открыть эту чертову дверь. Она, конечно же, заперта, а пол ну просто идеально чисто, на нем точно не найдёшь случайно завалявшихся острых вещей, чтобы справиться с замком. «Думай, что у тебя есть», — тихо произношу я. Голые стены, гладкий пол… Значит, надо искать что-то на себе. Пробую открыть дверь с помощью молнии на куртки или застежки, но тщетно. Идея со шнурками также успешно проваливается. Я провожу рукой по голове и неожиданно для себя обнаруживаю, как между моими пальцами скользят невидимки; что странно, ведь я крайне редко их ношу. Вот это находка! Тут же бросаюсь к замочной скважине и успешно взламываю дверь. В этот момент я уже почти не ощущаю ноющую рану на бедре; я полна энергии, энтузиазма и желания жить! *****  Странно, но мне практически без усилий удаётся покинуть Эрудицию. Видимо, сейчас все внимание на чем-то более важном, и уж точно не на мне. И это мне лишь на руку. Вылетаю на улицу, где уже во всю блещет солнце, ослепляя глаза. Я оглядываюсь и не вижу никого: интересный расклад, пока все не так сложно. Крадусь вдоль стен зданий, лишний раз осматриваясь по сторонам. У меня уже нет оружия, футболка порвана снизу, куртка все в пыли: издалека ясно, что я точно не выполняю чьи-то приказы, а иду против системы. Теперь, осознавая тот факт, что я дивергент, становится сложнее сдерживать такое отличие, так и хочется всем рассказать, какая я особенная. Поэтому меня как-то и не посещает мысль о том, чтобы найти себе маркировку или какой-нибудь оружие. Тут рана в бедре напоминает о себе, и я вынуждена опуститься на землю, чтобы потуже перевязать ногу. Как только я заканчиваю свое дело, вижу впереди меня мужчину, направляющегося прямо ко мне. Он идёт один, и я точно знаю, что это Эрик. Бежать уже слишком поздно, да и у меня сил на это не хватит, так что я просто поднимаюсь и смотрю на лидера. Эрик идёт не быстро, не пытается меня тут же связать или задержать, хотя точно понимает, что я дивергент. Я боюсь худшего. Я знаю, что он может тут же меня убить, не церемонясь и не распинаясь. Мужчина подходит совсем близко, его рука медленно достаёт пистолет. — Дивергент, — негромко произносит он. — Эрик, пожалуйста, сделай это быстро, — я совсем не хочу мучаться, нога и так доставляет мне порядком хлопот. — Никогда бы не подумал, что ты ненормальная, — похоже, Эрик всё-таки решил помучать меня перед смертью.  Я лишь пожимаю плечами и развожу руками. — Что с ногой? — спрашивает он. — Прострелили, — хмурюсь я от подступающей боли.  Мужчина качает головой, все ещё направляя пистолет мне в голову. — Пожалуйста, не мучай меня. Стреляй. Я — дивергент. У меня нет шансов сбежать отсюда. Меня все равно найдут, — я сглотнула, — но я просто хочу сказать напоследок, что… спасибо тебе за все, Эрик. Ты помог мне стать Бесстрашной, спасибо. Тут я нашла истинную себя, и ты помог мне в этом. Я знаю, ты обязан меня застрелить, так что я не стану просить оставить мне жизнь. Мне не нужна такая жизнь, где ты будешь меня ненавидеть. Это банальная, но правда. Я тебя полюбила и сама в этом виновата, знаю. Теперь, когда я очистила свою душу, можешь стрелять. Я готова, — по моим щекам снова потекли слезы, но я тут же их вытерла и закрыла глаза, готовясь встретить смерть. Вот и все, моё время пришло.  Но вместо выстрела, я слышу шаги в свою сторону и горячее дыхание совсем возле моего лица. Сейчас вылетит пуля… Боюсь открыть глаза, не могу смотреть, как Эрик стреляет в меня.  Вместо боли от пули я ощущаю совсем другое. Моих губ касаются другие губы, и я погружаюсь в поцелуй. От неожиданности не решаюсь ответить, но открываю глаза и вижу лицо Эрика перед собой. Он ровно смотрит мне в глаза, опускает пистолет и говорит: — Хоть убей, но я не могу ничего поделать с собой. Чем-то ты притягиваешь к себе, так, что не хочется отходить. Я не привык толкать речи, но ты мне дорога, Клэр. Я надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. — Я тоже тебя люблю, Эрик.  Теперь я не стесняюсь ответить на поцелуй и полностью наслаждаюсь моментом. Руки Эрика на моей талии, может руки обвивают его шею… Кто бы мог подумать. — Но… я ведь дивергент, — наконец произношу я. — Кларисса, я не знаю, что будет дальше и куда нас занесет судьба, но сейчас не то, что я, никто не посмеет убить тебя из-за того, что ты дивергент. Да что там говорить, никто кроме меня не посмеет дотронуться до тебя. Никогда бы не подумал, что кому-то это скажу.  Я, смеясь, улыбаюсь.  Сейчас я счастлива. Пять минут назад я была уверена, что умру, а теперь я узнаю, что взаимная любовь существует, и что она прокатывает даже с теми, кого вы рядом даже и представить не могли. Удивительная штука, любовь.  Никогда не теряйте надежды, не пытайтесь скрыть свои настоящие чувства. Не надо притворяться кем-то другим, чтобы идти по более простому, как вам кажется, пути. Иди до последнего, борись за свою любовь, не бойся раскрыть настоящего себя.  Искренность в наше время — редкая вещь. Но ценится она ничуть не меньше, чем эрудиция, бесстрашие, дружелюбие или альтруизм. Поняв этот факт, я буду стараться развивать в себе это качество, хоть моя родная фракция — Эрудиция, а фракция по духу — Бесстрашие. Может этим я буду развивать в себе также и дивергента, но ведь проблемная жизнь мне по-любому обеспечена, не правда ли? Терять нечего, погнали!