Тёмная Леди (Dark Lady)

Я неуверенно переминаюсь с ноги на ногу у входа в комнату Вальбурги. Поможет или не поможет? Поймёт или нет? Ещё раз беспомощно оглядываю дверь и медленно выдыхаю сквозь зубы. Всё, хватит. Понятное дело, что я выбрала образ заучки для этого времени: и привычно, и Дамблдор особым препятствием не считает, но перед ней-то я уже спалилась, так чего же я боюсь? Ровно три раза стучу по деревянной двери, и она сама отпирается. Захожу и натыкаюсь взглядом на читающую Вальбургу. Дверь за мной медленно закрывается, будто давая мне шанс на отступление, и девушка поднимает на меня свои глаза, отрываясь от чтения. — Ты что-то хотела, Грейнджер? – спрашивает спокойным голосом она. Вообще, я уже не первый раз замечаю, что в этом времени она более спокойна, чем в моём родном. Конечно, её будущая версия пережила уход старшего сына из дома, смерть младшего и заключение Сириуса в Азкабан. Понятное дело, нервная система у любого человека при таком полетит в тартары. — Я… - нерешительно выдыхаю я, в горле появляется тугой ком. Нет, начала так начала. Назад пути нет. Прибавляю уверенности своему голосу. – Мне нужна твоя помощь. Она заинтересованно, с долей любопытства, смотрит на меня, а я стягиваю повязку с руки, где навеки остался шрам, подаренный Беллатрисой. Грязнокровка… Вальбурга, похоже, даже не задумывается об надписи, потому, как со скукой говорит: — Тебе посоветовать крем от шрамов? И это злит, действительно злит. Не люблю раскрываться, только, если уж совсем к стенке не припрёт, тем более почти что постороннему человеку. А она даже внимания не обратила. — Блэк, не могла бы ты уделить мне хоть капельку твоего несомненно бесценного внимания? – язвительно говорю я, с упрямством мула смотря на неё. Мерлин, я только что сравнила себя с мулом! — Что ж… - она откладывает книгу в сторону и со вселенской скукой на лице вновь смотрит на мою руку. Вернее, на шрам. Как только она видит это слово, её глаза расширяются, делая её похожей на сову, у которой отобрали её вафлю. Ну-ну, этот удивлённый вид стоит потраченных нервов. — Так ты… - в воздухе повисла не досказанная «Грязнокровка». Она с каким-то гастрономическим любопытством рассматривает мой шрам, от чего мне становиться не уютно. – Кто тебя так? — Беллатриса Лестрейндж, в девичестве Блэк, кузина твоих сыновей. – сказала я. По правде говоря, я не очень хорошо разбираюсь в родственных связях магов. У магглов всё легко, но маги в этом как-то намудрили. – Своим любимым кинжалом. Магическим. – добавляю я, с каким-то извращённым удовольствием замечаю лёгкий испуг в её глазах. — Расскажи. Ты ведь тут, чтобы всё изменить, не так ли, Благословлённая? Тогда, ничего плохого не будет, Судьба и так измениться. — Хорошо… - отрывисто произношу я, боясь передумать. – Я расскажу, но при условии, что ты поможешь мне понять, что значит «Благословлённая» в моём случае, идёт? – я подаю её руку для рукопожатия, и добавляю. – Кроме тебя, этого никто не должен знать. — Идёт. – она пожимает мою руку, небольшая вспышка Магии подтверждает нашу небольшую сделку. Вальбурга подвигается на своей кровати, освобождая тем самым место. – Садись и рассказывай. — Ладно, - я села на её кровать, а затем поставила заглушку на дверь, мало ли. – слушай. В моём времени была война. Практически, она началась после моего четвёртого курса, но министерство упорно отказывалось принимать этот факт, утверждая, что Тот-Кого-Нельзя-Называть не мог возродиться после того, как его собственная Авада отразилась от младенца. Гарри, моего лучшего друга, а после ритуала и брата, а это он был тем младенцем, тогда чем только не поливали, обвиняли его во всех грехах, называли психом. На пятом курсе, его связь с Тёмным Лордом, видимо, окрепла, и Гарри смог влезать в его голову, случайно, разумеется. Он даже пытался обучиться Оклюменции, чтобы прекратить это. Но в конце пятого курса, он видел, как в Отделе Тайн пытают его крёстного, Сириуса. Понятное дело, Бродяги там не было, зато были Слуги Тёмного Лорда, которые появились только тогда, когда Гарри взял своё Пророчество про него самого и Тёмного Лорда. Мы пытались скрыться, добежали до Арки Смерти. Только тогда и появились Силы Света. Пророчество разбито, заклинания летят… И шальная Авада Беллатрисы попадает в Сириуса, отправляя его в Арку Смерти. На Гарри тогда было страшно смотреть, я думала, он убьёт себя, сам кинется за Сириусом в Арку или же убьёт Беллу… Впрочем, последнее не так уж далеко от истинны. Вот только… его ненависти хватило на Круцио, но и только. Авада так и не слетела с его губ. Тёмный Лорд сразился с Дамблдором, вышла ничья, но, что самое главное, Министр Магии увидел, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился. Шестой курс, на сколько мне известно, Гарри провёл в поисках Крестражей Тёмного Лорда с Дамблдором, параллельно с этим пытаясь учиться. В конце этого курса, один из учеников впустил Слуг Тёмного Лорда в Хогвартс, был «убит» Дамблдор. Весь седьмой курс мы с Гарри и Роном, - я скривилась на последнем имени. – искали крестражи. Правда, Рональд бросил нас, вернувшись позже. Но всё же. Когда мы их искали, нас и поймали Егеря. Я бросила в Гарри Жалящее Заклинание, чтобы его не узнали, и это почти сработало. Нас привели в один из штабов Того-Кого-Нельзя-Называть. И на глаза Беллатриса так не вовремя попался меч Годрика Гриффиндора, ведь он, вернее, его подделка, лежал в её Сейфе вместе с ещё одним Крестражем. Вот она и решила поболтать со мной «по девичьи». Впрочем, это не важно. Крестражи были уничтожены, даже тот, что находился в Гарри, и Тёмный Лорд погиб окончательно. А затем оживают Грюм и Дамблдор. Они убили Луну и Невила, затем жестоко убили Гарри на моих глазах. А потом зелёный луч Авады полетел в меня. Но погибнуть мне не дали. Я дала согласие посмотреть на всё с другой стороны, и перенеслась сюда. — А… кто такой...? – тихо спросила Вальбурга. — Тот-Кого-Нельзя-Называть? – подсказала я ей. — Именно. — Он… - я выдыхаю. – Это Том. – глаза Слизеринки удивлённо распахиваются. – Его Слуги – Пожиратели Смерти. По сути, это будущее поколение Вальпургиевых Рыцарей. Она вздрагивает. — И… мы развязали Войну? – киваю. – А Риддл создал Крестражи… Сколько? — Семь, разделив тем самым свою Душу на восемь частей. — Мерлин… - выдохнула Блэк, рассеянно и виновато смотря на меня. – Мы… Я… Извини. — Во-первых, тебе перед мной извинятся пока что не за что. Во-вторых, я всё ещё лелею надежду предотвратить это. В-третьих, Пожирательницой Смерти, в отличии от своего младшего сына, ты так и не стала. И, в-четвёртых, но это уже камень в город Дамблдора, Том стал таким монстром только после четвёртого-пятого крестража, а так ваши идеи довольно-таки здравые, хоть и слегка радикальные. — Значит, Дамблдор… — Растит себе Нового Врага. Вот только об Милорда он зубки-то обломал, да так, что понадобился Новый Герой Света, а также Пророчество про них. Он вообще очень любит становится для Сироток, тем более для полукровок, Наставником, а потом лепить из них то, что его Душе заблагорассудится. А потом избавляться от них. Так он поступил сначала с Томом, потом с Гарри. — Мне жаль. – она сжала мою руку своей в поддерживающем жесте. Но тут же, будто испугавшись своей несдержанности, убрала свою руку. Я лишь улыбнулась. – И ты… после того, что ты пережила… Ты так спокойно смотришь на нас, так спокойно общаешься, так спокойно называешь Тома – Милордом. — У каждого есть свои ошибки. К тому же, я обещала Гарри, Луне и Невилу это. Обещала себе. К тому же, я не привыкла отступать. Даже, если Том наведёт на меня волшебную палочку, чтобы убить, я не откажусь от своих слов. Я буду идти за ним, чтобы он не сделал. Таковы были мои слова, и я не отступлю ни от них, ни от своей цели изменить Будущее. — Тебе не кажется, что ты слишком много взвалила на свои плечи? — Знаешь, - я не понятно почему разоткровенничалась с ней. – мне иногда кажется, что этот груз меня придавит окончательно, и я сойду с ума. Я уже недалека от этого, одни сны чего только стоят. — Сны? – переспрашивает она, смотря на меня нечитаемым взглядом. — Мне порой снятся довольно-таки странные сны. То я, стоящая в темноте, что не пропускает ни звука, мысленно общаюсь с кем-то похожим на второе «Я», но поступающим крайне нелогично с моей точки зрения, то чьи-то смерти, умершие будто просят у меня помощи, но я не могу, я не успеваю или не нахожу их вовремя, и они всё равно погибают, и так раз за разом. Я обхватываю голову руками, затем пропускаю пряди волос через пальцы правой руки, как делал Гарри, когда волновался. Резко захотелось просто по-детски разреветься, отдавая скопившеюся обиду и печаль вмести со слезами. Но, нет, нельзя. Это тебе не Гриффиндор, а Слизерин, не поймут. Даже Вальбурга. Тем более, она. Да и если быть честной хотя бы с самой собой, Гриффиндорцы, вернее, их большая часть, стоит тебе дать слабину, превращаются в стаю шакалов, исключением были разве что Гарри, Невил, близнецы Уизли, Дин и Томас. — Это более, чем странно. – после долгого напряжённого молчания говорит она. – Но может на прямую зависит от того, как именно в тебе появилось Благословение Магии. Да не боись ты, Грейнджер, разберёмся, что и как с тобой произошло. А ты не думала обратиться к Гоблинам, всё-таки они в какой-то мере лучшие специалисты по Магии. Сходи, может что и узнаешь. — Я подумаю над твоим советом, но навряд ли раньше, чем я стану совершеннолетней, у меня появиться возможность спокойно пройти Проверку там. Дамблдор уже всё решил за меня, и летом я направляюсь в маггловский приют. – я скривилась. – Хотя, возможно, у меня представиться возможность сбежать оттуда. — Мы что-нибудь придумаем, Гермиона. – пообещала она. – Я, конечно, не особо разговорчивый человек, но надеюсь, что мы с тобой поладим. — Это что-то вроде предложения дружить? — Вероятно. – она пожала плечами. — Отлично. – я улыбнулась. – Даже странно как-то… наконец-то выговорилась, даже легче стало. Спасибо. — Не за что, Гермиона. – она вновь взяла в руки книгу. – Встретимся завтра после уроков в библиотеке, может удастся хоть что-то там отыскать. — Конечно. – кивнула я и, быстро замотав шрам, вышла из её комнаты. Что ж, одной проблемой меньше.