Тёмная Леди (Dark Lady)

Я потерянным взглядом уставилась куда-то чуть левее длинноватого зелёного уха гоблина, который только что огорошил меня «чудной» новостью. Да, Гермиона, ты влипла. Влипла по самое не могу… Не захотела в приют, да? Подпортить планы старой козлине с фамилией Дамблдор захотела? А больше ничего, нет? Ох, только я так могу. Нет, честно. Почему всё самое ненормальное происходит со мной, а? Судьба вечно втыкает мне палки в колёса. Фатум, чем же я перед тобою провинилась? Перевела взгляд на своего опекуна. Он сосредоточенно хмурится, из-за чего на его лбу образовалась глубокая морщина. Тёмно-карие глаза смотрят на меня настороженно, но опять же, как на воскресшего Мерлина. Ну, да, конечно. В такое дерьмо могла вляпаться только я. Наши взгляды встречаются, и я закатываю глаза. Честно, за такую подлянку его убить хочется. Ну сдались ему эти Дары Смерти! Нет же, я Великий и Ужасный Тёмный Лорд Гриндевальд возьму и присвою авторские права на символ, в котором отметились цацки, созданные самой Смертью! Гр… Хотя не думаю, что он ожидал такого. Да и кто ожидал? Вот кто будет вообще ожидать ТАКОГО?! Вновь перевожу взгляд на поверенного Рода Гриндевальд. Прокашливаюсь, морщась от боли в спине, которая идёт от довольно жуткого, особенно, если знать его значение, ожога. Сам виновник этого импровизированного проклятья, что досталось мне в наследство, как введённой в Род, символ Даров Смерти. А по краям от этого Знака два средних размера крыла, которые, если учесть, что сам Символ располагается по центру моего позвоночник, затрагивают почти всё пространство спины от места чуть выше лопаток, слегка не доставая до плеч, до самого низа спины. И это жуткое произведение искусства жгло неимоверно сильно, но всё же относительно терпимо. Особенно, после двух порций Обезболивающего Зелья. Вчера всё было намного хуже. Зелья не помогали. Кожа горела, из-за чего стоны боли то и дело срывались с моих губ. Я, как мне кажется, выглядела жалко. Бледная, не буду говорить, как кто, хотя можно сравнить меня с Инферналами, тот же синющий оттенок кожи. Заплаканное лицо, сжатые до скрипа зубы, искусанные губы. Злые слёзы, скользящие без спроса из уголков моих глаз, прокладывали себе путь через мои щёки, скатываясь по шее и оседая где-то на белоснежных подушках и покрывале. Слабая. Жалкая. Да, думаю, так оно и было. Но как было мне ещё реагировать? Как, если не так? Если огонь казалось сжигает меня изнутри, разъедая мои внутренности. Если нечто непонятное, что ощущается, как могильный холод, поглощает, высасывая, всё хорошее, будто Дементор. Я помню, какого это было тогда, на третьем курсе в моей прошлой, такой далёкой сейчас жизни. В далёком-далёком будущем, которое не наступит. Я не позволю. Вот только в этот раз ни Патронус, ни шоколад не поможет. Да и как можно найти спасение от этого? От самой себя? Никак. Я это понимаю. Но смирится… Я не могла. Это было будто… Будто меня засунули в маленький Ад. Ну или его поместили в меня. Ожог к вечеру покрылся корочкой, боль уменьшилась, но не столько, чтобы исчезнуть вовсе, не напоминая о себе своим раздражающим жжением и прочими неприятными ощущениями, зато подействовало Зелье, стало ещё чуть-чуть легче, но даже так я чувствовала ту боль. И я даже смогла встать. Без угрозы тут же упасть обратно, естественно. Когда я рассматривала в ванной с помощью зеркала, что немногим превышало своими размерами мой рост, свою искалеченную спину, я еле сдержала крик паники, что желала меня затопить тут же, и рвотный рефлекс. Это было отвратительно. Жутко и отвратительно, если честно. Но утром случилась ещё одна вещь, что меня как минимум удивила. Ожог, появившийся после Ритуала, не только покрылся корочкой, но, казалось, стал обретать краски, будто по краям сего пугающего великолепия художник своей кистью нанёс мазки, что точь-в-точь повторяли контур ожога. Каждое перо в крыльях, каждый изгиб Бузиновой Палочки, каждый сантиметр ожога. Будто превращая ожог в узор. В рисунок. В… татуировку. Мы посовещались и решили, а вернее Гриндевальд настоял, обратиться к Гоблинам. Кому, как не им знать всё возможное о Ритуалах? Но сейчас глядя на шокированного Гоблина, я понимаю, они не ожидали такого. Никто не ожидал. Ни я, ни Гриндевальд. Никто. Эх, а я так надеялась, что-то была всего лишь моя галлюцинация. А что? Было бы здорово. Но нет, мне не могло так повести. Я же мать вашу Гриффиндорка! Это диагноз, от начала до самого конца. А судя по всему, конец у меня будет не радостный. Нет, есть разница между неправильно проведённым или не так сработавшим Ритуалом и тем, что тебя записывают в принудительно-добровольные помощники Серой Госпожи! — Это… точно? – мой голос дрожит. Я еле сумела выдернуть из себя два этих слова. Это ужасно. — Боюсь, что да. – забавно, в глазах Гоблина отражается сочувствие. Мило. Я бы хотела увидеть такое комичное действие, как сочувствие кого-либо из Гоблинского народца к магу, но только никак не в данный момент, не в этой ситуации. Нужно смириться с тем, что я всегда нахожу неприятности себе на голову. Даже когда почти ничего не делаю. Ну, или они меня находят. Итак, что мы имеем? Я теперь Гриндевальд. Чистокровка. Это было бы не плохо, если не последствия такой моей блажи. Ритуал прошёл правильно. Но! Во-первых, я видела саму Смерть. Во-вторых, мне отдуваться за присваивание себе Гриндевальдом Символа Даров Смерти в качестве своего Знамени. В-третьих, что самое смешное, так это то, КАК, я буду выплачивать Долг Рода перед Серой Госпожой. Я должна буду убить человека, на которого укажет мне эта своеобразная метка. Этот ожог в метку преобразовываться будет примерно ещё месяца два-три. А потом… А потом я буду должна убить того, на кого мне укажут пальчиком. В данном случае, костлявым. И для своего же блага сделать это не заметно. Перевожу взгляд на Гриндевальда. Это как раз будет, когда я закончу Хогвартс. Как раз начнутся беспорядки. Финальная Битва двух отдельных индивидуумов стороны Бобра и Осла. Тише, спокойствие, Гермиона. Спокойствие. У тебя всё получится. Должно получится. Я сейчас чувствую себя как-то странно. Как… Киллерша, что готовится выполнить новый заказ. Киллерша, версия: Магикс. Ага, Киллерша Смерти. Нервный, слегка истеричный смешок слетает с моих губ. Да уж, я попала. В этот раз, по полной.