Проклятые сказки.

      Каждый человек ночью переживает множество снов, историй, миров, что придумал их собственный разум. Они снятся каждому, но не все на утро помнят хоть долю из них. Помимо людей, богам и животным тоже снятся сны, но есть одна особенность: богам снов их собственные сны никогда не снятся. Ночью они видят то, что придумали разумы окружающих их существ. Эти боги могут странствовать из сна в сон, видеться друг с другом, встречаться, гулять, но никогда не увидеть свои собственные сны. Это одновременно грустно и удобно. Они буквально ночью проживают другую жизнь, иногда в других обличиях. Так и сейчас, покинув своё человеческое тело, Гипнос отправился плутать по мирам снов, пока его брат мирно спал.       Тихое сопение бога глупости странным образом убаюкивало бога сна, возвращая его к мыслям о брате-близнеце. Сквозь белые ресницы Гипноса стал виден мягкий, голубой свет, что пропал спустя лишь пару минут. Разум бога сна каждую ночь отправлялся путешествовать по другим фантазиям, но всегда через одну и ту же комнату. Вернее будет сказать, пещеру. Сначала Гип не видит ничего, но постепенно начинает ощущать влагу, что липла к нему, потом звуки капающей воды, что отдавались эхом по не большой пещере. А после он видел маленькую кроватку, обшитую белой шелковой тканью с голубой тесьмой, а вокруг неё были тонкие, но непрозрачные занавески того же белого цвета. Он всегда чувствовал себя странно в этом месте, он всегда слышал отголоски голосов родителей, будто они были совсем рядом, но в то же время слишком далеко, что бы услышать о чём же они говорят. Первые века парень отчаянно пытался их найти, но куда бы он не шёл, он возвращался к этой кроватке. Это место сводило с ума, но в то же время странным образом успокаивало.       Находиться тут долго не было смысла, но Гипнос знал, чего он ждёт. Постепенно тьма начала будто отклеиваться от стен влажной пещеры, скапливаясь рядом с белой кроваткой. Совсем скоро появилась другая, новая кровать, но размером побольше. Она была сделана из чёрного дерева, что готово было развалиться, но при этом крепко стояло, а постельное бельё было скучно-серого цвета. На ней мирно спал парень худощавого телосложения, но при этом он выглядел довольно крепким. Кожа бледная, но это позволяло контрастом выделить немногочисленные родинки, которыми был усыпан спящий. Их было больше, чем у кого-либо из семьи Гипноса и Мома, но при этом весьма мало, что достигалось весьма легко: многие боги попросту не имели родинок, редкостью было иметь хотя бы одну. Спящий же обладал по меньшей мере пятью, и это только те, что можно было увидеть. Они были разбросаны по рукам, шее и лицу. Гип всегда отмечал, что это только красило его брата. Но больше всего богу сна нравились родинка на ключицах и волосы Танатоса. Они были каштановыми, но некогда в них встречались чисто белые пряди, которые бог смерти сразу же выстригал, говоря, что такой бог, как он, не может иметь ничего светлого в своём образе. Братья были как две капли воды, да только цвет волос и родинки их отличали друг от друга.       Гипнос аккуратно коснулся своей рукой щеки брата, выводя его разум из снов в тот мир, где находился светлый. Его уже не удивляло, что его рука значительно больше, чем обычно. В мире снов Гип приобретал облик молодого мужчины, с идеальным телом, белыми кудрявыми волосами, что вились уже меньше, чем при обычной жизни. Он был одет в чёрную мантию, на которой были вышиты золотые звёзды, что сияли в ночи. Эта мантия полностью скрывала тело уже мужчины, оставляя доступным глазу только руки от запястья и до кончиков пальцев, а так же голову, на которой виднелся венок из кроваво-красных маков.Светлый бог привык видеть себя таким в этом мире, так он представал пред людьми, таким они видели его в своих снах, если он не принимал облик какого-нибудь существа. Но вдруг послышался глубокий вздох тёмного, парень нехотя пробурчал, приоткрыл глаза и взглянул на брата. -Всё-таки пришёл...- тихо подытожил тот. В этом месте они могли встречаться, как говорится, "без свидетелей". -Прости, мне было стыдно, что я не взял тебя.- голос бога сна так же поменялся, он стал уверенней, приобрёл бас, свойственный мужчинам. С Танатосом Гипнос не чувствовал преград, они всегда говорили всё друг другу прямо и честно,- Тан, я лишь заботился о тебе, ты знаешь. -Знаю, но когда ты начнёшь заботиться о себе? Я давно говорил тебе, что в этом мире мы выживем только если примкнём к Мому и Эриде, а до тебя дошло это только сейчас. Ты запер меня в комнате, зная, что я хотел уйти с ним, но я и подумать не мог, что ты пойдёшь с ним. Нет, не так... Что ОН возьмёт ТЕБЯ. Это немыслимо.- возмущался тёмный, постепенно садясь на свою кровать. Гип лишь вздохнул, садясь рядом. -Ты считаешь, что он всё продумывает наперёд. Может, тут так же? -Не, скорей, он боялся, что ты расскажешь всё родителям.- покачал тот головой, массируя свою правую ладонь,- Знаешь, я был уверен, что он тебя убьёт в первой же сказке, но когда Эреб зашёл в зал и сказал, что вы живы, я был удивлён. Не знаю, был ли ты ему полезен, или Мом попросту не решился брать на себя грех братоубийства, но я был бы с ним осторожен. Ты же знаешь, ходят слухи, что он и Эрида убили кого-то из нашей семьи. Слух, но я всё равно волнуюсь за тебя. -Они никого не убивали, я же уже говорил.- взвыл парень, запрокидывая голову назад,- Я бы увидел это в их снах. -А они знают, что ты шаришься в их снах? -Немного... Во всяком случае, никто кроме тебя не знает, насколько часто я это делаю.- Танатос усмехнулся на слова брата. -О да, за твоим образом бедного и несчастного никто бы и не подумал, что ты можешь убить всю ночь на просмотр резни или разврата из чьей-либо головы!- Гипнос не сразу среагировал, но когда до него дошли слова брата, тот покраснел, словно дополняя свой венок. -Я лишь раз попал на такое... -И досмотрел до конца, ага.- бог сна не выдержал и пихнул брата в бок, что явно просто пытался вывести его из себя. Этому он научился у Мома, а Гипнос сразу оценил, что перенял он это очень хорошо. Так его подкалывают только эти двое. -Как бы то ни было, я тут лишь что бы показать тебе, что я увидел в сказке. Ты же не против такого сна? -Запускай, а то скучно жить без вас двоих.- посмеялся тёмный и улёгся обратно на кровать, пиная ногой брата, что бы тот слез. На эту выходку Гипнос лишь встал, но вслед за ним исчезла и кровать, а Тан рухнул на каменный пол,- Ладно-ладно, я понял-понял!- прокрехтел тот, потирая ушибленный затылок.       Гипнос обернулся на брата, прикоснулся к его лбу указательным пальцем, что-то тихо шепча. И без того голубые глаза Танатоса засветились тем же мягким, голубым светом, что когда-то было у бога сна. И тёмный исчез, превращаясь обратно во тьму, что вернулась на стены пещеры. Мужчине тут больше нечего было делать, они увидятся следующей ночью, а сейчас, его ждали другие сны. Аккуратно и с трепетом парень прикоснулся к белой кроватке, что некогда была его колыбелью. Это был выход из пещеры сна и вход в мир чужих грёз.       У бога сна появилось непреодолимое желание заглянуть в сны Мома, но для начала нужно было встретиться со старыми друзьями, мужчина был уверен, что хотя бы некоторые всё ещё ждут его. Так и оказалось. Их встреча назначалась всегда во снах рандомного человека, но каждый бог чувствовал другого. Сложно объяснить, но когда боги снов входили в состояния путешествия по снам, они становились видны другим богам. Все знали в каком сне находится тот или иной бог, поэтому проблемы со встречей не возникало. Так и сейчас Гипнос шёл на скопление богов. Он очутился в странном месте. Трава была фиолетовой, деревья в форме леденцов с белым стволом и разноцветными листьями. Некоторые деревья имели листья одного цвета, а некоторые были в полоску, некоторые были в горошек. Посреди этого безумства стоял стол и много стульев, там и сидели боги, а с ними, видимо, хозяин сна. Это было безумное чаепитие, но богам не привыкать, фантазии людей безграничны.       За столом было уже не так много богов. Это были: Сон - славянский бог сна, Бэс - египетский бог сноведений, Халомиэль - нечто похожее на духа, что получал молитвы об осознанных снах и передавал их богам, иначально только еврейским, но после стал помогать остальным, а так же финский дух - Унтамо. Остальных уже на месте не было. Сон сидел рядом с хозяином этого сна, что-то радостно ему рассказывал, а так же выпивал напиток неизвестного происхождения. Это был низкий старичок с длинными седыми бородой и волосами, голубыми глазами, а на лбу была повязка с изображением восьмилистного цветка, значение которого Гип не знал. Одет он был в типичную славянскую рубаху, а сидел он на стуле, на который пришлось доложить две подушки, что бы Сон мог удобно сидеть за столом. Этот старик был очень дружелюбным и со всеми ладил, в его компании всегда было приятно находиться. Напротив него сидел Бэс, что так же громко смеялся, видимо, над шутками Сна. Это был опять же очень низкий смуглый мужчина с короткими, пухлыми ногами, его толстый живот чуть свисал, но всё равно можно было увидеть, что на нём одета набедренная повязка, возможно, слишком откровенная для некоторых религий. Больше одежды на нём не было. В целом, это был весьма уродливый бог с чёрной, густой, но относительно короткой бородой, длинным языком, который часто высовывал изо рта, а так же всегда с ироничной усмешкой и хитрыми тёмными глазами. Однако он так же был весьма приятным богом в общении. Но Гипнос с ним не так уж часто общался, на удивление, это было обоюдное решение. Бэс любил пошуметь, чего не всегда поддерживал Гип. Недалеко от смуглого карлика сидел Халомиэль. Он любил слушать этих богов, время от времени смеясь над шутками и попивая какой-то свой напиток. Это был мужчина с чёрными кудрявыми волосами, не сильно красив, но имел все черты, присущие евреям, всё же из их религии пришёл. Он не редко бывал не один, а вместе с Сартием, которого мало кто жаловал в этой компании, но терпеть приходилось. Многие боги сна любили добрые грёзы, Сартий же наоборот, да и методы у него жестокие. Во всяком случае, Халомиэль был крайне терпим ко всем и принимал каждого таким, каким он был. За это этого мужчину и ценили, пусть он всегда и был скромно одет, утерял некоторые отличительные черты его веры, ведь начал работать и на других богов сна, а так же получил серые, средние по размеру крылья. Это было желанием одного из богов сна, которому Халомиэль помогает, но чьё именно - это уже помнит один мужчина и хозяин подарка.       Поотдаль сидел уже не бог, а дух сноведений. Это был Унтамо. Его Гипнос крайне сильно любил и считал своей родной душой. Они часто гуляли по снам, общались. Если бы их общение выходило за пределы снов, Гип сказал бы, что Унтамо - его лучший друг, возможно, лучше Танатоса. Унтамо представлял из себя мужчину лет двадцати, не накаченный, но и не худой. Бледный, но не как Тан, обладал светло-русыми волосами, что собирались в хвостик время от времени, а его сине-зелёные глаза почему-то всегда блестели добротой, когда их хозяин смотрел на Гипноса. Это не могло не радовать светлого бога. Именно поэтому Гип всегда любил появляться тут, ведь Унтамо и Сон его всегда ждали до последнего. Так и теперь, бог сна был крайне рад увидеть их, хоть и видел всю свою жизнь, каждую ночь, но каждый раз будто в первый раз, будто после долгой разлуки. Объяснить это Гипнос даже сам себе не мог. Но вдруг Сон затих, поднял свои тяжелые голубые глаза на Гипа, что приближался к чаепитию, а после улыбнулся, вновь так добродушно, за эту улыбку светлый бог готов был Аиду душу продавать.