Ты моя слабость

Ты любишь Шекспира. Красоту, классику возведённую в абсолют. Я готова преклониться перед любым твоим выбором. Ты звонишь мне и говоришь что хочешь увидеть меня и я лечу к тебе. За тысячи километров, через континенты, только для того чтобы наблюдать твою работу перед камерой. И, странно прозвучит наверное, я счастлива как маленький ребёнок. Время проходит мимо меня, оставляя легкие, словно весенний пух, воспоминания о твоём взгляде. У тебя новая роль. Ты играешь вампира и, признаюсь, не знаю что удивляет меня больше: то, как хорошо ты справляешься с ней или то, как вы смотритесь вместе с Тильдой. Я стою за спиной Джима, который, с ревностью отца, наблюдает за вами через монитор. Вокруг вас словно другая атмосфера, другой воздух, заставляющий, против воли почувствовать себя на другой планете. Я не замечаю операторов, камеры, многочисленные провода, оборудования... Я растворяюсь в музыке, в твоей музыке. Ты говорил что у Джармуша есть то, что делает режиссера гениальным - шестое чувство. Восторженно рассказывал, собирая вещи, что он ощущает музыку так, словно она имеет для него материальное воплощение. Он знает что должно звучать, чтобы подчеркнуть интонации, выделить акценты в ленте. Когда мы прощались, ты сказал что для тебя это будет новый, совершенно отличный от остального, опыт. И я верила тебе. Ты сказал что я нужна тебе и я здесь. Смотрю, и думаю, как много мне нужно сделать, чтобы расплатиться с тобой за то что ты принес в мою жизнь. Ты привел меня к новому, изменил, и принял той кем я стала рядом с тобой. Другой, совсем другой. Русской ценительницей Шекспира, танцев и андерграунд музыки, смотрящая фильмы про вампиров. Бред... На площадке звучит голос режиссера, и действия вокруг вдруг становятся слишком быстрыми. Резкий контраст с, абсолютно тягучей атмосферой фильма, режет глаза. У актеров законный перерыв. Меня пустили на площадку, и всё же сейчас я стою в стороне, наблюдая за тем как ты что-то оживленно обсуждаешь с Тильдой... Она, всё таки, невероятная женщина. Я поражаюсь всем твоим партнёршам по съёмкам, хотя перекинувшись с ними парой слов, обычно понимаешь, что они просто девушки, и работа у них не проще чем у остальных. Но к ней я тебя ревную. Я знаю это чувство. Познакомилась с ним, за то время что мы вместе, ближе чем хотелось бы. Оно не оставило почти ничего от той меня которую ты знаешь. Я понимаю что верх глупости ревновать актёра к его профессии, и я борюсь с этим, но пока безуспешно. Закрываю глаза, прислоняясь спиной к стене, и делаю глубокий вдох. Я и сейчас не хочу чувствовать. Из под опущенных век катятся слёзы. С моей жизнью не захочешь, но научишься подавлять гнев. А слёзы - это побочные эффект не высказанных эмоций. "Это было удивительно..." Вы подходите вместе, и я произношу эти слова едва не срываясь на шепот, заставляю себя произнести до конца. Ты смотришь на меня широко раскрытыми глазами, и я понимаю что злость (на себя саму, скорее) уступает место совершенно неуместной улыбке. Мне хочется тебя причесать. Вытираю мокрые дорожки на щеках и делаю шаг к вам. Просто богохульство делать начёс на твоих волосах. Ловлю на себе изучающий взгляд актрисы и, прежде чем заключить тебя в объятия, представляюсь ей. "Очень приятно. Том много рассказывал о вас." Её голос звучит задумчиво, словно она далеко от нас, где-то в своём мире. Прежде чем она уходит, я успеваю сказать то, что думаю, и она улыбается, в ответ на мои комплименты. Мы остаёмся наедине только в твоей гримерке. Однако здесь я не чувствую себя такой одинокой, как в окружении всех этих операторов и гримеров. "Тебе бы хотелось, чтобы я был таким?" Ты долго рассматриваешь себя в зеркале. Ты бледный, растрепанный, из одежды на тебе только штаны и от этого ты выглядишь невероятно сексуально. Ты спрашивал меня тоже самое когда разглядывал в зеркале Локи на съемках второго Тора. Меня поражают такие вопросы. "Кто из них тебе нравится больше?" В твоих глазах появляется огонек, а на губах играет улыбка, когда ты оборачиваешься и протягиваешь мне руку. Я где-то слышала что для хорошего настроения нужно ежедневно обнимать восемь человек, но если обнимаешь ты, то больше никто не нужен, иначе можно сойти с ума от счастья. Ты прижимаешься к моей спине, обвивая руками за талию. Мы отражаемся в твоём зеркале. Ты стоишь, опустив подбородок на моё плечо, вдыхаешь запах моих волос. "Мне ведь не нужно говорить этого, да?" Я знаю о чём ты, поэтому просто киваю, подставляя щеку под твои губы. Мы стоим, закрыв глаза посреди твоей гримерки. Мне хорошо. Всегда хорошо рядом с тобой. "Ты - моя Ева." Ты сейчас совсем похож на Адама. Из твоих уст это равносильно признанию в любви. Я целую тебя в уголок губ и ты отвечаешь, находишь мои губы и целуешь точно мы не виделись целую вечность. Медленно с удушающей нежностью, поворачиваешь к себе, обхватывая мои запястья и целуешь руки. Для меня одной слишком много эмоций. Они разрывают. Когда твои губы касаются моих рук, мне кажется что я задыхаюсь. "Признайся, ты просто хочешь меня выпить..." Ты смеёшься. "Значит, всё-таки Адам?..." "Я бы и от Локи, по выходным, не отказалась..." Ты вдруг становишься серьёзным, отпускаешь меня. Ведёшь рукой по щеке, приподнимаешь за подбородок моё лицо и вглядываешься, как будто хочешь разглядеть в моих глазах какой-то подвох. "Мы улетаем от сюда через три дня. Поедешь со мной?" Мне хочется дать тебе подзатыльник. Какой же ты всё-таки... актер.