Моя ученица

      Боль — такое многозначное слово. Наручники сжимаются на запястьях до костей, будто врастая под кожу, до омерзения ощущающую ледяную ауру метала. Но это лишь крохотное физическое неудобство по сравнению с оборудованием, располагающимся прямо под носом. Целая коллекция для пыток.       Хоть сейчас музей открывай. Но для простых пленных таких роскошных апартаментов не допускают. Прям по-царски. И это не все почести: это помещение — личное пространство самого Дарта Вейдера: карателя джедаев и жестокого тирана. Безжалостного убийцы, но, несмотря на все эти «достоинства», хозяин предоставил только самое лучшее для своей гостьи.       Все тело покрыто ссадинами, царапинами, ранами, ожогами, но лицо осталось нетронутым. Как бы награда за огромную непоколебимою силу воли. За стойкость, ведь многие джедаи сломились под натиском «чёрной фурии«… Под натиском Тёмной стороны все это давило медленно и постепенно, проникая в ослабленное тело, которое отчаянно жгло абсолютно везде, будто что-то прожигало живую плоть изнутри.       Но именно это помогает сознанию оставаться в реальности и адекватно анализировать ситуацию. Не поддаваясь гневу, желавшему овладеть тобой. В области сердца ломило и сгибало ближе к земле за предательство тому, кому она так слепо доверяла. Дура, не правда ли? При всей своей смекалке она оказалась абсолютно ничтожна, бессильна.       Ведь всё то, что они делали, кого спасали, всё равно погибли и даже в десятки раз больше. А главное чудовище проникло внутрь и начало гнить всё ещё с верхушки. Ведь, оказывается, всеми любимый канцлер оказался самим ситхом. Неужели даже грандмастер Йода при всей своей мудрости, колоссальными знаниям и умению применять Силу в разных аспектах даже не догадывался?       В итоге джедаи оказались не миротворцами вовсе, а лишь марионетками в руках политика. Так практически все они пали. А главное, он, Энакин Скайвокер, убил то, что так свято защищал и понял руку на невинных детей, которые только начинали свой путь. Такой умный ситх превратил самого избранного в ещё одну игрушку. «Да и я ещё учителем Вас называла. Да вы! .. Вам смерти мало», — гневно проскользнула мысль. Но тогрута тут же помотала головой, придя в себя.       Дверь открылась, а после послышались тяжёлые шаги: мощные и сегодня на удивление мягкие. Она знает о нём всё. Каждую деталь и каждую мелочь. Даже по шагам может определить какое у него настроение. Гнева нет, только равнодушие. Но злость временами проползает мимо.        Сегодня у него хорошее расположение духа, и она это ощущает каждой клеточкой тела. Но дрожит. Её хватает озноб. Сколько она здесь? Неважно. Похоже, целую вечность… Она не видит его глаз. А этого и не нужно. Она чувствует, что это уже давно не ее учитель. Это монстр, это чудовище.       Её люди погибли, все, до единого. Пали под алым световым мечом. Сколько людей погибло по его вине. Уже сбилась со счёта. И как достойного трофея, он взял ее лично под свой присмотр. «Какая честь», — c cсарказмом подумала тогрута. Она ненавидит его. Она будет ждать столько, столько потребуется. Но своих она не выдаст ни под какими пытками. И Вейдер это знает, даже слишком хорошо.       Ведь осознания бесполезности Ордена пришли, когда Асока, его драгоценная ученица, ушла. Воспоминания снова нахлынули. Дыхание участилось, но лишь на несколько мгновений. Да, она достойна уважения. Ведь это единственная нить, связанная с прошлым. С далёким светлым прошлым.       Она ушла, оставив его. Ушла, а он искал ее в тайне от всех. Сначала страх проник в него. Страх потерять её. Он даже создал специальный батальон для поисков Асоки. Рыскал везде. Находил зацепку, но нить снова обрывалась. Надежда угасала в сердце. И это сыграло на руку канцлеру. Именно в этот момент психически, медленно и верно, канцлер достиг сердца Энакина. С затуманенным разумом убил его горячо любимую Падме. И всё из-за неё. Асоки. Это имя раскалёнными буквами выжжено в памяти Вейдера.        Асока, Асока, Асока… Даже не смотря на то что я пытался скинуть всю вину на себя. Возненавидеть. Теперь моя цель была стереть тебя в порошок. Уничтожить, сломить тебя. Но я ошибался, Асока. Я хотел и хочу чтобы ты вернулась ко мне. Асока ты думаешь, что связь между нами ослабла, но ты глубоко заблуждаешься. Именно сейчас сильна эта связь, крепка.        Тёмный силуэт незаметно приблизился вплотную к хрупкой фигуре. Ощутив такое родное тепло. Холод, сковывающий так долго, отступил. Теперь она была последним лучиком в этой непроглядной черноте. Сердце забилось чаще. Он полностью окунулся в то чувство, которое давно позабыла его душа. Чёрная ладонь осторожно дотронулась до щеки ученицы. Запах кожи так манил. Сквозь плотную ткань явно ощущалась насколько она нежная. Как только он почувствовал, что он живая. Всё остальное встало на второй план.        Асока чувствовала прикосновение. Она не смотрела. Не хотела. Устала. Просто устала. Но несмотря на всю его жестокость. Касался едва-едва, встав на колено. Вскоре жгучая боль отступила, и на смену пришла простая физическая усталость.       Всегда он так. Чего же ты добивается?       Но неожиданно на своей шее она почувствовала дыхание. Не такое спокойное как обычно. Тихое, кроткое. Он так близко. Когда-то шелковистые волосы учителя казались самыми мягким, но сейчас они так больно кололи словно иголки. Сейчас волосы очень грубые и жёсткие.       Голова медленно сползла на плечо. Руки взяли за плечи и сжали.       Асока, Асока. Он сжал плечи. Ему нужно лишь её присутствие. Это ложь. Теперь он хочет вернуть ее. Как тогда… Хочу увидеть её глаза. Голубые, чистые как небо. Он поравнялся с лицом. Но глаза были по прежнему были закрыты. Открой, Открой! — это приказ.       - Асока, — прошептал мужчина, — Асока, Асока, — снова звал её. И так напоминал голос Скайрокера.       - Асока, — голос стал более жёстче.       И джедай резко открыла глаза. Вейдер чуть ли не задохнулся от этого чувства. Его губы коснулись её. Осторожно. И он окончательно позабыл себя. Тёплые и мягкие, но тут же остро ощутив, что она уже кричит: «Нет». Он приходит в себя отходит.       Он вернёт её. Не отпустит уже никогда, но сейчас она ещё не готова вернуться. Он дождётся, он умеет ждать. Голос разломал эту тишину приведя голову в трезвое состояние:       - Ты не умрёшь. Ты никогда не скроешься.       Она снова не ответила. Но это ничего. Он знает её всю как облупленную. Каждый вдох, каждое движение говорит обо всём.       Асока, я умею ждать, и ты — моя ученица и только моя. А дальше ты будешь уже не только ею…

Дверь с треском закрылась.