После _завтра_

Несмотря на то, что в Ином Месте всё и вся были единым целым, я чувствовал себя оторванным от общего движения, отстранённым и потерянным. Меня не вызывали. Я пытался сопоставить наше время с земным и, судя по всему, меня не вызывали около ста лет. [Видимо, Китти Джонс я больше никогда не увижу. Жаль. Я успел её почти полюбить. И почему человеческие жизни так коротки?] Я пытался не проводить никаких параллелей, но они возникали сами собой, почему-то причиняя боль моей сущности. Птомелей и Китти. Птомелей и Натаниэль. Наверное, ребёнок Китти и Ната стал бы вылитым Птомелеем, по крайней мере, характером, но его не будет. И мне на самом деле было очень и очень жаль. Все эти «неужели ты хочешь, чтобы я умер лёжа?» и «я не хочу сказать, что ты был идеален», они раздражали, выводили из себя и причиняли боль сущности. Было ли это чувством вины? Наверняка. Единственное, что меня радовало – Китти осталась жива [Я действительно надеюсь на то, что она умерла своей смертью и всё такое. Хотя представляю, как она страдала. Наверняка думала, что мы оба мертвы. И, судя по тому, что меня не вызывают, сказала волшебникам вписать это в свои книги. Спасибо тебе, Китти Джонс.] и могла продолжить дело Птомелея. Я хотел бы, чтобы так и было. Натаниэль... надо сказать, он был ещё более ли менее, но вот Джон Мэндрейк невероятно меня раздражал. Он был отвратительным хозяином, мерзким человеком и вообще полнейшим скотом, как и все волшебники. [Естественно, помимо Птомелея и Китти Джонс. Этих двоих я искренне люблю, в отличие от мерзопакостного Джона. И да, официальное имя Ната всегда отдавало серостью и пошлятиной.] Я помнил того мальчишку, что призвал меня, Бартимеуса, [Я бы сейчас перечислил все свои титулы, но в Ином Месте лучше так не делать. В конце концов, я и так слишком отстранился от общей массы, а обособляться ещё сильнее мне совсем не хочется.] ради мести человеку, что совершенно справедливо надрал ему зад. И мальчишка тот был действительно неплох. Слишком честолюбив и абсолютно не похож на Птомелея в его двенадцать лет, но такой честный и наивный, что это прямо-таки грело сущность. Конечно, его выходки и угрозы [Признаться честно, всякие коробки с розмарином на дне реки не способствуют доброму и альтруистическому отношению. Хотя насчёт последнего есть определённые сомнения.] были ужасно глупыми и раздражающими, но без них это был бы совсем не он. Я честно попытался слиться с Иным Местом, но вокруг продолжали мелькать они. Птомелей. Натаниэль. Китти. Вызов. В одном из пентаклей стоит парень не старше двадцати лет. Русые волосы отпущены немного ниже плеч. Руки в карманах чёрного, явно дорогущего пальто. Он улыбается.