Грезы наяву.

Было еще раннее утро, когда Геральт проснулся и открыл глаза. За окном лишь чуть брезжил рассвет, а кое-где на небе еще проглядывали звезды. Ведьмак устало вздохнул и перевернулся на другой бок в тщетной попытке вновь отойти в царствие Морфея. Но несмотря на то, что предыдущий день выдался тяжелым, сон никак не хотел возвращаться. Вместо него в голову опять полезли все те мысли, которые он так старался отгонять усталостью. Все в этой комнате напоминало ему о ней. Той, у которой волосы цвета воронова крыла, а аромат сирени и крыжовника... Проведя рукой по второй половине кровати, Геральт вспоминал, как она лежала здесь рядом с ним. Такая нежная и желанная. Казалось, с тех пор, как он касался ее, прошла уже целая жизнь. В каком то смысле это было почти так. С тех пор жизнь нескольких чудовищ уже успела оборваться от ведьмачьего меча, а на Геральте появилось приличное количество саднящих царапин. Но какое значение имеет царапина, если ноет сердце? Геральт снова вздохнул, пытаясь отогнать непрошенные мысли и слабый шлейф аромата, который источала соседняя подушка. Умом Геральт понимал, что никакой запах кроме самого зловонного не в состоянии сохраняться так долго, и, скорее всего, это была лишь иллюзия, в которую он так хотел верить. Ведь так бы хотелось, чтобы та ночь, когда он в прошлый раз был здесь, повторилась снова. Разум снова подсунул Геральту воспоминание, как они с Йеннифэр впервые вошли в эту дверь и остались наедине. Как он медленно снимал с чародейки юбку, и как после запутался в завязочках от корсета, а Йеннифэр в это время прижималась к его груди. Каждый ее вздох лишь больше распалял в нем желание слиться с ней воедино. Прижимаясь к ней разгоряченным телом и пьянея о ее духов, он проводил руками от ее гуди до самых бедер, разжигая в ней пламенные чувства своими ласками. За эту ночь мир раскалывался и переворачивался для них несколько раз, оставляя за собой чувство невероятной близости двух душ. И даже солнечные лучи не могли нарушить гармонию переплетенных тел, пытавшихся стать единым, чтобы больше ни на миг не разлучаться. Воспоминания затопили сознание Геральта, унося его на границу сна и реальности. В какой-то миг ему даже показалось, что Йеннифэр снова лежит у него на груди и что-то мурлычет себе под нос. Всего лишь на пару мгновений разум уступил место грезам, и губы ведьмака изугнулись в подобии улыбки. Он попытался приобнять ее, но между пальцев оказалось лишь скомканное одеяло, а от запаха сирени и крыжовника не осталось и следа. Когда пропели первые петухи, Геральту пришлось вставать. В этот раз его окружали лишь голые стены, а от постели исходил запах старины и бывших постояльцев. Собрав свои скромные пожитки, ведьмак в последний раз окинул комнату взглядом, пробуждающую в нем терзающие душу ностальгические воспоминания. Закрывая за собой дверь, и расплатившись за комнату, он вышел на улицу, где была промозглая сырость, а в ближайших лесах прятались чудовища, ждущие его меча.