В ритме колыбельной

Что же тебе снится, загнанный на край, Заплутавший в мире, позабывший, кто ты? Спорим, ты не видишь беззаботный рай? Жизнь твоя сыграла не по этим нотам. Крыша под ногами, кровь стучит в висках; Всё должно решиться в это же мгновенье. Что же ты увидел прежде в своих снах? Что же для тебя вдруг стало озареньем? Может быть ты видел взрыва кутерьму? И людей под пеплом, будто бы под снегом? Или снова вспомнил русскую тюрьму? Или же допросы с палачом Олегом? Что в кошмарах хуже нынешней беды? Может, хриплый голос, жаждущий ответов? Или, может, струи ледяной воды? Или, может, годы без дневного света? А, быть может, видишь только силуэт, Тень от человека, чьё украл ты имя? Лукаса давно уж в самом деле нет. Норт, который ныне — выдуман другими. Он тебе не снится? Помнишь ли, кто он? Или между вами смазана граница? Кто ты в самом деле? Сам-то знаешь, Джон? И от пятен крови смог ли ты отмыться? Может, лишь во снах ты ищешь всё свой путь, В краденной что б жизни всё сложить иначе? А вообще ночами можешь ли уснуть? Или сто бессонниц получил на сдачу? Может, ты банально до того устал, Что теперь всё стало мелочно, не важно? Шанс исправить что-то до смешного мал, И в спасенье верить — глупо, не отважно. Даже напоследок ты завёл игру? Может, по-другому ты уже не можешь? Пирс глядит как будто в чёрную дыру. Ты её увидел, несомненно, тоже. Тянутся секунды миллионом лет, И слова над крышей в воздухе зависли. Ты ведь за решётку не вернёшься, нет? Отключаешь время. Отключаешь мысли. И огни во взгляде больше не видны. Всё в тебе холодной занесло метелью. Музыка струится сквозь немые сны: Смертным приговором в ритме колыбельной.