Барная стойка.

Мира нежно провела по барной стойке, чувствуя на кончиках пальцев мягкий влажный след. Тишина в гильдии непривычно томила в ожидании завтрашних событий. И пусть это могла быть всеобщая драка, но, тем не менее, это делало Хвост феи тем самым лучшим и непобедимым Хвостом феи. Её любимым Хвостом феи. Последние стаканы были расставлены, посуда убрана. Мира улыбнулась, смотря на извечную подругу, на которой остались разводы и трещины. Она никогда не оттирала стойку до блеска, потому что верила в воспоминания, хранившиеся в этих непривычных для деревянной поверхности кружочках. Девушка аккуратно обвела пальцем след, который Грей оставил сегодня утром в порыве сбежать из гильдии. Но Мира гордилась Джубией за ее упорство. И вечером она могла лишь порадоваться за них, заметив легкое касание рук этих влюбленных. И неважно, что вчера за этой барной стойкой и чашкой чая Мира настойчиво уверяла Джубию в чувствах Фулбастера. Следующий развод на барной стойке принадлежал Люси. Заклинательница так удивилась, услышав неделю назад шепчущее признание в любви от Нацу. Мира знала его с малых лет и понимала – пусть Драгнил ведет себя как ребенок, но если надо, то он может быть и серьезным. И неважно, что за день до этого события у них был весьма интересный разговор за этой стойкой, когда уже все покинули гильдию. Еще один след хранил в себе память о клубничном тортике Эльзы. Это было месяц назад. Интересно было наблюдать, как Титания краснеет в цвет своих волос от фразы «Давай покормлю», сказанной Джераром и при этом поднесенной ложечкой к ее рту. Махание руками и привело к образованию этого развода. И неважно, что Мира, наклонившись на свою стойку, лукаво доказывала, что Скарлетт мечтает о том, чтобы ее покормили. Обожженная трещинка напоминал девушке об образовании еще одной невероятной парочке в виде Каны и Лаксуса. Он так злился, видя пошлые взгляды и тянущиеся руки пьянющих мужиков. В итоге, Кана у него на плече и множество молний, попавших и на стойку. И неважно, что Мира чуть намекнула Кане о необъятной ревности Лаксуса, передавая ей через стойку пиво. Не зря Миру называют свахой. И правда, она готова сделать все ради своих друзей. Ради их счастья. Но все ее действия неизменно связаны с любимой барной стойкой. Ее хрупкий мирок запечатался в дереве, стаканах и разводах. Миражанна бесшумно вздохнула, чувствуя свежий ночной запах, тянущийся тоненькой струйкой из приоткрытых дверей, и блаженно прикрыла глаза. Она видела столько, смотря с ласковой улыбкой из-за стойки на всю гильдию, поэтому действительно привязалась к ней. Помнится, Мира была еще той дьяволицей, всегда мечтающей расправиться с вечно спокойной Эльзой. Да уж, подруги тогда изрядно доставали друг друга. Но это ушло в воспоминания, хранившиеся на барной стойке в виде большой трещины. Больше всего ей нравилось смотреть за всеми вот из этого места. Оттуда Мира радовалась искренне за каждого, видела то, что, возможно, хотели скрыть, медленно протирая стаканы. Штраус нравилось раздавать задания и потом маленькими буковками записывать на плотные листы бумаги тех, кто их взял и тут же побежал исполнять. Эта большая книга, хранившая в себе все дела гильдии, лежала в небольшом отделении стойки вместе с пером. Да уж, что не вспоминать, а все пребывание Миры в Хвосте феи отдавалось в барную стойку приятным эхом. Эта привязанность стала нежной и важной в жизни девушки. Она уже не видела себя как просто Миражанну Штраус. Мира оглянулась, взглядом прощаясь со стойкой. Она точно знала свое место в этом мире и этой гильдии. Девушка знала, что она должна свести еще много парочек и записать много заданий; нежно ругаться на Мастера; наливать всей своей хвостатой семье коктейли или алкоголь; радоваться и смеяться, грустить и жалеть – все это было в одном единственном месте, ее месте. Как Нацу и его шарф. Как Люси и ее ключи. Как Грей и его трусы. Как Эльза и ее тортик. Как Мира и ее барная стойка.