Кровь с молоком.

Ей давно говорили, что нужно устраивать свою жизнь, выходить замуж, рожать детей, готовить мужу завтраки, обеды, ужины и ублажать его, как только он возжелает. Говорили, говорили, она согласно кивала, и снова все слова вылетали. И вот сейчас, сидя в неприятно красивом и мягком кимоно, она ехала, молча глядя в запотевшее стекло машины, и украдкой вздыхала. Чтобы никто не услышал. Сацуки добилась успеха на своём поприще – успешный менеджер, иногда пробующий свои силы в роли фотомодели. Её имя было на слуху у тех, кто интересовался баскетболом, и у тех, кто хотя бы иногда покупал журналы. А таких по всей стране было достаточное количество, так что в славе Сацуки боле не нуждалась – её и так хватало. И, как зачастую бывает у таких занятых девушек, у неё не было личной жизни. Она за это волновалась мало, всё говорила – будет, скоро будет. Зато её родители волновались за троих. Как всегда, желая своей дочери лучшей жизни, они сделали всё так, как она не хотела. Всё так, как она не любила. Они решили всё за неё, не дав даже слова вставить. «Пока ты тут что-то будешь решать, жизнь закончишь в одиночестве!» -- возмущались они в ответ на её протесты и возмущения. Решив, что любые доводы с лёгкостью парируются, да так, что своими лезвиями попадают прямо ей по сердцу, Момои тихо вздыхала и уходила в свою комнату. Комната была увешана школьными фотографиями. Девушка запрещала маме убирать что-либо отсюда, ибо всё это было дорого ей как память, а в новую квартиру, увы, вся эта память не поместится. Садясь на кровать, девушка стягивала фото со стены и улыбалась, вот-вот готовая расплакаться. Это она успела заснять себя и Дайки на крыше. Как раз тогда Акаши собрался им сделать выволочку. Даже его спокойное лицо попало в кадр. Сацуки называла это лицо «затишье перед бурей». Ведь так оно зачастую и было. Этого человека боялись. Уважали и боялись. И боялась даже Сацуки. Однако… – Са-чан, одевайся скорее, нам скоро выезжать! Прервавший поток воспоминаний крик мамы вернул Момои в реальность. В реальность, которая пробуждала у девушки желание сбежать из неё. Взглянув на идеально ровный шёлк кимоно, висящего рядом, она вздохнула. Пойти против родителей в который раз она не может, а потому придётся снова рядиться в шёлк, закалывать волосы, становиться той, кем она не являлась. И всё ради того, чтобы понравиться мужчине, с которым её хотят обручить. Глядя на своё уставшее лицо, Сацуки усмехнулась. Это не было лицом счастливого человека. А ей нужно было именно оно. Закончив с туалетом, девушка спустилась вниз, к заранее вызванному такси. Папа легко поцеловал её в лоб и похлопал по плечу. От этого на душе стало чуточку теплее. – Тебе понравится, Са-чан. Этот парень просто… – маме доставляло удовольствие говорить о предстоящем омиае, но Момои это совершенно не интересовало. Её не интересовал исход сегодняшней встречи. Лишь бы её оставили в покое. Почему сейчас нет того наглого, бестолкового Дайки, который бы просто закинул её на плечи и утащил куда-нибудь подальше. Сацуки чуть улыбнулась, подумав о синеволосом. Их не связывали романтические чувства, да и дружбой назвать это было сложно. Просто был Дайки и была она. Рядом, вместе. – Са-чан, нам пора, выходи! – небрежный толчок в плечо, и Сацуки, сдерживая раздражение внутри себя, вышла из машины, захлопнув дверь и поправив кимоно. Мать настояла на нём, говоря, что традиционная одежда – самая подходящая для омиая. Тогда у Момои не было сил и желания спорить, и она безропотно приняла всё, что сказала мама. Как и сейчас. Молча, без протестов, Сацуки прошла к дому, на крыльце которого уже стояли люди в томительном ожидании. Быстро преодолев каменную дорожку, женщины остановились. Момои подняла голову и от увиденного впала в ступор. – … Момои Сацуки. Она немного стеснительная, но, надеюсь, всё пройдёт удачно, – где-то вдалеке слышался голос матери, разрезающий тишину в голове. – … И мы надеемся. Дадим молодым людям познакомиться. Проводи Момои в сад, Акаши. Он спустился и подал девушке руку. – Здравствуй, Сацуки. Пройдёмся? Девушка, стараясь не выдать ни капли волнения, чуть дёрнувшись, кивнула головой, кладя свою руку в его. – Давно не виделись, Акаши-кун.