Возвращение ЙАшек.

За окном нещадно палило солнце, превращая день в пытку. Люди, пытаясь спастись от жары, шли на речку, купались в фонтанах и просто включали дома в огородах шланги и сидели под холодными брызгами. А Маша, включив вентилятор и направив его на себя, сидела дома за столом и думала над заданием. В голове мелькали разные мысли, идеи для рисунка, но так же пробежала и странная мысль, намекающая на то, чтобы не выполнить задание. Но это предложение было отвергнуто, ибо Маше не очень хотелось попадать в другую вселенную и жить там. Но больше всего Машу беспокоила мысль о том, как же там Саша, у этих «друзей». Девочка боялась, что инопланетяне мучают её сестру, но Мария не знала одного — эта сестра устроила бунт на космическом корабле, что требует смелости и решительности, а этим Саша раньше не отличалась. И вот Маша придумала, что нарисовать. Достав из ящика альбом, кучу цветных карандашей, пару акварельных красок, кисточки и карандаш с ластиком, девочка устроилась поудобнее, приготовила себе огромную чашку чая с лимоном и начала творить. По мере продвижения рисунка, Маша часто психовала: то голова большая, то глаз не получается, то рука и многое другое (ну, как и у многих начинающих художников, желающих сделать свою работу хорошей. Знаю по себе.) Через два часа был готов эскиз к рисунку. Селина, зеленокожая, с разными глазами (по размеру), странные губы и нос, по четыре пальца на руках, с длинными волосами. Внешность Кати же была привлекательной: два золотистых хвостика, голубые глаза, розовые губки. И разве можно сказать, что Катя и Селина сёстры? Пора было приступать к самому рисунку, к проработке деталей, ибо оставалось двенадцать часов времени (и что Маша делала остальные полтора дня, выделенные на задание?). Воплотив эскиз в жизнь и проработав все мельчайшие детали, Маша приступила к покрасу. Акварель, карандаши, ручки… Всё было задействовано в процессе работы. Но уже с первых шагов фикрайтерше не нравился рисунок. Лицо она совершенно запортила (по её мнению), кожа, одежда были ещё более менее, но тоже не понравились. Маша пыталась исправить это карандашами и ручками, но сделала ещё хуже. Пришлось всё перерисовывать. Как на это ушло много времени. Оставались последние два часа, за окном уже взошла полная луна, а Маша всё ещё сидела за столом и калякала. Получалось уже намного лучше, ибо «художница» делала всё медленно и аккуратно, но таким темпом она не успеет закончить работу. Но Мария и не знала, сколько оставалось времени, так как она не смотрела на часы ни разу за всё время творчества. Ни разу! Маша просидела за этим делом почти двенадцать часов, жутко устала, но не прекращала рисовать. Она так боялась, что не успеет, поэтому немного ускорилась, но всё равно не успевала. В последние полчаса девчонка должна была сделать полфона… А там были взрывы, маленькие человечки и роботы. Много всего. В дело вступили ручки, чтобы пламя было более ярким. И вот стрелки на часах показали полночь, полная луна, как сырок, светила в окно. Маша мирно посапывала за столом, а на рисунке виднелись белые пятна (девочка явно не успела доделать рисунок). Вдруг комната озарилась зелёным светом, три одноглазых человечка взяли фикрайтершу за ноги и руки и пронесли через огромный круглый портал. Оказавшись на корабле, они внесли девочку в комнату к Саше, которая вскрикнула «Маша!» при виде этого. Троица, положив Машу на кровать, удалилась, а Саша села рядом и смотрела на сестру, улыбаясь. Маша проснулась через час после прибытия на космический корабль. И первая её фраза была не «Где я?», а «Саша! Значит и меня они, твари, забрали. Всё, хана им!», на что Саша отвечала: — Мы пытались, не получилось, но зато мы разобрались в управлении. — Значит прорвёмся. Я не согласна сидеть здесь. Через неделю родители вернутся, а нас нет дома! Да ни за что, я уничтожу этих одноглазых слизняков! Они у меня не только плясать будут, они у меня все сделают. Никак иначе! Саша, вперёд! — Тихо, тихо, успокойся. Нельзя так просто напасть без плана — это раз, а два — везде камеры после нашего прошлого бунта. Хотя… — и Саша, найдя листочек и ручку, написала сообщение Маше. Послание было зашифровано, шифр знали только сёстры, и даже если бы инопланетяне подглядели, они ничего не поняли бы. Записка гласила: «В комнате собраний нет камер. Ночью идём туда и обсуждаем план.»