Форс-мажорные обстоятельства

Что может быть хуже гроба с мертвецом посреди главной площади города? Только четырнадцать гробов с мертвецами. Посреди все той же площади. И ведь нельзя сказать, что эта аккуратная пирамида так уж не вписывалась в пейзаж. Скорее, наоборот – удачно дополняла зрелище развалин и изрытой воронками мостовой, особенно лирично сочетаясь с выгоревшими черными остовами пары «Носорогов» у остатков баррикады, преграждавшей выход на то, что некогда было одной из крупнейших улиц. Эдакий апофеоз войны. Напоминание о цене победы. Впрочем, некий внутренний голос весьма внятно говорил, что пафос и мораль данного зрелища вряд ли кто оценит по достоинству. И уж точно в числе ценителей не будет значиться капитан Планцин, который и так приходит в состояние еле сдерживаемой ярости при малейшем напоминании о том, какие потери они понесли в этой, как казалоь поначалу, рядовой операции. Люди, которых дела заносили на площадь, реагировали на скорбный натюрморт весьма нервно. Или все же соболезнующе? Псайкером Аспрен Сегон не был и мыслей не читал. А в человеческих эмоциях разбирался не лучше, чем в хитроумных машинах механикусов. То есть не разбирался вовсе. Гробы следовало убрать с площади и сложить где-нибудь до церемонии погребения. Аспрен помянул про себя кротким незлым словом умников, сгрузивших погибших прямо здесь. Не следовало устраивать такую выставку. Хотя бы из уважения к мертвым. Но спорить с сержантом Ферраном было все равно, что бороться с Древним Рутларом - в принципе, возможно, но заведомо лишено шансов на успех. Хвала Золотому Трону, гробы герметичны. Страшно подумать, чем может обернуться в таком климате разложение четырнадцати тел. И насколько быстрым оно окажется. Именно во избежание опасностей, связанных с гниющими телами, за линией бывших городских укреплений день и ночь пылали гигантские костры, наполняя воздух вонью горящего прометия и паленого мяса. Когда ветер менял направление и сдувал столбы черного дыма в сторону остатков города, дышать было неприятно даже космодесантникам. Аспрен задумчиво поскреб щеку, пытаясь придумать, куда можно спрятать тела погибших братьев на ближайшие пару дней - до похорон. - Это еще что за выставка? На низкий голос, раздавшийся за спиной, Аспрен даже не обернулся. Не было нужды. Грудные резонирующие ноты были отлично узнаваемы. Мелсион. Апотекарий и старый друг. - Ферран, - кратко произнес Аспрен, словно упоминание сварливого сверх всяких разумных пределов сержанта могло все объяснить. - Ферран жив и здоров. По крайней мере, был таковым десять минут назад. Мелсион подошел ближе. Усеивающая площадь щебенка, перемешанная с осколками и битым стеклом, хрустела под тяжелыми шагами апотекария. Аспрен повернулся к другу. Тот выглядел усталым и измотанным. Глаза запали, суше, резче обозначились черты лица. Работы у апотекариев в последние дни было более чем достаточно. Не меньше, если не больше, чем у прочих десантников. Мелсион скрестил на груди руки и подпер плечом иссеченный осколками постамент. Что за статуя на нем некогда стояла – угадать не представлялось возможным. Удивительно, что сам пьедестал уцелел. Взгляд апотекария испытующе скользнул по Аспрену, задержался на недавно замененном наплечнике. Бровь чуть дрогнула в немом вопросе. Аспрен ответил короткой улыбкой и легким кивком, давая понять – все в порядке. Тяжело вздохнув, он вновь вернулся к созерцанию аккуратного штабеля. Конечно, под его взглядом гробы не расточатся дымом вместе со своим содержимым, но никаких идей насчет их размещения так и не появилось. - Убрал бы ты их куда-нибудь, - тихо посоветовал Мелсион. - Знаю, Мел. Но некуда. Аспрен не стал пересказывать другу историю своих безуспешных поисков. Казалось бы, в разрушенном городе можно найти достаточно мест для обустройства импровизированного морга – но жизнь показала, что это вовсе не так. А выгнать чудом уцелевших жителей из их укрытий Аспрену не позволяла жалость к затравленным измученным людям, смотревшим на него широко раскрытыми глазами тех, кто увидел слишком много. Жалость… и необъяснимое чувство вины. Ощущение, что они опоздали. Пусть на день, два – но опоздали. Что должны были прибыть сюда раньше. Нет, рассказ подождет. Об этом можно будет поведать позже, когда боль потери поутихнет, а усталость пройдет. Расцветить историю нехитрым юмором и преподнести как нечто забавное. Но сейчас – нет. Не время для побасенок. Вокс неожиданно, но достаточно предсказуемо ожил. Аспрен чуть поморщился, услышав раскатистый рокочущий голос капитана. - Сегон! Что ты себе позволяешь? Этого, конечно, следовало ожидать. Планцин узнал о происшествии и пребывает в ярости. Аспрен поймал сочувственный взгляд Мелсиона. - Капитан… - Что это значит? Главное – начать оправдываться. Даже если ты в целом не слишком-то и виноват. Оправдывающийся выглядит жалко и униженно. А быть жалким Аспрен не любил. Лучше вытерпеть любую бурю, чем унизиться. - Я уже нашел место для их размещения, - Аспрен постарался, чтобы голос звучал как можно увереннее и тверже. Лгать капитану, конечно, последнее дело… - Долго, Сегон! – голос Планцина напоминал рычание дикого зверя. Взыскания все равно не избежать. Проклятье. Ферран точно заплатит за то, что поспешил спихнуть с себя ответственность. Но кое-какое решение проблемы наконец забрезжило. - Прошу прощения, капитан! Вокс тихо щелкнул и умолк. Мелсион улыбнулся – дружески, но от этого не менее насмешливо. - Может, Планцину стоило сразу рыкнуть на тебя по воксу? Воистину, вмешательство капитана творит чудеса. - Смейся, смейся, - Аспрен хмыкнул в ответ, - я правда понял, где их размещу. - Вот как? - У тебя. Мелсион перестал улыбаться. Пару секунд он внимательно смотрел на Аспрена, словно осмысливая услышанное. - В апотекарионе нет места. - Я не говорю об апотекарионе. Я говорю о той крысиной норе, которую тебе выделили в знак уважения к званию. - Ты шутишь. - И в мыслях не было. Ты мне поможешь перенести их, а потом отдохнешь. - Где? - С остальными. А то зазнался, обленился, привык к роскоши, - теперь, когда решение наконец нашлось, Аспрен чувствовал себя не в пример лучше. А что до возражений Мелсиона… то он уже понимал, что друг протестует больше для вида. - Аспрен… - апотекарий покачал головой, - когда в следующий раз я буду латать твою шкуру, я припомню тебе твое нахальство. Сегон хмыкнул, уловив в голосе друга знакомые нотки спокойной покорности судьбе. - Тогда я постараюсь, чтобы тебе не скоро представилась такая возможность. И считай, что меня толкнула на этот шаг экстраординарная ситуация. Мелсион слегка качнул головой. Повел плечами, словно разминая мышцы под доспехом. - Если кто-то заглянет ко мне, и увидит такое, так и объясним – форс-мажорные обстоятельства, - апотекарий задумчиво посмотрел на гробы, лицо стало отрешенным и замкнутым, - давай. Сделаем это побыстрее.