Разгадай меня, если сможешь

Ровена уже обжилась в Аду у сына. Она и не могла подумать, что её мальчик способен стать Королем. Она пыталась строить из себя хорошую мамочку, но слишком много воды утекло. Наверное, Кроули так и не сможет простить её. А нужно ли её это? Она давно не ощущает себя матерью. Женщина, которая бросила ребёнка, должна иметь на это кучу весомых аргументов, но в случае с Ровеной, всё просто: она не любила сына. Он мог сломать ей жизнь. Прокормить себя ей было в тягость, а тут ещё и ребёнок, который требует сладости. У неё не было чувства привязанности к ребёнку и поэтому, бросить сына ей было не так уж и тяжело. У неё не было времени размышлять над своим поступком, так как ей предстояло выяснить, чем живет её сын и найти на него рычаги давления. Без зазрения совести, мамочка подсунула сыну ведьмовской мешочек, из-за которого сынишке снились кошмары. Ему снилось, как его слуга и по совместительству правая рука, покушался на него. А тем временем, Ровена рылась в «грязном белье» сынишки, всё время выискивая его ахиллесову пяту. Но ей пытались помешать, что было напрасно. Ровена открывала ржавые шкафы и сундуки, но там не было ничего интересного. Она заглянула на шкаф и обнаружила свернутые бумаги. Только она хотела достать их, как раздался скрип двери. - Ээ, могу я чем то помочь? Его величество не желает, чтобы вы гуляли без присмотра. Особенно здесь... - Ох, неет. Я искала что-нибудь перекусить, – Ровена сказала первое, что пришло в голову, хотя это было полным бредом.- то, что мне приносят, едва подходит для матери короля.- Ровена гордо подняла голову. - Этого я не знаю. Мне не нужна пища. Если позволите, у меня есть обязанности, - седой мужчина указал ведьме рукой на дверь. - Ах вы бедняжка! Вы ведь Гатри? Боитесь вызвать его недовольство? Уж я-то своего сына знаю...Все вы боитесь до смерти, но мой мальчик слушается маму. С радостью замолвлю за вас словечко! - Не стоит, спасибо. Этот демон до жути раздражал новоиспеченную мать Кроули. Но всему есть предел. Дверь раскрылась, и в комнату вошел король. , - Гатри, это какая-то скучища невообразимая, - Кроули держал в руках папку с бумагами. - Мне подписывать? - Документ в порядке, сэр. Можете подписывать. Гатри посмотрел на Ровену, глазами говоря: «Теперь выкручивайтесь». Она только злобно оскалилась уголком рта. - Мусик, скучаем? Умираем? И то, и другое? - Ни чуть, дорогой. Я столько всего узнала! Этот твой дворец...Бедняжка. Теперь я понимаю, почему ты такой. Король уселся на трон и вопросительно развел руки. - Кошмар! Скандалы, интриги, сплетни. А этот... – Ровена указала пальцем на дверь, в которую только что вышел Гатри. – Он хуже их всех. Будь с ним поосторожнее, уж поверь мне. - Ты же помнишь, что ты говорила то же самое о Джеральде, тюремном стражнике. - Разве я ошибалась? Знаю, знаю. Ты не доверяешь мне. И по заслугам. И очень жаль, ведь я больше, чем любой из твоих подданных желаю тебе успеха. - Я знаю, что ты затеяла, мама. - Знаешь, дорогой? - Ты бесстыдно подлизываешься, чтобы я тебя освободил и ты немедленно запорола мне очередную операцию. Спасибо, не надо. - Освободил. Зачем мне свобода, если у меня есть возможность остаться с любимым сыном? – Ровена не на шутку за лукавилась. – Разве плохо, что ты король, и это дает кое-что и мне самой...Нет, ну куда важнее то, что я мать. Я горжусь. Имею право. - Прости, что не прошусь к тебе на ручки. Ты успешно где-то шлялась три сотни лет. - Ну всё! Не начинай опять. Меня обвиняли в колдовстве и добром бы это не кончилось. Мне пришлось бежать! - Прислала бы за мной кого-нибудь! - Мне выпал шанс попасть в ученицы великой миланской ведьмы Летиции Де Альбинони. А потом начались неприятности с Великим Ковеном...В общем это не место для ребенка! - И ты решила запереть меня в вонючем работном доме? - Я карьеристка и не стану за это извиняться! И потом, что такое триста лет, для таких как мы? Ничего. Я вернулась. Мы снова можем стать семьей. - Хм.. Кроули ещё предстоит подумать, стоит ли простить мать. А Ровена...Она будет пытаться нажиться на сыне, которому испортила жизнь. Когда Ровена говорила сыну о своей любви к нему, она бесстыдно врала. Она не чувствовала вины или раскаяния. В сыне она видела лишь конкурента, ведь если он погибнет, все достанется ей. Но нужно ли ей его богатства? За всё время, я ни разу не задумалась о том, почему Ровена захотела убить сына? Для меня этот вопрос до сих пор остается загадкой...