Ячейка номер 22

Погода солнечная, а на небе - ни облачка. На дорогах почти нет машин. Лидия со своим сыном едут на блестящем автомобиле. На Лидии надето чёрное платье с красными, оранжевыми и жёлтыми цветами, между которыми переплетались зелёные ленты стеблей. На глазах чёрные очки, закрывающие почти половину лица молодой девушки. Чёрные, как смоль, волосы заплетены во французскую косу, завязанные резинкой с искусственным цветком. На соседнем сидении сидит её семнадцатилетний сын, одетый совершенно не в школьную форму. На нём голубые потёртые джинсы, коричневая футболка с ярким непонятным рисунком и полупустой рюкзак, лежащий у него на коленях. Они едут в идеальной тишине, пока Лидия не нарушает давящее молчание. - Сколько у тебя сегодня уроков? - спрашивает молодая мама. - А тебе-то, что? Не надо строить из себя заботливую мамочку раз в неделю, когда захочется! - У них с сыном довольно плохие отношения. - Уж лучше рот свой не открывай. Лидия лишь пожимает плечами на грубые слова сына. Их машина сворачивает на перекрёстке направо, и прямо перед ними возвышается пятиэтажная школа, огороженная зелёным забором. Перед главным входом находится, приличных размеров, стоянка, но Лидия, как и всегда, не заезжает на территорию школы, а высаживает сына у самых ворот и, попрощавшись и пожелав удачи с натянутой улыбкой, уезжает в свой офис. Девушка работает в организации "Гидра", где она - простой рабочий в офисе. Она сортирует эластичную (электронную) бумагу, назначает удобное для босса время для деловых встреч и тому подобное. Во время сортировки эластичных бумаг по датам, пока никто не видит, Лидия вставляет флешку и скачивает всё, что находится на них. В этот момент у девушки сердце стучит, как при ходьбе по канату на ста метрах над землёй. Каждый шорох кажется чьими-то шагами, но, когда весь материал скачан, Лидия вздыхает от облегчения. Она довольно быстро справляется со своими обязанностями и уходит за час до окончания рабочего дня. Лидия направляется в парк и садится на деревянную скамейку, подальше от любопытных глаз. В четырнадцатом тысячелетии от Рождества Христова настоящие, зелёные деревья растут только в парках, которых было от силы два во всём городе. - Беатрис. - Мужчина лет сорока присаживается рядом на скамейке. - Филл Колсон. - Лидия произносит его имя, не глядя на мужчину. В её руках красуется электронная книга, чьё название не рассмотреть на экране. Филл разворачивает газету на эластичной бумаге, которую раннее держал свернутой в чёрном кожаном чемоданчике. - Всё по плану? - Монотонно спрашивает мужчина, не отрывая взгляда от газеты. - Да, всё как всегда, Агент Колсон. - В тон ему отвечает Лидия, перелистывая электронную страницу книги. Через пару минут молчания девушка кладёт флешку на скамейку, тут же выключает экран книги, убирает её в сумку и уходит. Агент Колсон берёт флешку и спустя несколько минут тоже удаляется. Лидия выходит из парка и направляется к своему автомобилю, вышагивая с грацией львицы, а в голове у неё носится: "Только бы никто меня не видел здесь". Зрачки у неё расширились, взгляд бегал по сторонам, но за большими чёрными стёклами этого никто не видел, к её счастью. Она садится в машину и с облегчением вздыхает, заводит двигатель и выезжает с территории парка. Подъезжая к своему дому, она видит чёрненький джип мужа. Сегодня он слишком рано вернулся с работы. Лидия паркует свой серебряный автомобиль рядом с машиной своего мужа. С опаской поворачивает и вытаскивает ключи из зажигания. Медленно открывает дверцу, выходит и захлопывает её, не издав почти ни звука. Войдя в дом, она видит мужчину за кухонным столом, ужинающим с их сыном. - Привет, дорогой! Что-то ты сегодня рано вернулся. - Лидия старается говорить как можно непринужденнее, но нервная дрожь в её голосе точно чувствуется. - Привет, милая моя, - протягивает мужчина с явным раздражением. - А вот ты что-то задержалась сегодня с работы. - Я по дороге домой заехала в парк. Прогуляться. - Девушка берёт себя в руки и говорит вполне уверенно. - Люблю гулять в нашем городском парке. Лидии удаётся выдавить улыбку, всё ещё скрывая перепуганные глаза от супруга. Она понимает, что Джон не поверит в её сладкую ложь, но на некоторое время всё же отстанет с расспросами и своими догадками об измене. - Ужинать будешь? - спрашивает мужчина, тяжело вздыхая. - Нет. Я поела по дороге, - уверенно отрезает Лидия и уходит в свой кабинет. Она садится на кожаный стул на колёсиках, глубоко выдыхает и с облегчением снимает большие солнцезащитные очки. Включает компьютер и просматривает последние новости. Среди "популярного" - статья об ужесточении мер в "Крипте". "Крипта" - место, напоминающее тюрьму. Если туда кто-либо попадает, то его больше никто никогда не видит. Посещение - запрещено. Кормят остатками из городских ресторанах - безотходное производство. Любые остатки еды сбрасывают в специальные контейнеры, которые стоят в каждом ресторане, в парках и в домах. - Почему ты такая? - Лидия не услышала, как вошёл её сын Эдгар. - Почему ты не любишь папу? Я знаю - ты ему изменяешь! - Милый... - девушка не могла слова вставить. - В твою идиотскую историю про парк никто никогда не поверил бы! Зачем ты выходила замуж за папу, если ты не любишь его!? - У Лидии с сыном частенько бывали ссоры. - Не смей мне грубить! Я люблю твоего отца и на этом точка, - грубо произносит девушка. - А теперь - марш из моего кабинета. Эдвард бросает на мать взгляд полный злобы и уходит в свою комнату, громко хлопая дверью. Лидия сидит и просматривает бесконечные нудные новости почти до полуночи, а, когда смотрит на время, перепуганная, выключает свет в комнате и вырубает компьютер. В городе комендантский час начинается в десять вечера. После десяти в доме должен быть выключен свет и выключены любые электроприборы. Несколько минут Лидия стоит в идеальной тишине , слушая своё сбитое дыхание и учащённое сердцебиение, оперевшись руками о железный стол. Убедившись, что в доме все, кроме неё, спят, а на улице никто не кричит: "Нарушители!", девушка тихонько выходит из кабинета и направляется на кухню. Она достаёт из серебряного холодильника банку ореховой пасты и принимается отправлять в рот ложку за ложкой. От большого количества сладкого во рту всё приятно немеет, а в голове все тараканы удовлетворённо потягиваются, выставляя на показ плотно набитое брюшко. По телу проходит волна дикой слащавой похоти, жаждущей больше сладкого, но увы, опустив глаза в банку, Лидия обнаруживает, что она опустела. Девушка облизывает губы, стараясь слизнуть всё до последнего, не оставляя ни капли понапрасну. Пустая стеклянная банка отправляется в мусорное ведро для переработки, а Лидия направляется в спальню, где уже посапывает её ненавистный супруг. На лице девушки играет хитрая улыбка, какая обычно бывает у преступника, укравшего что-то непередаваемо важное, или у кого-либо, у кого за спиной разгорается пламя, плавя железные стены домов, уничтожая все предметы быта и сжигая людей заживо. Наступает утро. Лидия просыпается на удивление бодрой. С улыбкой выключает трезвонящий будильник и направляется на кухню. Джон ещё в кровати, и по его виду можно сказать, что ещё долго не появится вне спальни. Девушка, напевая себе под нос, заглядывает в холодильник и с досадой понимает, что ореховая паста кончилась ещё вчера под покровом ночи. Немного расстроившись, девушка насыпает себе кукурузные хлопья и заливает их шоколадным молоком. Перед тем, как сесть за стол, Лидия ещё раз заглядывает в холодильник, словно надеясь, что ночью никто не ел божественного продукта, но пасты всё же нет. Девушка садится за стол и ест уже развалившиеся в горячем молоке хлопья. В кухню заходит сонный Эдгар. Он потягивается и заглядывает в холодильник. - Мам, а где ореховая паста? - спросил подросток, зевая. - Не знаю, милый. - непринуждённо отвечает Лидия. - Может, кончилась. - Но папа же только вчера её купил. Как она могла кончиться? - Эдгар был явно зол. - Я не знаю. Спроси у папы. - Девушка явно показывает своё раздражение голосом. Подросток с глухим звуком захлопывает дверцу холодильника и направляется в коридор. - Ты куда? - безразлично спрашивает Лидия. - Спросить у папы про пасту! - искривляя голос, кидает мальчишка. Лидия со вздохом продолжает завтрак размякшими хлопьями. Кидает тарелку с остатками молока в раковину, хватает сумку и выскакивает в подъезд и на улицу. - Вот чёрт! - Девушка бьёт по рулю, как только садится в машину. Её чёрные очки остались в её кабинете на столе. Она не хочет возвращаться в квартиру, пока там её обозлённый на весь свет сын. - Ну и ладно. И так нормально. Главное не теряться и все будет нормально. - Лидия шумно дышала, пока вздохи не стали ровными. Она повернула ключ зажигания и вывела машину с парковки. Сегодня её сын пойдёт в школу пешком и без завтрака, но Лидии глубоко плевать. Она закрывает в машине все окна и врубает песню "I'm a man". В современном мире правительство разрешает слушать лишь классику и то, только по праздным дням в кругу семьи. Рок - стопроцентно запретная песня, за прослушивание которой могут отправить в "Крипту". Now when I was s little boy, At the age of five I had somethin' in my pocket, Keeps a lot of folks alive/i> Лидия проезжает мимо парка, где вчера она встречалась с Агентом Колсоном. Сейчас же там толпится полиция. Все входы в парк перекрыты, парковка вблизи запрещена. У девушки в голове пролетает мысль: "Вот чёрт! Нас должно быть заметили. Чёрт, чёрт, чёрт!". Если полиция разыскивает её и Колсона, то ей конец. За измену её прямиком отправят в "Крипту", а там, как известно, долго не живут. <i> Now I'm a man, Made twenty one You know baby, We can have a lot of fun Лидия сворачивает направо, прочь от парка, наполненного полицией. Она подъезжает к зданию "Гидры", выходит из машины. Зайдя в здание, обращает внимание на совершенно спокойные лица людей. Значит обо ней никто не знает и значит никто не ищет, а это - просто замечательная новость. Девушка сидит за своим рабочим столом и нервно перебирает бумаги и, пока никто не видит, вставляет флешку и скачивает всё, что на них находится. При появлении кого-либо из сотрудников брюнетку нервно передёргивает плечами. Сегодня ей понадобится не одна, а две банки ореховой пасты. Как только многие рабочие уже начали собираться уходить по домам, Бертольд Стернберг - основатель "Гидры" - собирает всех в главном зале. Он проводит длинную скучную церемонию, где упоминает о преданности "Гидре", о порядке в офисах, о правилах неразглашении и тому подобном. В конце же церемонии он объявляет лучшим своим работником Аделаиду Хоффман, свою секретаршу, и вручает ей золотой билетик, на который можно обменять любую вещь из "Олсингс". В каждом городе стоит здание-склад "Олсингс". В таких зданиях хранятся многочисленные предметы, такие как: старый сборник рассказов Диккенса, декоративная подушка с вышитым золотыми нитями Христом, брелок с мумифицированным мизинцем предыдущего поколения внутри и старые ключи фиг-знает-от-чего. Но эти предметы нельзя получить просто так. Раз в год самому лучшему работнику на каком-либо предприятии выдаётся маленький золотой билетик. С этим билетиком приходят в "Олсингс", предъявляют его секьюрити, называют любой номер ячейки и получают какой-либо предмет, хранящийся в этой ячейке. Обменять этот предмет ни на что нельзя, как и нельзя продать золотой билетик. Как только Бертольд вручил золотой билетик Аделаиде, в главном зале начали звучать возмущённые возгласы и разочарованные голоса. Это и понятно. Аделаида Хоффман - отлично работает, но вот только ртом, а не головой. Нет, сегодня Лидии понадобится не одна и не две банки ореховой пасты, а, как минимум, три. Рабочий день закончен. Лидия складывает все свои немногочисленные вещи в свою маленькую сумочку и напоследок, перед тем, как покинуть здание "Гидры", девушка незаметно достаёт маленький кнопочный телефончик, какими больше никто и никогда не пользуется. Таких телефонов не видели последние пять поколений, а то и больше. На малюсеньком зелёном экранчике высвечивается единственное слово: "Завтра".