Затмение

Сон, терзающий мое воспаленное сознание своими мучительными объятьями, был прерван робким стуком в дверь. Едва я успела открыть глаза, как воспоминания о произошедших со мной накануне событиях, словно могучая река в весеннем Полноводье, окатили меня эмоциями, несущими с собой ощущения счастья и безумного страха. Но, было еще одно чувство, описать которое, я была бы не в силах в тот момент. Пытаясь восстановить каждый миг ночного визита загадочной незнакомки, мысли лихорадочно кружились в моей голове, а память рисовала образ женщины, так сильно поразившей меня своей схожестью с Бертой Рочестер. Да – да. Именно схожестью, поскольку в ней не было и малейшего намека на то безумство, которым страдала жена Эдварда Рочестера. - Мисс Эйр! - голос Адель безжалостно прервал поток нахлынувших на меня воспоминаний. Резко вскочив с кровати и сделав шаг к двери, я почувствовала приступ дурноты, отчего вынуждена была опереться на тумбочку, стоявшую рядом. В тот же миг, мой взгляд упал на конверт, лежавший под ярко алой розой. Не отрывая от него взгляда, я взяла цветок и вдохнула аромат едва распустившегося бутона. Но только я протянула руку, чтобы взять письмо, как вновь услышала стук в дверь и голос Адель. - Джейн! Я открыла дверь и, с трудом сдержав улыбку, от вида моей воспитанницы, нетерпеливо переминавшейся с ноги на ногу, словно маленький ребенок, спросила: - Адель, что-то случилось? - О… Quelle belle rose!* – увидев цветок в моей руке, воскликнула она. - Это ведь мистер Рочестер Вам ее подарил? – и, посмотрев мне прямо в глаза, она продолжила. – Значит, Вы останетесь, да, Джейн? Я смотрела в широко распахнутые, горящие неподдельной надеждой глаза Адель и смогла лишь ласково улыбнутся ей, не находя ответа на заданный вопрос. Да и что я могла ей ответить? - Так что же случилось, Адель? – пытаясь увести разговор от этой темы, я еще раз задала свой вопрос. - Когда я проснулась сегодня утром и подошла к окну, я увидела как за медленно раскачивающимися в разные стороны кронами огромных деревьев, сплошь усеянными гнездами птиц, до самого горизонта раскинулись холмы, покрытые цветущим разнотравьем, словно пестрым ковром. О, Джейн! В тот же миг, я поняла, что безумно хочу это нарисовать. Я уговорила Софи отвести меня в сад, – она сделала легкий жест рукой, указывающий за свою спину, и я, посмотрев в том же направлении, увидела, тихо стоявшую у противоположной стены, няню девочки. – Вы поможете мне это сделать? - Конечно, милая. Иди, я скоро приду. Ее лицо озарилось благодарной улыбкой и, присев в легком реверансе, она резко развернулась и бегом бросилась к лестнице, держа в руке альбом для рисования. Все это время безмолвно стоявшая в стороне Софи, пожелала мне доброго дня, и так же как и Адель, присев в неглубоком реверансе, поспешила за ней. Проводив их взглядом до угла коридора, я вернулась в комнату и, закрыв дверь, наконец, взяла письмо с тумбочки. Разорвав конверт, и быстро развернув аккуратно сложенный лист бумаги, я начала читать. Уже после первой фразы этого письма, сердце мое забилось, точно птица в клетке. «Милая моя, Джейн. Впервые в жизни я не знаю, как описать те чувства, что бушуют сейчас в моей душе. Вы словно сон, погружающий меня в чудесную сказку, заставляющую мое сердце трепетать перед Вашим образом. Я хочу, чтобы Вы знали, я сознавал, что виноват перед Вами. Но не мог, физически не мог этим мучиться, потому что эта полоса душевного отчаяния забирала меня всего без остатка, и воображение мое не отзывалось ни на что с такой яркостью, как отзывалось оно, рисуя мне мою немощь, бессмысленность моего существования, мою глупую и заносчивую самонадеянность. Вынужден признать, что моя жизнь далека от грез, преследующих меня с тех самых пор, как Вы вошли в нее. Но, бог мой, Джейн, ничего более я не желал в своей жизни так, как просыпаться рядом с Вами, видеть Ваши глаза, вдыхать аромат Ваших волос и, даря первый поцелуй нового дня, прикасаться к Вашей нежной коже. Сегодня утром, я проснулся счастливейшим из всех смертных. Вы, словно ангел, подарили мне луч света в той тьме, что поглотила меня, и надежду, что когда-нибудь я назову Вас своей женой». Дочитав письмо до конца, я уже не могла совладать со своими чувствами. Медленно опустившись на край кровати и стараясь не обращать внимания на слезы, застилающие плотной пеленой глаза, я снова и снова перечитывала эти строки. Неожиданно для себя, я поняла, что мне необходимо увидеть его, сказать, что несмотря ни на что сердце мое принадлежит только ему, и я до конца своих дней буду ждать его. Полностью подчинившись этому порыву, я, быстро одевшись, решительно вышла из комнаты. Уже на лестнице, я услышала голос миссис Фэрфакс, отдающей распоряжения кому-то из слуг. В тот момент меньше всего на свете мне хотелось встретить именно ее, поскольку я совершенно не представляла, как ответить на вопросы, которые она определенно могла мне задать. Стараясь отогнать от себя эти мысли и взяв себя в руки, я вошла в гостиную. - Можете идти, - едва завидев меня, сказала миссис Фэрфакс горничной, которая тут же покинула комнату, незаметно кивнув мне головой. - О, милая! Наконец-то Вы встали! – Улыбаясь мне как всегда, сказала миссис Фэрфакс. – Мистер Рочестер перед отъездом… Мои руки непроизвольно сжали ткань юбки, а в ушах набатом зазвучало эхо бьющегося с безумной скоростью сердца. - Он уехал?.. - Да, утром. Сразу после завтрака, приехал посыльный из Лондона с неким письмом. Прочитав его прямо в холле, мистер Рочестер побледнел и вышел в сад, приказав приготовить ему экипаж. Как он вернулся в дом, я не видела, но приблизительно через двадцать минут, уже одетый во все черное, он вошел в гостиную и, дав несколько распоряжений, а также приказав Вас не будить, снова вышел из дома, сел в экипаж и уехал. Когда я в недоумении поднялась к нему в спальню, я увидела на столе то письмо. У меня, конечно, нет привычки читать его письма, но уж очень меня встревожил его внезапный отъезд. - А что было в том письме? – не скрывая любопытства, спросила я ее. - Некий мистер Бригс… да, Вы сами прочитайте, - и она протянула мне конверт, на котором было написано «Мистеру Эдварду Фэрфаксу Рочестеру. Лично». Я быстро достала из конверта лист бумаги с гербом в верхнем правом углу, на котором красивыми ровными буквами был написан следующий текст: «С глубоким сожалением сообщаю, что **июля 18** года у берегов острова Майорка потерпел крушение пассажирский парусник «Виолетта». Все находившиеся на борту корабля, включая экипаж, погибли. Согласно спискам пассажиров, на указанном судне находился мистер Ричард Мейсон, являвшийся Вам родственником по линии жены. Принимая во внимание, тот факт, что Вы являетесь законным представителем миссис Фэрфакс Рочестер, в девичестве мисс Берта Антуанетта Мейсон, по причине ее законно установленной недееспособности, прошу Вас прибыть **августа 18** года по адресу: Лондон, Клементс Лейн, 15/2, Ломбард-стрит, на вскрытие и оглашение завещания покойного мистера Мэйсона. С уважением, Поверенный делами семьи Мейсон М-р Бригс» - Как Вы думаете, Джейн, он надолго уехал? – спросила меня миссис Фэрфакс, забирая у меня письмо и пряча его в карман фартука, повязанного поверх платья. - Я не знаю. Думаю, что нет... Простите, мне нужно идти, в саду меня ждет Адель, – с этими словами, я развернулась и быстро вышла из гостиной. Наблюдая за легкими движениями руки Адель, воссоздающей на бумаге пейзаж с цветущими холмами, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, я столкнулась взглядом с Грейс Пул, которая, явно нервничая, стояла буквально в двух шагах от меня, переминаясь с ноги на ногу и озираясь вокруг себя, словно чего-то опасалась. Когда наши взгляды встретились, она, сделав шаг в мою сторону, протянула мне свернутый клочок бумаги и низким басовитым голосом сказала: - Вам просили передать. Тут же развернувшись, она быстрым шагом направилась в сторону дома. - Мисс Эйр, что-то случилось? – спросила меня Адель. - Нет, дорогая. Все в порядке, – ответила я ей, разворачивая и читая записку. «В силу неожиданно возникших обстоятельств, я не смогу прийти к Вам сегодня. Буду ждать Вас в саду в полночь». - Неожиданно возникших обстоятельств? Господи, да что здесь происходит? – вырвалось у меня. - Адель, продолжайте рисовать, я скоро вернусь, - уже на бегу крикнула я ей. * Какая красивая роза!