Rendez-vous au cafe

«Кофе сам по себе язык.»

Двойная порция эспрессо, густая молочная пенка и всё это в бумажном стакане на четыреста пятьдесят миллилитров — идеально для начала дня офисного работника, не правда ли? Естественно, но только если вся эта приятная жидкость использована по назначению, а не вылита на бирюзовую рубашку, конечно же, не без помощи милого двухметрового прохожего. — Твою же… — выдыхает Хартфилия, ногтями придерживая насквозь мокрую рубашку. — Ты вообще смотришь, куда идешь?! — воскликнула девушка, с досадой швыряя пустой стаканчик в лицо смеющемуся парню. Каков нахал! Мало того, что сшиб её, так ещё и смеется! Прекратив смеяться, брюнет уклонился от летящего в него стакана, с удивлением посмотрев на краснеющую от злости Хартфилию. — Дамочка, я не виноват в том, что Вы настолько мелкая, что Вас хрен заметишь, — недовольно хмурясь, спустя минуту выдает пирсингованный парень. Цокнув, он большим пальцем стер с щеки каплю кофе и скрестил руки на груди, слегка наклоняясь вперед. — Ещё какие-то претензии, блондиночка? Поджав губы, Люси отвернулась в другую сторону. Сейчас ей стоило сделать сложный выбор между тем, чтобы вцепиться в его чёрные волосы и открутить весь его пирсинг нахрен, или же, покорно глотая всю эту горечь поражения, поплестись на работу, оставляя лишь свежий след пролитого напитка на кремовом кафеле кофейни. Выдыхая, Хартфилия покидает кофейню под сопровождением ехидного взгляда победителя этой короткой баталии.

***

Когда на тебя летит стаканчик кофе, ты мысленно молишься всем богам, как бывшим, так и настоящим, за здоровье и процветание того баристы, который, умница эдакая, всё же уговорил тебя добавить в кофе пару кубиков льда. Но когда этот самый кубик льда, сделав пару эффектных пируетов в воздухе, приземляется в твоё декольте, проклятья, честное слово, сами собой вырываются из груди. — Знаешь, мне кажется, что ты за мной следишь и выпрыгиваешь из-за других, ради того, чтобы я тебя кофе облил, — приподняв бровь, задумчиво протягивает всё тот же брюнет, лениво погрызывая трубочку. — Стаканчик швырять будешь? Сжав руки в кулачки, Люси, сдерживая жажду мести за невинно пролитый кофе, в очередной раз за неделю разворачивается и почти спокойно уходит. Ну, наступила тому самому баристе на ногу, с кем не бывает?

***

Как ни странно, по вечерам в любимой кофейне Хартфилии намного уютнее, чем утром. То ли из-за приятной живой музыки, то ли из-за отсутствия вечной толпы или же из-за того, что наконец-то, пожалуй, впервые за неделю, Люси в полном спокойствии пьет эспрессо. Конечно, пить этот напиток на ночь глядя — не самая лучшая идея, но душа, томимая желанием, просила лишь одного. Его — кофе. Этот момент всегда был каким-то безмолвным ритуалом, которым девушка всегда наслаждалась. Чистая арабика, без какой-либо горечи в запахе, во вкусе — лучше всяких похвал. Один только аромат пленил сердце сильнее любого мужчины. Вот он. Настоящий кофе, а не те уличные помои. — А я-то думал, что ты одна из тех любителей ванильно-приторного латте с дозой сахара, от которой зад слипается только из-за самого запаха, — даже слегка удивленно выдает личная головная боль Хартфилии, садясь на свободный стул за её столиком. — А ты, оказывается, наш человек! — произносит брюнет, сразу делая глоток своего американо. Сжав небольшую чашку тонкими пальчиками, Люси отвернулась от него. Какого черта приперся? У неё тут, между прочим, почти что интимная обстановка. Только она и кофе. — Чего молчишь, блондиночка? Я ж беседу вести пришёл, — лениво протянул пирсингованный парень, подпирая голову кулаком. Проведя ноготком по краю чашки, Люси улыбнулась и подняла голову. Разве сейчас не тот самый момент истины, который она так ждала всю неделю? «Глупая Люси, лови этот шанс!» — отодвинув чашку в сторону, барышня придвинулась на край стульчика и пальчиком поманила брюнета сделать тоже самое. — Вот мне чисто интересно, какого черта? — прошептала Хартфилия, дождавшись, пока парень сделает то, что она попросила. — Ну, блондиночка… Как тебе сказать-то, — слегка обескураженно начал брюнет, с улыбкой откидываясь на спинку деревянного стула. — Как есть. И да — Люси. Меня зовут Люси. — Приятно, блондиночка. Гажил, — пропустив мимо ушей тихое шипение, спокойно выдал парень, глядя на потолок. — Между прочим, я всё ещё жду ответа, — требовательно произнесла Хартфилия после затянувшегося молчания, сложив руки на груди. — Или мне это как заигрывания принимать? Ухмыльнувшись, Гажил перевел взгляд на сидящую напротив девушку и прищурился. — А если и так? — протянул брюнет, повторяя её движение и с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, как Люси, слегка краснея, в удивлении приоткрывает рот. Она же это просто так ляпнула, а он так просто согласился. Может, издевается? — Заигрывать, обливая барышню кипятком? А просто поговорить, пригласить куда-то? — смущенно белькочет блондинка, заправляя прядь светлых волос за ухо. — Я просто стеснительный, — усмехается Гажил, наклоняя голову набок. — Именно поэтому я каждое утро жертвовала своим кофе? — поинтересовалась Хартфилия, приподняв бровь. Рассмеявшись, брюнет кивнул. С удивленным вздохом Люси откинулась на спинку стула. «Такой вид ухаживаний вообще законный?» — подумала девушка, всё ещё с трудом вникая в услышанную информацию. — Блондиночка, а хочешь, в обмен на твои жертвы, я тебя в кино свожу? — внезапно предложил Гажил, аккуратно поставив чашку на стол. Окинув его оценивающим взглядом, Люси расплылась в довольной улыбке. — Давай прямо сейчас? — предложила девушка, поднимаясь со стула и забирая свою курточку. Надев её на себя и поправив прическу, Люси выжидающе посмотрела на Гажила. — Как скажешь, — расплывшись в довольной улыбке, произнес молодой человек, доставая из кармана мелкие деньги для чаевых. Но как только Гажил встал из-за стола и надел свою косуху, Хартфилия произвела небрежное движение рукой, в результате которого всё содержимое чашки парня вылилось прямо на его штаны. — Не поверишь, я тоже барышня стеснительная, — игриво прошептала Люси, проходя мимо замершего из-за шока Гажила и направляясь к выходу. — Блондиночка! — отойдя на пару метров от кофейни, слышит Люси и, заливаясь хохотом, переходит с шага на бег, потому что чувствует, что если Гажил её поймает — ей не поздоровится.