Вот так попала.

      — Химе, — Господи, ты и не представляешь, как меня раздражает это обращение! — Химе-сама, если мы останемся в этой деревне ещё день, то мы можем опоздать к торжественному приёму!       — Успокойся, Ичиро, я впервые на фестивале в честь цветения сакуры. Мне так интересно! Да и не умрёт ваша королева без моего разрешения. — Мы находились в маленькой деревушке недалеко от Киото, но путь оказался не близкий. В пути нас застал сильный ураган и иного выхода не осталось, кроме как остановиться в деревушке, мы здесь уже неделю. Как только мне сказали о празднике, я сразу же бросила все свои замыслы и планы. Японские фестивали такие интересные!       — Ну как вы можете так говорить, химе! Император ведь спросит с меня! — Вот в такие моменты я терпеть не могу Ичиро. Он начинает ныть по всяким мелочам. В особенности о своей голове… да он всё равно ею не пользуется!       — Ичиро, ты мужчина, или кто? Веди себя как подобает! — одёрнула его я.       — И это мне говорит принцесса, уже неделю бегающая с воплями по всей деревне, лишь завидев очередной сувенир.       — Хмф… уф… — я пыхтела как паровоз от негодования и обиды. Ичиро редко позволяет себе такое мальчишеское поведение, но мне это даже нравится! Не дай бог влюбиться в такого.       — Ох, как обрадуется Кён-сама, увидев вас такой! — Упс, об этой ГРОМАДНОЙ проблеме я и забыла… вот она… чёрная полоса замужества.       — Не увидит, я ему моргалки выколю, и ничего он не увидит! — разозлилась я. Ичиро прекрасно знает о том, как я отношусь к жениху, и нередко меня этим подкалывает.       — Стерпится — слюбится, — как мой отец, проговорил Ичиро.       — А не стерпится, так тесак в помощь. Как говорится, Яра.. ой, химе не сможет, тесак поможет! — Ичиро уже привык к моим выходкам, но всё равно нервно подёргивал плечами.       — Может, зря я согласился обучать вас? Были бы тихой и мирной…       — Ага, а ещё жирной и потной. Хватит напрягаться, скоро огни пускать будут, — так в этих краях называли фейерверки, эх, темнота. Но для эпохи Сенгоку — сойдёт.       Красные и жёлтые огни бередили ночное небо. Да, в моё время фейерверки куда более завораживающие и красочные, но здесь они приносят какой-то уют и тепло. Я стояла на самом удобном месте, чтобы наблюдать за действием, глаза уже слипались, но я хотела досмотреть до конца.       Сильные руки Ичиро приобняли меня за плечи, защищая от порывов шального ветра. Я хотела остановить время, чтобы сполна насладиться прикосновениями этого мужчины. Нет, ничего такого он себе не позволял, а жаль. Нет ничего прекрасней, чем ощущать себя в полной безопасности в руках настоящего мужчины.       Счастье длилось бесконечно! Ну, всего пять минут, а потом…       — ХИМЕ-САМА! Бежим! — Что? Куда? Что происходит?       Отовсюду слышались крики о помощи и стоны. Праздничное действо сменилось кровавой картиной. Горели дома и поля, люди горели заживо! Повсюду запах крови.       — ОНИ! Это демоны! Бежим! — кричал мне Ичиро. А я не могла оторвать глаз от чудища, похожего на сороконожку, оно только что оторвало руку одному из моих стражников и направлялось точно ко мне. Ичиро рядом не было. Он ещё мгновение назад отошёл помогать войску, оставив меня под «защитным» барьером храма. И кто в это поверит?!       Сороконожка была уже в метре от меня, как вдруг ударилась в невидимую стену. Что? Что это такое: демоны, святые барьеры? Может, здесь и боги есть?       — Знай, человечишка. Этот барьер против меня — ничто! У нас с твоим отцом уговор! Он получает молодость в обмен на твою кровь! — Ч-что? Почему на мою? Мамочка, мне страшно. Впервые за много лет мне по-настоящему страшно!       Страх липкой жижей сковал мои движения, я стояла так близко к той сороконожке, что хотелось блевать. От неё пахло гнилью, кровью и грязью. Мой желудок хотел вывернуть всё своё содержимое, но я держалась.       Подул сильный порыв ветра и меня сдуло ещё ближе, но этого расстояния хватило, чтобы она смогла дотянуться до моей руки и оставить три неровные борозды.       — А-а-а-а! — завопил кто-то. Кажется, этот кто-то — я. Такого душераздирающего вопля я не издавала никогда.       — Великолепна, великолепна! Твоя кровь действительно великолепна, я хочу ещё! — Сороконожка припала к лужице крови, натёкшей с моей руки. Мозг отключился, а вот тело среагировало мгновенно.       Я, как ошпаренная, полетела к барьеру, но тот не впустил меня. Что? Как так! Он ведь настроен на нечисть, так? Я что, нечисть? Ну держись, крышка от бензобака, я тебе покажу!       — Крови, я хочу твоей крови! — послышалось у меня за спиной. Я уже на сто раз попрощалась с жизнью, но напоследок обернулась, чтобы встретится лицом со своей смертью. Всё происходило как в замедленной съёмке: сороконожка, когти и кровь…              — Сещёмару-сама! Не оставляйте своего верного Джакена! — пищал маленький демон, помесь не то лягушки, не то ящерицы.       По лесной дороге не спеша шли два демона. Один, именуемый Джакеном, вечно голосил какие-то нелепицы про величие его господина. А сам господин и не слушал его. Прошло уже девять месяцев с похорон Рин. Демон и не думал, что обычный человек заставит его грустить.       Что значит 70 лет для демона? Верно, ничего, всего лишь 70 лет, а для Рин они оказались целой жизнью. Сещёмару помнил всё. Как она путешествовала с ним, как она росла. Как в первый раз влюбилась. Как дарила ему полевые цветы и пыталась накормить не нужной ему человеческой пищей. Он помнил её свадьбу с Кохаку и её роды, помнил, как она чуть не умерла от простуды и как он чуть не убил со злости Кохаку. Помнил, как росли её дети и как старела она сама. Помнил, как не вернулся с войны Кохаку и её слёзы. Помнил её искреннюю улыбку от его подарков. Помнил свадьбы её дочери и сына. И помнил, как она умирала. С улыбкой на губах.       — Сещёмару-сама! Сещёмару-сама! — верещал Джакен.       — Чего тебе Джакен, — прозвучал чарующий голос беловолосого пса.       — Кровью пахнет. Никак демоны на деревню напали. Ишь, паразиты. Расплодились на землях Сещёмару-сама, а только заметят его издали, так дёру-то и дают. Не сравниться им с силушкой Сещёмару-сама, — говорил себе под нос Джакен, но Сещёмару всё слышал.       Беловолосый демон уже час шёл в направлении этого запаха, было в нём что-то необычное. Кроме крови, пахло гарью и дымом.       В деревне действительно творился чистый хаос. Люди умирали ещё не доходя до ртов демонов, на Сещёмару не обращали внимание, а он шёл только в направлении храма. Именно оттуда исходил странный запах.       Храм был цел, а перед барьером был отпечаток огромной сороконожки. И тот запах, что привёл его сюда.       — Неужто опоздали, а, Сещёмару-сама? — спросил Джакен и тут же получил своим же посохом по голове. — За что, Сещёмару-сама? — завёл свою шарманку бесёнок и последовал за господином, который скрылся в лесу.             ... Продолжение следует...