Мы - единое целое

Холодный ветер сдувал с меня капюшон, заставляя судорожно вцепиться пальцами в скользкую ткань куртки. Над головой сверкали молнии, где-то вдалеке раздавались раскаты грома. Дождь вот-вот собирался обрушиться на Нью-Йорк. Я продолжал идти по шумным улицам, не обращая внимания на прохожих, которые постоянно толкали меня, будто желая сбить с намеченного курса. Повсюду стоял гул, сплетенный из криков чем-то недовольных детей, гудения машин, стоящих в нескончаемых пробках, негромких разговоров начинающих бизнесменов, которые пытались убедить своих начальников рассмотреть новый план проведения акций, веселого хохота девушек, обсуждающих очередную сплетню... Нью-Йорк продолжал жить, и ему было плевать на проблемы одинокого человека, решившего закончить свои мучения как можно быстрее. Свернув за угол очередного небоскреба, я посмотрел на наручные часы и, поняв, что могу опоздать, прибавил шаг. Времени осталось совсем немного, нужно успеть сделать все до того, как он очнется. Лавируя в хитрых сплетениях улиц, я наконец добрался до нужного здания. Никогда не был так близко к Эмпайр-Cтейт-Билдинг, всегда обходил стороной это строение, устрашающее своей высотой, которую я боялся с самого детства. Подняв голову вверх, я с трудом разглядел конец пика, а когда мне это все-таки удалось, судорожно сглотнул, чувствуя, как начинают трястись коленки от страха. Сжав кулаки и стиснув зубы, я решительно направился к черному входу. Дома я как следует изучил план небоскреба, чтобы на месте избежать конфузов и заминок. Время нещадно бежало, не останавливаясь ни на миг. Оставалось каких-то ничтожных пятнадцать минут. За это время я должен был успеть расстаться с жизнью. Нажав на ручку трясущимися руками, я со смесью удивления и облегчения убедился, что дверь не заперта. Я тут же прошмыгнул внутрь, продолжая нервно поглядывать на часы. Пока все складывалось как нельзя хорошо для меня. Если так пойдет и дальше, я уложусь в намеченное время. По пути я несколько раз чуть не попался на глаза охранникам и рабочим, которые так некстати разгуливали по нескончаемой лестнице, ведущей на вершину этого небоскреба. Каким-то чудом мне все-таки удалось избежать встречи с ними. Хотя я прекрасно знал, что это вовсе никакое не «чудо», но думать об этом мне вовсе не хотелось. Поэтому я отмахнулся от назойливой мысли и припустил в несколько раз быстрее, игнорируя тянущую боль в ногах. Не время думать о таких пустяках. Если мне все удастся, скоро этот Ад подойдет к концу. Я толкнул плечом тяжелую стальную дверь, периодически посматривая по сторонам, словно воришка, укравший из банка целое состояние, боясь быть замеченным людьми. Но видимо сегодня был мой день, и никто не выбежал ко мне, крича что-то невразумительное, пока дверь с противным скрипом открывалась. Корабль медленно тонет, Они подумают, что я сумасшедший, но им неведомо это чувство. Эти люди не поймут меня. Не поймут моих действий, размышлений, мотивов. Будут считать меня безумцем, когда прочтут некролог в газете. Начнут копаться в моей биографии, совать свои чрезмерно длинные и грязные носы в мою жизнь, ища причины моего поступка, которых там им не сыскать. Но все равно найдут ведь... Хотел ли я умирать? Нет. Я никогда не думал, что моя жизнь окончится суицидом. И сейчас не верю. Но обстоятельства складывались в этом деле не в мою пользу, так что единственных выход из сложившейся ситуации - самоубийство. Я написал матери письмо. И не одно. Множество писем, которые будут отправляться ей каждый месяц двадцать шестого числа. И так на протяжении пяти лет. Пусть думает, что я жив и здоров, читая мои письма, исписанные мелким и корявым почерком. Я уехал из родного города под предлогом того, что в моей заднице заиграла юность, которая до этого спала мертвым сном, и мне захотелось путешествий. Ложь. И мама тоже это понимала, несколько укоризненно смотря мне в глаза. Но говорить правду я не хотел. А она не хотела ее слышать. Я не могу противостоять этой болезни, Она захватывает разум и тащит меня в никуда. Сильный порыв ветра тут же ударил мне в лицо, сшибая с ног, раздавая нещадные пощечины моему лицу. Схватившись за капюшон, я упорно пытался удержать его на голове, рьяно идя к поручню, за которым открывались почти безграничные городские просторы. Когда я с трудом дошел до нужного места, хлынул сильный дождь, который яростно начал колотить меня, выплескивая на щуплом парнишке свою злость. Казалось, будто вся природа была против меня, когда город в свою очередь просто желал моей смерти. Они вокруг меня, Кружат, как стервятники, Они хотят сломить меня И смыть краски окружающего мира, Обесцветить мой мир! Я вцепился в поручень пальцами настолько сильно, что побелели костяшки, а на железяке остались неглубокие вмятины от моей пятерни. Черт, он возвращается… Я перегнулся через ограждение, смотря вниз на Нью-Йорк. Ветер все же сдул с меня капюшон, и теперь ливень начал нещадно поливать мою голову. Длинные черные волосы мгновенно прилипли к лицу, и я попытался убрать их рукой, но тут же пошатнулся и инстинктивно ухватился за поручень. От такой умопомрачительной высоты мое сердце сжалось от страха, а затем начало колотиться в несколько раз быстрее, словно крохотная птица в клетке. Даже бесчисленные небоскребы «Огромного яблока» казались неуклюжими лилипутами по сравнению с Эмпайр-Стейт-Билдинг. Идиот… Еще есть шанс уйти отсюда, пока я окончательно не принял решение. Можно продолжать жить и с ним внутри. Ведь нет ничего страшного… Мы с тобой единое целое... Нет! Решение принято, и отступать я не собираюсь! Сжав зубы, я перемахнул через ограждение, продолжая цепляться за поручень, как за спасательный круг. Сердце ушло в пятки, коленки дрожали. Дождь продолжал поливать как из ведра, но я уже вовсе не обращал на него внимания. Остались только мы вдвоем: я и высота. Я последний раз взглянул на часы, и тут почувствовал, что помимо непреодолимого страха высоты меня накрывает паника. Осталось полминуты, а я все никак не могу решиться прыгнуть. Черт… Зажмурив глаза, я пересилил себя и отпустил поручень. Сделав несколько неуверенных семенящих шажков в сторону «края обрыва», я еще сильнее закрыл глаза, не желая видеть крохотных людей и «игрушечные» машины, несущиеся с невероятной скоростью, где-то там внизу. Вдохнув полной грудью, я сделал шаг вперед и, не почувствовав под собой почву, тут же снова запаниковал и хотел было убрать ногу, но вернуть себе равновесие я больше не мог, срываясь в пустоту шумной улицы. Я знаю, что ты смотришь, Я чувствую, что ты рядом... Наручные часы начинают негромко пикать, но этот звук разрывает мои барабанные перепонки, давит на них. Будто чья-то невидимая рука схватила меня за ворот, резко потянув на себя в сторону крыши, и я тут же смачно шлепнулся на пятую точку, с шумом выдыхая кислород из легких. Но почему "будто"? Кого я пытаюсь обмануть? Я боялся сделать новый вдох, с которым проснется и окрепнет его голос. "Джим, я не думал, что ты настолько туп, дабы кидаться с высотки, пока я дремал." От этого вкрадчивого, но устрашающего голоса спирает дыхание, а к горлу подходит большой комок, заставляющий меня задыхаться воздухом, который никак не спасал, лишь сдавливая шею и заставляя задыхаться. Я опоздал. Упустил свой шанс. А ведь все так хорошо складывалось... "Ну что же ты молчишь, Джимми? Язык от страха проглотил?" - демон, которого явно забавляло мое полное фиаско, самодовольно усмехнулся, растянув потрескавшиеся губы в ехидной улыбке, обнажая ряд острозаточенных зубов. Сцепив когтистые пальцы в замок, Он склонил голову набок, наблюдая за жалкими попытками жалкого человека. Все эти образы твари из Преисподней кружили в моей голове, полностью заполняя полностью обезумевший разум. Язык не поворачивается что-либо сказать. Даже в голове нет никаких мыслей, отчего я чувствую себя животным, загнанным в угол. Воздуха по-прежнему отчаянно не хватает, и я хватаюсь за горло, с силой сжимая его, боясь захлебнуться в пучине неимоверного страха. Тело меня не слушается, поддаваясь власти демона. Вдруг я смогу умереть хотя бы от удушья? Тоненькая ниточка надежды тут же рвется, как в мои легкие поступает новая порция кислорода, и я закашливаюсь. "Что за никчемные создания – люди", - недовольно и несколько озлобленно фыркает Он, заставляя меня перевеситься через поручень и смотреть на город с высоты птичьего полета. Сердце падает куда-то в пятки, дыхание спирает, и я ошалелыми глазами смотрю вниз, пытаясь вернуть контроль своему телу, но все попытки тут же пресекаются тварью, сидящей во мне. "Что чувствуешь? Ты действительно хотел сделать это? До сих пор не верится, Джимм, ты же чертовски боишься высоты!" - демон расхохотался, и это был тот смех, от которого по коже пробегают мурашки. Он заставляет дрожать от страха даже самого смелого, скользкой змеей заползает в душу и ткет там свою паутину. "Глупый малыш Джимми. Когда же до тебя наконец дойдет, что мы с тобой единое целое? Это дар или проклятье – выбирать тебе, как это называть. Но просто прими, наконец, это как факт. Ты всего лишь мой сосуд, твоими руками я совершал, совершаю и буду совершать убийства", - голос стал более серьезным, а я, словно завороженный, слушал его, невидящими глазами уставившись на шоссе. Дождь бил меня по затылку, будто давая оплеухи, но я не двигался, списывая это все на власть демона. Хотя, я чувствовал, как он вновь отдал мне вожжи контроля над телом. Но мне нужно было хоть какое-то оправдание. "Знаешь, какую ты глупость совершил, отправляя письма матери? Я ведь теперь знаю, где она живет. А ты так тщательно скрывал от меня эту информацию. Не думал, что я могу просто прийти и убить ее твоими руками?" - протянул Он, а я все никак не мог выдавить из себя и слова, осознавая правдивость слов темной твари. Какой же я идиот… Просто беспросветный дурак. Все же закрыв немигающие глаза, которые начало щипать из-за непрошенных слез, я сделал один короткий вдох, пытаясь собрать мысли в кучу и взять себя в руки. Безуспешно. "Джим. Давай заключим сделку," - очередная сделка, которая не приведет ни к чему хорошему. Но я почему-то кивая, немного отстраняясь от поручня. Только сейчас заметил, как все тело колотит от страха перед высотой. "Ты добровольно отдаешь мне свое тело, с которым я делаю все, что будет душе угодно. Взамен я даю тебе колоссальную силу и не трогаю твоих близких, которые тебе так дороги. В случае отказа я все равно забираю твое тело и иду кромсать твою драгоценную матушку. Ну так что, идет?" Чертов манипулятор. Прекрасно знает, что я не смогу отказаться от такого предложения. Я буквально чувствую, как он сдерживает победную улыбку, слушая мои сбивчивые мысли. - Я… - слова даются с трудом. Ощущение, что я говорю не своим голосом, - Я… согласен… "Хороший мальчик", - довольно хмыкнул демон, поднимаясь с величественного кресла, которое создало мое больное сознание. Щелкнув пальцами, Он вдруг растворился в воздухе. Страх, облепивший все мое тело и сознание, неожиданно куда-то исчез, а тело резко наполнилось невероятной силой, которая распирала меня изнутри. Открыв глаза, я огляделся вокруг и будто увидел мир совершенно другими глазами. В который раз перевесившись через поручень, оглядывая Нью-Йорк, казавшийся теперь просто жалким, Я невольно удивился, как мог бояться такого пустяка, как высота. Перепрыгнув через ограждение, я встал на самом краю крыши. Дождь, хлеставший меня по лицу, теперь и вовсе меня не беспокоил, как и мокрая насквозь одежда, неприятно облепившая мое тело. "Ну, как тебе, Джимми?" - с довольной усмешкой поинтересовался демон, в предвкушении ожидая моего ответа. Я чувствовал, что сошел с ума. Совсем свихнулся, но мне было на это плевать. Плевать на людей, которые не смогут ничего сделать мне. Не смогут противостоять моей разрушающей силе. Создания, которых оставалось только жалеть. Присев на корточки, проведя пальцами по мокрому краю крыши, я не сводил взгляда с муравьев, бегущих где-то внизу. - Мы с тобой единое целое… - как зачарованный проговорил я, повторяя недавние слова твари Преисподней. Сзади послышались торопливые шаги. Кто-то все же увидел на крыше небоскреба одинокую фигуру. Недовольно цокнув, я выпрямляюсь в полный рост, игнорируя голоса, мешающие размышлять. "Что ты хочешь?" - вкрадчиво поинтересовался демон, пока я поворачивался в сторону нескольких мужчин-спасателей, которые продолжали что-то говорить, видимо, стараясь успокоить и уговорить не прыгать вниз. Но я уже не собирался прыгать. Я чувствовал, как мои губы растягиваются в довольной и безумной усмешке, ровно такой же, какая недавно была на морде демона. - Я хочу убивать.