За любовь

Погода была пресквернейшая. Небо изрыгало такие потоки воды, что, казалось, хочет затопить всю землю. Целые реки текли по улицам, с громким хлюпающим звуком стекая в бездонные канализации, унося с собой пыль, грязь, мусор и надежду. Последней и так недоставало в последние дни, так что настроение у многих жителей было таким же противно-мокрым, как серый уличный асфальт. В захудалой кафешке было печально тихо. Засаленные столы пустовали, тёмные от времени стеклянные стаканы рядком выстроились на треснувшем пластмассовом подносе, расположившемся на барной стойке с облупленной столешницей. Лампочки простых висячих флаконов тихо трещали, свет легонько мигал. Телевизор смотрел своим неярким глазом, но звука не было. Поэтому в помещении стояла тишина, прерываемая лишь негромким диалогом. Грэн, напившись, практически всегда разносил всё вокруг к чертям. В больших количествах алкоголь сбрасывал и так непрочные цепи самоконтроля. Хотя это не мешало ему выпивать регулярно, разбавляя серую бурду обыденности терпким спиртовым привкусом. И сейчас он в который раз был в том состоянии, когда до «трупа» ещё есть время, но от «терпимо пьяненького» уже далеко. Однако всё стояло на своих местах, ничего не было разбито, поломано. Грэну было, наверное, не до этого. Его больше занимал его собеседник – Рэйнард. - До сих пор не понимаю, - протяжно говорил Грэн, наливая себе ещё стаканчик. – Каким-таким хреном всё так обернулось, а? Ведь глазом не успели моргнуть... Когда оно успело-то? Рэйнард качал стаканом в руке, будто задумавшись. - Как и многие плохие вещи... незаметно. День за днём, год за годом. Хозяин давно ушёл в свою коморку. Он не знал этих двоих, а вот если бы знал, очень удивился бы увидеть их здесь. Грэн был нередким гостем в забегаловках, но его поведение было каким-то нетипичным; нетипичным был и его собутыльник. Серого Волка и Охотника давно не видели говорящими с глазу на глаз. Любой Герой с открытым ртом бы наблюдал за сценой их взаимного и дружного спаивания. - Незаметно, - протянул Грэн, кивнул и не глядя отпил. – Когда незаметно, привыкаешь к любому дерьму. Даже к этому. До чего мы докатились-то... Рэйранд поднял взгляд. К слову сказать, парочка выглядела странной не только из-за своей профессиональной несовместимости, но и из-за внешнего вида. В своей потертой кожаной куртке, в несвежей футболке, с трехдневной щетиной на грубом лице Грэн смахивал на тот вид мужиков, в жизни которых не раз менялись взгляды, положение в обществе и место работы. Рэйранд же был неотличим от офисного клерка благодаря несменному официальному костюму тёмно-синего цвета. Правда, сейчас пиджак враскосяк висел на спинке ближайшего стула, верхние пуговицы рубашки были свободно расстёгнуты, а галстук распущен дальше некуда. Каждый принял свою личину в новом мире, подстраиваясь, как может. Но всё-таки кое-что от прошлой жизни ещё осталось. Всегда сложно расстаться с чем-то окончательно, даже если это всего лишь стиль одежды. Стакан с тихим стуком был поставлен на стол. Грэн понимающим взглядом посмотрел на него и наклонил бутылку, из которой, плескаясь, полился какой-то алкоголь. Оба уже не помнили, что именно пьют. К счастью или к худу, Героем от смешения выпивки было далеко не так плохо, как обычным людям, поэтому никто по этому поводу не заморачивался. - Знаешь, что я думаю? – Грэн опасно качнул бутылкой, так, что она чуть не выскользнула из его пальцев. - Что? - Все из-за баб. Чуть поднявшиеся брови Рэйранда возвещали о том, что он не понял фразы. Даже будучи пьяным, он сохранял свои привычки молчать, когда это возможно. По крайней мере частично сохранял. - Я, конечно, - примиряющее махнул светлой головой Грэн. – не утверждаю, что они – бабы, то бишь – виноваты в том, что мы оказались здесь, - при последнем слове он красноречиво обвёл свободной рукой душную забегаловку, имея при этом в виду весь белый свет. – Но они виноваты во многом другом. Они... как бы сказать... усложняют и без того дерьмовую ситуацию. Следуя своему стилю молчаливости, Рэйранд не говорил пока ничего. Но в его глазах зажёгся интерес к словам собутыльника. Заметив это, Грэн почувствовал себя увереннее. - Вечно что-то думают, обдумывают, придумывают, чтоб их. А потом строят какие-то одним им понятные каверзы... И после смо-о-отрят такими невинными глазками, типа они не при чём и вообще милейшие создания. Он изобразил тот самый невинный взгляд. Получилось это у него довольно плохо, и Рэйранд тихонько улыбнулся уголками губ. Это открытое действие совсем уж раскрепощило Грэна, и он, махнув рукой на все возможные недопонимания и прошлые обиды, сказал: - И наша с тобой история самое, мать его, прекрасное подтверждение моей... теории. Да. И, как бы поддерживая печаль своей фразы, он приложился прямо к бутылке, большими глотками поглощая жгучую жидкость. Рэйранд провёл ладонью по обычно причёсанным, а теперь нагло взъерошенным тёмным волосам, и вздохнул. Взял наполненный стакан. - Я тогда хотел за ней приударить. Кажется, Грэн чуть не поперхнулся. Оторвавшись от пойла, он обратил всё своё расплывчатое внимание на скрытного Охотника, от которого не ждал никаких, абсолютно никаких откровений. Вечно молчащий, лишь наблюдающий со стороны, но имеющий не один туз в рукаве. От него прямо веяло опасностью. И это интриговало лишь ещё больше. Видя это любопытство, Рэйранд залпом выпил половину налитого и снова выдохнул. - Мне она показалась довольно... милой девчушкой. - Ты был в неё влюблён?.. – пробормотал Грэн, вздёрнув густые брови. - Нет, - Рэйранд даже скривился. – Это ещё не было даже влюблённостью. Только интерес... Крякнув, собеседник расплылся в своей полуволчьей ухмылке. - И ты, как рыцарь в сияющих доспехах, прибежал спасать её от опасности? - Я так думал. Сначала. Когда спасал, - Рэйранд допил остатки и потянулся за бутылкой, вежливо предоставленной ему Грэном. – А потом быстро всё осознал. Но было уже... довольно поздно. - Ибо я уже валялся с распоротым брюхом, дёргаясь в агонии и заливая кровью прекрасный бабушкин ковёр. - Верно. - Ты меня потом хоть пожалел? Мысленно? - Ну... - Да? - Всё-таки да. Один-два раза. - Ну и сукин ты сын, Рэй, - горестно покачал головой Грэн. – Я, между прочим, чуть не умер. Рэйранд снова улыбнулся. Похоже, выпивка всё-таки действовала на него. Либо он действительно решил вдруг так открыться давнему неприятелю. - А вот я всего лишь хотел её напугать. Серьёзно, - лампочка над Грэном моргнула особенно заметно, словно смешавшись от давней обиды, проскользнувшей в мужском голосе. - Эта маленькая курва в глубине души меня жутко раздражала, и я решил поиздеваться над шелудивой девчонкой, притворяющейся миленькой... ох... а на самом деле собиравшей в своей спальне всех мужиков в округе. Мы, волки, такое не одобряем... Сложно было поверить, что те, кто обычно выступают как главные антигерои, против распутства. Однако жизнь учит, что реальность бывает шокирующей. Хотя, надо признать: залезть к другому человеку в дом и притвориться, что съел всех его родных – такое может прийти в голову только Серому Волку. - А меня ещё окрестили маньяком, решив, что это я хотел её трахнуть, - негодующе пробурчал Грэн, встряхивая почти пустую бутылку. - Меня, вообще-то, тоже. - Ой, это самая весёлая часть в этой истории, - захохотал он. – Эта змея в красном плащичке смогла даже тебя очернить, когда ты от неё отвернулся. Поражаюсь этой девахе! - Ну, ты ведь сам сказал: все проблемы от баб, - Рэйранд приподнял свой стакан, всё так же незаметно улыбаясь. – Мне кажется, это отличный тост. Грэн вновь засмеялся, на этот раз так открыто, будто говорил со старым другом. - Чёрт меня дери, ты прав! Выпьем за это! Они с глухим звоном дешёвого стекла чокнулись и залпом выпили содержимое своих стаканов. Затем Рэйранд проговорил: - Мне стоит извиниться. - Да ладно, дело давнее, - весело ответил Грэн. Он даже растрогался и, поддавшись вперёд, свободно хлопнул собутыльника по плечу. Тот просто кивнул, но по нему было видно, что он рад такому стечению обстоятельств. Тому, что сидит в непонятной забегаловке, пьёт абы что с Серым Волком и наконец заговорил с ним о том, о чём давно хотел поговорить. Послышался тихий звон, несколько мгновений шум сошедшего с ума дождя стало слышно намного лучше – открылась входная дверь. В помещение вошли мокрые до нитки люди в ярко-оранжевых комбинезонах. Такую одежду обычно носят строители. С них ручьями текла вода, ни у кого не было плаща или зонта. Все были невысокого роста, приземистые и широкоплечие, с густыми насупленными бровями. У кого-то были бороды. Даже не считая их, Рэйранд мог с точностью сказать, что их было семеро; они постоянно ходили вместе, редко разделяясь. Грэн, положив локоть на спинку стула и повернувшись, тихо присвистнул. - Ба! – почти пропел он. – Какими судьбами здесь, ребята? Пришедшие дружно обернулись к сидящим, дружно ещё больше нахмурились. Но приметив в одном из мужчин чуть растрёпанного Охотника, немного расслабились и даже, кажется, растерялись. Кое-кто почесал затылок, но никто не отвечал и не двигался. Повисла смущающая тишина. Затем Рэйранд вздохнул. - Белоснежка снова вас выгнала? В новом мире многие были вынуждены надеть фальшивую личину человека, среди них был и Грэн. И гномы, синхронно кивнувшие на заданный в который раз вопрос. Они всё ещё выглядели недовольными, но это просто скрывало их неловкость. Грэн издал звук, подозрительно похожий на тихое подвывание, и широким жестом указал на близстоящие стулья. - Вы как раз вовремя. Присоединяйтесь парни. Выпьем за любовь.