Гарри Поттер и ключ к бессмертию

- Вон, смотри! - Где? - Да там, среди гадюк, рядом с азиаткой. - Видел глазищи? Так и сверкает! - А шрам? - Темные маги! - Блэковские выкормыши! - Двое? - Девчонка еще хуже, она мертвых вызывать умеет! Она даже Кровавому Барону указания раздавала – прямо за праздничным ужином. - Блэк специально в Азию ездил, прямо в конце войны, искал союзников для Волдеморта. Ну и покувыркался кое с кем… - Что, так она и впрямь Блэк? Вроде ж говорят, что магглорожденная. - Ага, в имении Блэков – и магглорожденная. А потом еще на Слизерин попала. Шляпа в ней сразу чистокровную опознала, аж скривилась от отвращения! - Говорят, что они всюду вдвоем ходят – эти Поттер и Линден. И вечно шепчутся, явно что-то замышляют. А может, проклятия колдуют – с них станется. - Я вот слышала, что они уже давно помолвлены. Потом просто объявят обо всем официально – и привет, мы - муж и жена Блэк. Да здравствует темная магия, смерть магглорожденным. Все, как раньше! Поттер бледнел. Поттер краснел. Поттер судорожно хватался за палочку. Поттер отказывался давать комментарии или вступать в споры. Линден многозначительно ухмылялась и также хранила молчание. Слухи расползались, обрастая все более нелепыми и безумными подробностями. Поттер и Линден – брат и сестра. Поттер убил Петтигрю. Линден – дочка Петтигрю / Волдеморта / Гриндевальда (в последнем случае обычно поправлялись, что внучка). Поттер угрожал проклясть всякого, кто рискнет говорить правду о Сириусе Блэке – и уже успел навесить такой сглаз на одну магглорожденную, что та утопилась в озере. Волдеморт с самого начала понял, что Поттеру суждено стать его соперником в борьбе за власть, но даже в младенчестве Гарри был под защитой могущественных Сил Тьмы. Линден – Блэк под Оборотным зельем. Поттер – это Петтигрю под Оборотным зельем… Слухи скрещивались друг с другом, встречаясь в коридорах и гостиных факультетов, мутировали, приспосабливались к травле со стороны преподавателей и продолжали завоевывать беззащитные детские умы. Слухи было бесполезно отрицать – они питались не фактами, но страхом, завистью и необузданным воображением юных магов. Среди магглорожденных даже начала курсировать идея о том, что Поттер – воплощение Антихриста, но быстро угасла, поскольку чистокровные и большая часть полукровок так и не поняли, что в этом ужасного. Дом Слизерин торжествовал. Гордо вышагивая по коридорам, они наслаждались славой, не делая разницы между тем, хорошая та или дурная. У них была собственная знаменитость – известная даже за пределами Англии. Закаленные многолетней травлей, выросшие в атмосфере интриг чистокровных родов, подпитываемые собственной гордыней и хранящие круговую поруку, они привычно сплотились, отвечая на внешнюю агрессию. И аккуратно поддерживали слухи, направляя те в ту или иную сторону. Слизеринцы не боролись с огнем, они контролировали его, подбрасывая очередную порцию топлива строго в нужный момент, допуская «случайные» оговорки и забывая «тайные» послания. Профессор Северус Снейп пребывал в перманентной депрессии, граничащей с тихим бешенством. Учитывая то, что Поттер и Линден – два яблока раздора – действительно старались не встревать ни в какие конфликты, все плохое настроение декана Слизерина доставалось ученикам с других факультетов, которые раз за разом нарывались на отработки и снятие баллов. Его подопечные «змейки», всегда отличающие хорошим чутьем на возможные неприятности, мудро старались не переводить гнев Снейпа на себя. В итоге, остальные ученики Хогвартса все сильнее укреплялись в мысли, что Слизерин – это настоящий ковен Темных. Флитвик, декан Рэйвенкло, успокаивал и взывал к голосу разума. Спраут, декан Хаффлпаффа, укоряла и взывала к терпимости. МакГонагалл, декан Гриффиндора, брала пример со Снейпа, щедро раздавая всем вокруг отработки и снимая баллы. Дамблдор огорченно вздыхал и выжидал, следя за брожением умов. Он-то прекрасно понимал происходящее и знал, что раньше времени вмешиваться бессмысленно. Директор только внимательно наблюдал за Поттером и Линден, делая собственные выводы. Что было намного хуже, почти все ученики исправно строчили объемные послания домой, пользуясь шансом поделиться с родственниками действительно шокирующими известиями, а не обещать, что уж в этом году точно сдадут Зельеварение на «Превосходно». Родители, получавшие дикую смесь из фактов, домыслов и оговорок, хватались за сердце, пили успокоительные зелья и шли к приятелям, чьи дети тоже совсем недавно сообщили о «том, что натворили эти Блэки», а затем начинали забрасывать посланиями администрацию Хогвартса, требуя разобраться, предотвратить, искоренить, уберечь и покарать. МакГонагалл, на которую девятый вал писем хлынул в первую очередь, проклинала, возмущалась и вообще все сильнее начинала напоминать коллегу-зельевара своим отношением к человечеству. Дамблдор терпеливо разбирал корреспонденцию, выбирал самые важные сообщения и составлял короткие успокаивающие ответы. Министерство магии хранило гробовое молчание, притворяясь, что ничего не происходит. Ну не может же оно реагировать на каких-то двух учеников первого курса Хогвартса? Тем более что никто не мог разобраться в официальной линии ведомства. С одной стороны, речь шла о всенародно любимом Мальчике-который-выжил. А также воспитаннике Сириуса Блэка. Который был то ли неправедно осужденным героем войны, то ли полусумасшедшим затворником, тайно растившим у себя Поттера. И где Мальчик-Герой был до того момента, как Блэк вышел из тюрьмы? Не в Азкабане же прятался, ускользая от дементоров? Частные газетенки, никогда не гнушавшиеся дутыми сенсациями, немедленно начали обсасывать подвернувшийся материал, склоняя фамилии «Блэк» и «Поттер» на все лады. Затем случайно всплыла и некая «Линден», после чего выяснилось, что эта девочка держит в страхе всю школу, дерзит Дамблдору и вызывала в Большом Зале инфери. «Кэтрин Линден – дочь князя вампиров», - привычно издевался над здравым смыслом «Придира», который нормальные маги покупали разве что для того, чтобы посмеяться над очередной выдумкой. «Гарри Поттер поступает в Хогвартс», - нехотя признавал официальный «Пророк». «Семья Блэк – запертая дверь, поднятые щиты и новые тайны», - мрачно предупреждал подчеркнуто нейтральный «Еженедельный вестник». Когда Поттер узнал от своих новых товарищей, что в Хогвартс в ближайшее время приедет достопочтенный Корнелиус Фадж, нынешний министр магии, то ему уже было глубоко наплевать на всю шумиху. После второго сентября мальчика вообще мало что пугало… *** Кольцо-будильник на пальце начало пульсировать, Гарри недовольно завозился под одеялом, затем резко вздрогнул и приподнялся, озираясь по сторонам. Если память его не подводила, то Поттер не только ухитрился угодить на Слизерин, но также повздорил со Снейпом – знаменитым Сопливусом из историй Сириуса – а в завершение ухитрился уснуть в окружении подлейших и опаснейших темных магов – первогодок Слизерина. К слову сказать, указанные юные чернокнижники еще сладко сопели, даже и не думая просыпаться. Поскольку Гарри не помнил, чтобы переводил зачарованный «будильник», то предположил, что поднялся в то же время, что и на Гриммо-Плейс, в полвосьмого. Дольше спать в доме Сириуса все равно не получалось – по коридору начинала сновать неугомонная Кейт, которая не могла долго оставаться в одиночестве и самым нахальным образом тормошила своего приятеля, не успокаиваясь, пока тот не просыпался полностью. Гарри отпихивался, называл ее «мини-Дадли», но каждое утро повторялось одно и то же. Поттер был совой. Линден была счастливой обладательницей шила в том самом месте. «Хм. Меня не зарезали, не застрелили и, возможно, даже не прокляли, - Гарри посмотрел на погруженную в зеленоватый полумрак спальню. – Значит, усыпляют бдительность и замышляют нечто коварное. Нужно думать так». Широко зевнув, он нехотя выполз из кровати и стал одеваться, стараясь не шуметь. Даже юные нацисты имели право на спокойный сон. - Кейт? – тихо шепнул мальчик. «Хай! Доброе утро, Мальчик-который-пережил-первую-ночь-в-Слизерине! - весело отозвался в ухе знакомый голос. – Я в гостиной, умывайся и присоединяйся!» «Угу, угу…» - Гарри добрел до ванной, взглянул на собственное отражение и тщетно попытался привести волосы хотя бы в относительно пристойное состояние. Сократив число торчащих хохолков раза в три, он сдался, в очередной раз констатировав бессилие человека перед неведомыми силами природы, каждую ночь создававшими на его голове первозданный хаос. Плеснув на волосы воды, он наскоро пригладил их, надеясь, что они так и застынут. К тому моменту, как все еще позевывающий Поттер выбрался в гостиную, Линден уже вся изнемогала от скуки и нерастраченной энергии, немедленно подскочив к товарищу и потащив его к доске с объявлениями. Мальчик тем временем осматривался по сторонам, отмечая богатую и, на его вкус, излишне помпезную обстановку гостиной. Он не знал, что творилось на других факультетах, но обилию каменных барельефов, которые так или иначе наводили на мысль о гладких чешуйчатых телах, он бы предпочел теплые и дружелюбные деревянные стены. - За декор здесь отвечал закоренелый меланхолик и мизантроп, - пробормотал Гарри, тщетно пытаясь сосредоточиться на висящих объявлениях. Прохладный воздух заползал под мантию и заставлял зябко ежиться. - У меня тут даже слегка клаустрофобия обостряется, - неожиданно признала Кейт, передернув плечами. – Ладно, потерплю. Не слишком тут глубоко… Вон, даже озеро видно. - А? – Поттер только сейчас сообразил, что стеклянные панели в одной из стен, источающие зеленоватый мягкий свет – это никакие не люминесцентные светильники или их волшебный аналог, а настоящие окна. – М-м, Кейт… а они точно не какие-нибудь волшебно-голографические? - Сложно сказать, если не просверлить дырочку, - девочка кровожадно улыбнулась, оценивая фронт работ, - но… судя по влажности и температуре, мы действительно находимся под Черным озером. Либо кто-то создал очень хорошую иллюзию этого. - И… - начал Гарри. - Вряд ли, - качнула головой Линден. – Раз за тысячу лет не затопило, то вряд ли чары откажут сейчас. С другой стороны, как ты только что мудро заметил, разумный человек никогда не должен исключать вероятность диверсии. Ничего, если что-то стрясется, не поддавайся панике, а колдуй на себя заклятье Головного Пузыря. - Хм, - Гарри приподнял бровь. – Хороший совет, только я с такими чарами не знаком. - То есть как? – девочка обиженно захлопала глазами. – А кто меня спасать будет, когда я утону и буду тут лежать мертвая, синяя и холодная? - Ну… а разве ты сама этим заклятьем не владеешь? – осторожно намекнул Поттер. - Ага, круто, - саркастично отозвалась Кейт. – Если я его попробую наложить, то скорее всего отрежу себе голову. Ты знаешь, что у меня с первого раза только «Левиоса» вышла, да «Секо». Нет уж, лучше я утону, зато меня хоронить будут не по кускам. - То есть, учить придется мне, - констатировал мальчик, уже зная, что от него не отвяжутся. - Поттер, ну ты рыцарь или кто? – возмутилась Линден. – Ты меня должен спасать, защищать и оберегать. А заодно зарабатывать тем самым репутацию Светлого Героя, который и впрямь что-то умеет, кроме того, чтобы ритуалы темных магов портить. Конечно, за спасение чистокровной тебе слизеринцы будут больше благодарны, зато никто не сможет из этого устроить такое пиар-шоу, как сделаю я. И вообще, мне тоже жить хочется! – она требовательно уставилась на товарища, грозно сдвинув брови. - Ты ведь нужную книгу с собой взяла? – сдался Гарри, уступая напору. В общем-то, он и сам признавал полезность идеи приятельницы. Та интересовалась сугубо практической магией, направленной либо на спасение собственной жизни, либо на сокращение жизней недругов, однако освоить могла далеко не все. - Естественно! Чем, ты думаешь, мой чемодан был забит? Бикини и платьями? - Взрывчаткой, пулеметами и мотками колючей проволоки, - буркнул Поттер, прекрасно изучивший пристрастия девочки. - Э-э… - Кейт испуганно моргнула. - … - теперь уже Гарри в ужасе смотрел на нее. – Ты что сюда притащила? Только не говори… - Оно безвредно, - жалобно пискнула Линден, хлопая ресницами. – Почти. Честно. Я сто раз проверяла с безопасного расстояния – на чары пространственной магии не реагирует и не теряет химических свойств. - Что? - Аммональчик, - съежилась Кейт. – Чуточку… - Это что, яд? Или бомба? – Поттер понимал, что это даже не исключение, а нечто намного страшнее – позор перед Сириусом. Они оба вылетят из школы. С треском. Если вообще не угодят в Азкабан. – Сколько килограмм? Оно надежно запаковано? - Взрывчаточка… Промышленная… - совсем грустно признала Кейт, втянув голову в плечи. – Но я всего три патрончика взяла. Чисто оттестировать. Там и килограммчика не будет. - Оттестировать что? – Гарри окончательно перешел на шипение. – Как нас классно разорвет, когда он почему-то сдетонирует у тебя в руках? - Проверить возможность использования маггловских взрывчатых веществ в условиях магполя максимально высокой насыщенности, - Линден насупилась. – Нет, ты мне предлагаешь такие штуки в подвале Гриммо-Плейс тестировать? Или идти и минировать Министерство Магии? Это теракт, Гарри, меня за такое посадят, пусть я и маленькая. - Я… я… - Поттер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Счастье еще, что других слизеринцев поблизости не было. – Я предла… нет, просто говорю, что ты должна немедленно выбросить эту дрянь в каком-нибудь укромном месте, где никто ничего не найдет. - Ты что, сдурел? – немедленно взвилась Кейт. – Это после того, как я с такими мучениями их сюда протащила? Да я тебя самого за такую идею выброшу – через окно в Черное озеро. - Нас обоих отчислят! – сердито прошипел Гарри. – Ты с ума сошла! - Не отчислят, если никто ничего не узнает, - уверила его девочка. – И я не сумасшедшая, у меня просто очень… нетривиальный склад ума для волшебницы. Любознательная я. - Как ты незаметно взорвешь этот свой мональчик в Хогвартсе? - Слушай, Поттер, ну не держи меня совсем за дуру, - огрызнулась Линден. – Никаких свидетелей, строгое соблюдение техники безопасности, отползем на безопасную дистанцию. Запретный лес, по-твоему, для чего существует? Уверена, что и раньше в нем тестировали всякие потенциально опасные штуки, чтобы случайно замок не порушить. Знаешь, самое страшное, что может случиться – это если оно вообще не сдетонирует. - Ага, или взорвется как ядерная бомба, снеся половину леса, Хогвартс и нас с тобой, - буркнул Поттер. - Но ведь это будет круто! – привела неопровержимый довод девочка, восторженно сверкнув глазами. – Кстати, еще никто не взрывал Хогвартс – я буду первой! - Ты чокнутая, - сдался Гарри, осознавая, что та не успокоится. - Зато со мной не скучно, - подмигнула Кейт. – В общем, пока пусть спокойно полежит, а уже через пару месяцев, когда похолодает, выберемся в лес, найдем хорошее место и проведем испытания. Честно – очень аккуратно, никакого риска. - И эти пару месяцев взрывчатка будет лежать под твоей кроватью, - заключил Поттер. – И если все-таки решит сдетонировать, то убьет тебя и разнесет всю комнату, после чего остальные слизеринцы утонут. - Еще одна причина тебе выучить чары Головного Пузыря, - радостно кивнула Линден. – Кроме того, мой аммональчик все равно не сдетонирует, а даже если чисто случайно и взорвется, то щиты меня прикроют от взрывной волны. А потом ты героически спасешь наглотавшуюся воды магглорожденную, а все остальные… ну, каждый сам за себя. Невелика потеря. - То есть он все же может взорваться? – помрачнел Гарри. - Вероятность случайной детонации – ноль процентов, - уверенно сообщила девочка. – Но я была бы круглой дурой… мертвой круглой дурой, если бы полагалась на эту цифру и пренебрегала правилами безопасности. - Взорвем через месяц, - решил Поттер. – Не собираюсь держать ничего такого рядом с собой. - Заметано, - согласилась Кейт, немедленно просветлев. Ей тоже не терпелось побыстрее проверить свои гипотезы на практике. – И чтоб ты про меня не думал гадостей – на Гриммо-Плейс я ничего подобного пронести не пыталась. - Ага… - Гарри поразмыслил, затем с подозрением покосился на девочку. – Та-ак, а что еще, кроме своей «взрывчаточки» ты сюда протащила? - Э-э… ничего? – робко предположила Линден, приняв совершенно невинный вид. - Танк? Авиабомбу? Миллион фальшивых галеонов однодолларовыми купюрами? - Вот о последнем я даже не подумала… - девочка с уважением посмотрела на своего приятеля. – Нет, там… - Ну? - Сто литров чистой питьевой воды, галеты в расчете на два месяца, надувная лодка… - начала перечислять девочка, - списанная парашютная ткань, противоакулий репеллент… немножко книг… - Если ты действительно утащила книги у крестного из библиотеки… - Маггловские книги! – насупилась Кейт, оскорбленная подобным обвинением. – История, культурология, психология, биографии выдающихся государственных деятелей… Я и дяде Сириусу оставила почитать, а то он со своей магией даже не знает, при каком государственном строе живет. Стыдно сказать – про ООН ничего не слышал! - Да ему и не нужно, - отмахнулся Гарри. – Все, больше ничего опасного? - Ничего… - печально вздохнула Линден. – Еще плеер и немного кассет, но, боюсь, их все размагнитило. Тоска… сидеть мне тут до рождественских каникул без музыки. Поттер про себя решил настоять на тщательном досмотре вещей приятельницы перед началом следующего учебного года. Зная ее кипучую энергию и… «творческий склад ума», содержимое чемодана Линден вполне может перейти из разряда «опасно» в «смертельно опасно, бегите-спасайтесь!». Где она ухитрилась раздобыть взрывчатку, Гарри и не пытался спрашивать. Кейт признавала только три типа собственности: «мое», «моих друзей» и «мое, если очень хочется, потому что я – волшебница!» Поттер решил все же уделить внимание объявлениям на доске перед ними. Расписание занятий, тренировок по квиддичу, даты сбора каких-то кружков – никаких памфлетов во славу Волдеморта или призывов убивать магглорожденных. Запомнив то, какие предметы будут сегодня, он отправился в спальню, где уже потихоньку возились другие ученики, и собрал учебники в темную кожаную сумку. Поодиночке первогодкам бродить по замку никто позволять не собирался, так что из гостиной слизеринцы вышли монолитной компанией, направившись наверх, к Большому Залу. Именно там, настраиваясь на завтрак, Поттер осознал, что на самом деле произошло вчера вечером. Взгляды других факультетов были прикованы к невысокой фигурке Мальчика-который-выжил. Более того, даже за преподавательским столом многие с интересом наблюдали за ним. Устроившись примерно за тем же местом, где сидел вчера, Гарри попробовал сосредоточиться исключительно на трапезе, стоически игнорируя перешептывания кругом и не вслушиваясь в то, что все обсуждают. Поглощая тост, он неожиданно услышал громкое хлопанье крыльев, а затем на его глазах в зал влетела чуть ли не сотня почтовых сов, доставивших ученикам корреспонденцию от родных. - О, нет… - тихо прошептал мальчик. – Сириус… Хорошо знакомый коричневато-белый сычик опустился рядом с кубком, наполненным соком, и требовательно шевельнул лапой. - Привет, Ворчун, - поприветствовал его Гарри. – Подожди минутку, я сейчас. Развернув записку от крестного, он прочитал ее, затем уставился на птицу. Та терпеливо ждала ответа, который должна была доставить хозяину. - М-м, что пишет лорд Блэк? – ненавязчиво поинтересовалась Кейт. - Передает нам обоим привет, - вздохнул Поттер. – И просит написать, как у нас дела и… как мы устроились на Гриффиндоре, - совсем тихо закончил он. - О. - Ого. - Пиши ответ, - лаконично посоветовала девочка. - Э-э… - Лучше ты, чем ему потом кто-нибудь наябедничает, - заверила Линден. – Либо ври так, чтоб никто никогда в жизни не раскрыл, либо даже не пытайся. - Он меня убьет… - Самое главное, чтобы это известие его самого не убило, - подметила девочка. – Но твой крестный – мужик крепкий, прошедший через Азкабан, должен выдержать. - Кейт, это вообще ни капельки не смешно! – обиженно глянул на нее Гарри. - А нам скоро совсем грустно станет, - «обнадежила» приятельница. – Время полета Ворчуна плюс время, за которое лорд Блэк протаранит защиту Хогвартса и оторвет нам уши, головы и вообще все. - Ох-х… - Пиши ответ, - повторила Кейт. – Иначе нам точно кердык будет. Поверь мне, тут лучше сразу с повинной прийти. Тебя крестный сильно пороть не будет, а я… как-нибудь переживу. Буду пару дней спать на животе, ерунда. - Но он же действительно так рассчитывал, что мы оба пойдем на Гриффиндор… - расстроенно протянул Поттер. - Я вот сразу поняла, что попаду на Слизерин, - проворчала Линден. – Не знаю, кто там себе чего удумал. - Поттер, - послышался знакомо-неприятный голос с противоположной стороны стола. – Ты, вероятно, единственный, кто столько думает над ответом. - Малфой, - Гарри уставился на блондина. – Вот скажи, чтобы ты написал своему отцу, если бы тебя отправили на Гриффиндор? - Меня никогда бы не отправили на Гриффиндор! – немедленно заявил Драко, задрав нос. – Все мои предки учились только на Слизерине, лучшем из факультетов Хогвартса… - Тяжелый случай… - пробормотал Поттер, перестав вслушиваться в то, как род Малфой возносит хвалу роду Малфой. – Как бы это все поаккуратнее… - он посмотрел на обратную сторону записки. - Ох, Черчилль ты наш… - сдалась рядом Кейт. – Пиши, только своими словами. Иначе Сириус сразу поймет, кто надиктовывал… *** - Какой еще, на хрен, Слизерин?! – именно это было первыми словами благородного главы Дома Блэк, когда тот выбрался из камина в кабинете директора. – Дамблдор, это шутка такая? Куда вы отправили моего крестника? Вы его бросили в гадючье гнездо! А Кейт? Она же магглорожденная! Она вообще туда никак не могла попасть! Кто за этим стоит? Малфой? Эта белобрысая сволочь? Кто?! - Сириус, мальчик мой… - тщетно попытался образумить его директор, наблюдавший за тем, как его гость носится по кабинету, оживленно жестикулируя. Правая рука бывшего бойца Ордена Феникса будто сжимала в пальцах невидимую палочку, а некоторые движения очень смахивали на ряд режущих и взрывных заклятий. - Да я пятнадцать лет как уже не мальчик! – взвыл Блэк, ненадолго застыв на месте и вперив в директора разъяренный взгляд. – Куда вы послали ребенка Джеймса и Лили? Это и есть ваши защита и безопасность? - Сириус… Лорд Блэк! – чуть повысил голос Дамблдор. – Вы прекрасно знаете, что Распределение происходит без участия какого-либо преподавателя Хогвартса. Это контракт, который заключается между учеником и магией замка. Ни я, ни кто-либо из других учителей не может вмешаться в процедуру. Это установлено еще Основателями Хогвартса. - Я хочу увидеть Гарри и Кейт, - твердо заявил брюнет, снова начиная метаться взад-вперед. – Это какая-то ошибка… Заговор! Я… я во всем разберусь, а вы, Дамблдор, все исправите. - Я уже послал за детьми, - терпеливо вздохнул директор. – Пожалуйста, подожди еще пару минут, Минерва их скоро приведет. Сириус, искренне тебе говорю – я сам буду очень рад, если ты сможешь на них повлиять. Уверен, к твоему мнению они прислушаются лучше, чем к советам какого-то старого чудака, которого видят второй раз в жизни. Как и ты, я считаю всю эту ситуацию крайне… неудачной. - Неудачной? Не то слово! – Блэк все же несколько приутих, продолжая наворачивать круги по комнате и бормотать под нос ругательства. К тому времени, как вслед за профессором МакГонагалл вошли две испуганно съежившиеся детские фигурки, Сириус уже относительно успокоился и даже присел на краешек кресла. - Так, - медленно произнес он. – Факультет Слизерин. Это правда? - Да, - тихо отозвался Гарри. – Крестный, но… - Погоди, - Сириус поднял руку, призывая к молчанию. – Один вопрос – как? Каким образом? - Это я виновата, - выступила вперед Линден. – Все из-за меня. - Говори, - мрачно процедил Блэк. - Дело в том, что я попала на факультет Слизерин, а Гарри, поскольку понимал, что мне там одной придется очень тяжело, уговорил Распределяющую Шляпу отправить его вслед за мной. Как выяснилось, она может прислушиваться к мнению ученика, если тот действительно искренне желает изменить ее решение. Сожалею, сэр, эта ситуация возникла исключительно по моей вине. - Понятно… Дамблдор понял, что взрыв неминуем за пару секунд до того, как Сириус подскочил со стула и заорал на весь кабинет: - Да какого черта ты вообще сунулась на этот греба… Брюнет замер на месте, а затем резко скомандовал: - К камину. Оба. Немедленно. Домой. - Сириус, ты не можешь забрать учеников из Хогвартса без согласования с… - Дамблдор, я могу их забрать и я это сделаю, - огрызнулся Блэк. – Иначе я уже ваш кабинет разгромлю. Не переживайте, верну их через полчаса. Гриммо-Плейс! – увлекая за собой детей, он шагнул во взметнувшееся зеленое пламя. - Подобное поведение… - наконец-то вмешалась МакГонагалл, смерив опустевший камин возмущенным взглядом. – Родители или опекуны не имеют никакого права самовольно забирать детей в течение учебного года без согласования с вами, Альбус! - Полагаю, в данном случае можно не обращать внимания на это небольшое нарушение, - мягко заметил директор, подмигнув сидевшему в клетке фениксу-фамильяру. – Минерва, согласитесь – наша ситуация и впрямь экстраординарная. Не беспокойтесь, Сириус не позволит себе причинить детям вреда, хотя… вероятно, они услышат не самые подходящие для их возраста выражения. - Вам следовало с самого начала заняться этим самому, - неодобрительно отозвалась женщина, поджав губы. – Я уже неоднократно говорила, что профессор Снейп не наделен талантом общения с детьми, особенно первогодками. - В данной ситуации я полагался именно на то впечатление, которое Северус обычно производит на наших юных гостей при первой встрече, - печально констатировал директор. – Увы, но похоже Гарри лишь увидел в этом для себя дополнительный вызов или же источник несправедливости, с которым нужно сражаться, а Кейт… вы сами видели, Минерва – дети привязаны друг к другу, раз уж мисс Линден так отчаянно старалась взять всю вину на себя. Быть может, они сейчас искренне верят, что именно так смогут переломить ситуацию на этом факультете, доказать своим новым товарищам, что нет ничего страшного ни в магглорожденных, ни в общении с ними. Вы же знаете – в этом возрасте тебе кажется, что все возможно. Стоит лишь постараться… Минут через двадцать пламя в камине снова ярко полыхнуло, наливаясь изумрудным оттенком, и на ковер, слегка пошатнувшись, шагнул Поттер. Вид у мальчика был ошалелый. Обведя кабинет директора отсутствующим взглядом, он прошел к свободному креслу и опустился в него, даже не поинтересовавшись мнением двух взрослых магов. Следующей появилась Кейт – на ее губах застыла широкая и бессмысленная улыбка. Коротко хихикнув, она отошла в сторону и замерла возле стены, смотря в пустоту. - Я полагаю… - начала было МакГонагалл, когда из камина возник Сириус – с волшебной палочкой в руке. Мужчина постоял пару секунд, собираясь с мыслями, затем подошел к директорскому столу и взял из вазочки конфету. Дамблдор легонько кашлянул, привлекая внимание троицы. - Сириус, вы же не применяли к детям магию? – настороженно спросила Минерва. – И… что это за запах? Пожар? От вернувшихся обитателей Гриммо-Плейс явственно тянуло гарью и озоном. Блэк расправился с конфетой и потянулся за следующей. - Гарри, - мягко спросил Дамблдор, доброжелательно улыбаясь мальчику. – Вы же все обсудили с Сириусом? - А… Да, - тот все же вышел из ступора, сфокусировав взгляд на старом волшебнике. – У нас больше гостиной нет. Но Кричер все восстановит. Наверно. - Понимаю, что ты не желаешь сейчас допускать мысли, что Распределяющая Шляпа могла ошибиться, но такое действительно бывает, - продолжал Дамблдор, стараясь вернуть беседу в нужное русло. – Ты уже сам мог понять, что величие и амбиции, о которых так любят говорить ученики со Слизерина – это далеко не самые главные вещи в человеке. Сами по себе они не имеют никакой ценности. Без искреннего и любящего сердца, без готовности защищать свои идеалы – даже когда все против тебя, без преданных друзей, на которых действительно можно положиться… Гарри, истинно великим магом никогда не стать без этих вещей. - А… ага, - Поттер пару раз моргнул, затем окончательно вернулся в реальность. – Господин директор, вы про перевод? Мы с крестным все обсудили – пока остаемся на Слизерине. На этот раз Сириусу досталась карамелька, которую тот яростно разгрыз. Волшебная палочка в руках бывшего бойца Ордена тревожно подрагивала. Кейт невпопад хихикнула. - Гарри, Гарри… - Дамблдор укоряюще покачал головой. – Прости, но я не могу понять. Почему именно Слизерин? Твои родители были замечательными гриффиндорцами, именно на их факультете тебя будут готовы поддержать в любом начинании. Именно Гриффиндор всегда защищал те идеалы, за которые сражались Джеймс и Лили, за которые сражался твой крестный. Мальчик на мгновение встретился с ним взглядом, а потом пожал плечами. Старый маг в этот момент пожалел о том, что не может прочитать недавнее прошлое ребенка – ведь должно же там быть что-то, из-за чего тот уперся и не желает слушать доводов разума. - Мисс Линден, - директор был вынужден прибегнуть к запасному варианту, - а вы… - Это было круто! – девочка, услышавшая свою фамилию, ожила и сверкнула еще более широкой улыбкой. – Бах! - Простите? Дамблдор уже подумал было, что по ней ударило какое-нибудь заклинание из ментальной магии, когда Кэтрин несколько раз моргнула. - Ой. Извините, - девочка с видимым смущением посмотрела на Дамблдора. – Господин директор, вы не могли бы повторить свой вопрос? Я, кажется, не расслышала его… - Мисс Линден, вам незачем тратить семь лет своей жизни на то, чтобы доказать окружающим, что вы ничем не хуже чистокровных магов. Скажу даже, что другие факультеты помогут вам раскрыться намного лучше, чем ваш нынешний. - И?.. – недоуменно покосилась на директора Кейт. – Простите, господин Дамблдор, я все еще не до конца вас понимаю. Еще через несколько минут председатель Визенгамота констатировал свое поражение в диалоге с двумя детьми, наотрез отказывавшимися рассматривать возможность перехода на иной факультет, Сириус успел ополовинить запас сладостей на столе, а Минерва МакГонагалл окончательно потеряла терпение: - Мистер Поттер, мисс Линден, немедленно прекратите препираться и слушайте старших! – строго приказала она. – Я не знаю, что вам нарассказывал Сириус и что вы сами себе вбили в головы, но Слизерин – самое неподходящее место для любого нормального, уважающего себя мага, какое только можно представить себе в Англии. Просто подпишите заявления о переводе и не отнимайте у нас больше времени! «Что ж… - печально подумал в этот момент Дамблдор. – Они и без того твердо решили никого не слушать. Минерва даже не ухудшила ситуацию». - Не подпишу, - тихим, напряженным голосом произнес Гарри. - Госпожа МакГонагалл, - Кейт говорила на удивление мягко и спокойно, - мы искренне сожалеем, но не понимаем, почему вы запрещаете нам учиться на том факультете, куда нас распределила Шляпа. Я верю, что и вы, и господин директор беспокоитесь прежде всего о нашем благополучии, но могу лишь повторить то, что совсем недавно говорила присутствующему здесь лорду Блэку – я не собираюсь строить из себя героиню или мученицу. И также не хочу, чтобы подобная роль доставалась мистеру Поттеру, моему товарищу и… если будет позволено так говорить, другу. Прошу вас, - она оглядела взрослых, - если что-то случится, если над нами начнут издеваться или подшучивать, если… ну, если мы просто поймем, что больше не хотим там оставаться, то я сама первая прибегу сюда, под двери, и буду умолять вас разрешить мне перевестись. И Гарри за собой притащу, - пообещала Кейт, глянув на приятеля. - Да слизеринцы могут сколько угодно меня ненавидеть, - неожиданно заговорил тот, - но зато никому и в голову не пришло про тебя всякие мерзости рассказывать, крестный. - Да чхал я на мнение этих сопляков, - мрачно зыркнул на мальчика Сириус. – И ты тоже наплюй. - Я с теми дураками даже за одним столом сидеть теперь не хочу, - Гарри уставился в пол и не поднимал взгляда. – А можно я дома учиться буду? По книгам? Дамблдор прикрыл глаза. МакГонагалл возмущенно втянула воздух. Сириус же рявкнул: - Нет! И ты переведешься на Гриффиндор! - Не переведусь! – практически с той же интонацией огрызнулся Гарри. Директор прекрасно понимал, что случилось. Дети могут стерпеть оскорбления в свой адрес, но никогда не простят незаслуженных упреков в отношении по-настоящему дорогих им людей. Свою семью и друзей, их честь и доброе имя, Гарри был готов защищать с однозначно гриффиндорским упорством. Которое, увы, толкнуло его на факультет Слизерин – единственное место, где слово «темный», накрепко прилипшее к семье Блэк, являлось не оскорблением, а комплиментом. Ничуть не лучше была ситуация и с юной спутницей Поттера. Дамблдор не афишировал этого, но сам давно понял, что Шляпа учитывает не только характер ребенка, но и его родословную. В самом деле, не считать же, что среди магглорожденных не попадается детей, для которых важнее всего преклонение и страх в чужих глазах? Которые с радостью подставят подножку вчерашнему товарищу и пнут оступившегося, весело смеясь? И тем не менее, Распределяющая Шляпа раз за разом находила таким детям, чья душа уже была тронута ростками зла, места на иных факультетах. Рэйвенкло выпускал равнодушных к чужой боли ученых, интересующихся лишь своей абстрактной истиной; Гриффиндор – тщеславных и порывистых магов; даже Хаффлпафф иногда открывал дорогу тем, кто превращал верность и преданность в круговую поруку. Дамблдора очень тревожил тот тон, которым Шляпа говорила, пока покоилась на голове юной девочки. Не радостное и гордое извещение окружающих о том, что еще один ребенок принят на обучение в Хогвартс, но мрачная констатация чего-то неотвратимого. Приговор, подобный тому, какой оглашают осужденным на заключение в Азкабане. Сколько амбиций и жажды власти, сколько гордыни и презрения к чужой слабости должно таиться в детской душе, чтобы Шляпа проигнорировала негласный запрет Салазара на обучение магглорожденных учеников? «В ночь празднества мертвых, когда двери открываются слишком широко…» - Мисс Линден, простите за странный вопрос, - Дамблдор неловко улыбнулся, встревая в беседу, - но… не подскажете, когда ваш день рождения? - М-м? – девочка посмотрела на него со вполне искренним недоумением. – Пятнадцатого мая. Ну… - она внезапно смутилась и опустила взгляд. – Во всяком случае, я сама решила отмечать его в этот день. В приюте пытались прикинуть, когда я примерно родилась, и вышло, что в мае. Наверно… Господин Дамблдор, а вам зачем? - Видите ли, вы далеко не первая сирота, которая учится в этой школе, - с ноткой печали пояснил старый маг, уходя от реальной причины своего интереса, - потому администрация решила по мере возможностей устраивать таким детям маленькие праздники. Но, - тут он многозначительно подмигнул, - это страшный секрет и я вам ничего не говорил. Ведь это же должен быть сюрприз, не так ли? - Ой, как классно! У меня будет самый настоящий день рождения! Ура, Гарри! Дамблдор рассеянно-благодушно покивал радующейся девочке, сделав мысленную пометку навестить маггловский приют лично. Уж очень все подозрительно складывалось – первая за Мерлин знает сколько десятилетий магглорожденная попадает на Слизерин, да еще и в компании Гарри Поттера. «Змеиный» факультет во все времена тянул к себе неординарных людей, вот только далеко не всегда эти не по годам развитые дети выходили в мир, чтобы сделать его лучше. Часто символом Слизерина становилась не открытая для рукопожатия ладонь, но закованная в бархат и сталь рука, вцепившаяся в горло того, кто оказался «недостоин», «слаб» или «глуп». И чем одареннее был ребенок, тем сильнее влияли на него старые идеалы Салазара. Тлеющий огонек честолюбия, жажда признания, обычный эгоизм, подозрительность – факультет змей сплетал в душах все пороки и темные желания, уверяя, что в них нет ничего зазорного, ничего запретного. И самые черные глубины магии становились для некоторых всего лишь кратчайшим путем к могуществу. Гриффиндор и Слизерин ставили перед собой одинаково масштабные цели и не боялись вызовов. Вот только второй из них всегда выбирал кратчайший и простейший из путей, способный обесценить самые благородные устремления. - Нет, нет и нет, - тем временем заявил Сириус. – Гарри, ты останешься в Хогвартсе, потому что тебе нужно нормальное обучение, а не замшелые трактаты моих милых предков о том, как правильно приносить в жертву магглов или создавать рунические ловушки на мантикор. Это самая лучшая школа Англии, и многие волшебные семьи из других стран считают большой удачей устроить сюда своих детей. Поттер что-то мрачно пробурчал, но, кажется, решил больше не настаивать. Дамблдор без особого интереса слушал дальнейшее обсуждение уже решенного вопроса, время от времени вставляя короткие реплики. Его сейчас куда больше занимала предстоящая вылазка в маггловский мир, с которым старый маг в последние годы практически не соприкасался. Проводив Сириуса и детей, он окликнул выходящую последней женщину: - Минерва, будьте столь любезны, попросите Северуса заглянуть ко мне, когда у него найдется свободная минутка…