***
И теперь, стоя на краю обрыва, нет пути назад, бежать не куда. Впереди лишь беспросветная мгла, из которой я вряд ли выберусь. Я иду туда, куда меня всегда влекли, где ждали. Боже, что я несу. Нет, поздно молиться. Еще шаг, всего лишь один шаг, и все закончится... "А закончится ли?" - поздно осенило меня. Холодный ветер дул в лицо и развевал мои розовые непослушные пряди. Пожелтевшая, обезвоженная от засухи трава позднего августа тоже слегка колыхалась вокруг меня. Солнце пекло в голову и оголенные руки. Остальные части тела прикрывала простая рубашка с коротким рукавом, черные штаны и черные кеды с белыми шнурками. Я усмехнулся. Да уж, лучший наряд, чтобы умереть в нем. Это вызвало у меня истерический и совершенно неуместный смех. Я тридцатилетний мужик собрался покончить жизнь самоубийством. Смех начал усиливаться. Хм, как я жалок, даже решить не могу жить вот так и оставить все по-прежнему, или же сделать шаг вперед и умереть. Бешеный стук сердца отдавался в ушах, заглушая и мешая думать. Хотя, я всегда прежде делал чем думал. так стоит ли отходить от традиций? Хах, была не была. Пусть пожалею, пусть буду сгорать от злобы к самому себе, но это мое решение. Я решил в последний раз взглянуть на мир и поднял взгляд. С горы открывался прекрасный вид. Вдали виднелась голубая лента реки, окруженная полями пшеницы и разноцветных цветов. Слева, словно на ладони, росла дубовая рощица, а вон там, чуть правее росла одинокая, прямо как я, с изломанными засохшими ветвями ива. Уверен, что когда-то она была усыпана яркой сочной зеленью, но пришли люди и изломали, испортили эту красоту. Я тяжело вздохнул. Внизу обрыва была еще одна цветочная поляна, где я и хотел, чтобы нашли мое тело. Я оторвал правую ногу от горной породы и сделал шаг вперед. Вперед, в неизвестность...***
Открыв глаза я увидела свет, яркий, слепящий, неестественный. Я зажмурилась и попыталась проморгаться. Наконец, все начало приобретать очертания. Это была большая, я бы даже сказала огромная, комната. Стены будто пропитаны кристально-белым светом, но не было ни окон, ни дверей. Подняв глаза к верху я не увидела ничего похожего на лампу. Тут совершенно не было вещей что могли бы давать столь яркий и странный свет освещавший эту комнату, где не было ни одной тени. Прекратив глядеть вверх я посмотрела на сидевших передо мной людей (А людей ли?). На месте, так сказать, судьи, во главе сидел пожилой мужчина. Его лицо, некогда озорное и веселое, светящееся лукавством, сейчас не выражало ничего. От этого остались лишь напоминания в виде морщин у узкого рта и ничего не выражавших пустых глаз. Хотя, не один он имел такой взгляд. Оторвавшись от рассматривания странного полосатого головного убора этого мужчины я посмотрела на двух девушек, сидящих по боках от него. Слева сидела бледная, с пепельными волосами, собранными в замысловатую высокую прическу, девушка. Молодая, лет двадцати. Она была по-своему симпатична, но я бы назвала ее безликой. Светлые брови и волосы терялись на фоне ее больших, цвета неба, голубых глаз. Мимо нее можно пройти, не заметив. Она сливалась с фоном, одетая во все белое - на всех троих были белые одеяния. Справа сидела противоположность. Она имела алые, огненные волосы, волнистыми локонами спускавшиеся по спине и плечам. Глаза чуть прищуренные, карие, обрамленные густыми черными ресницами. Лицо красивое, с четко выраженными правильными чертами. Ей было тоже около двадцати лет. Но глаза всей троицы были пустой бездной, в которой страшно потеряться. - Как тебя зовут? – эхом разошелся властный и строгий мужской голос. От неожиданности я вздрогнула всем телом и лишь тогда поняла, что сижу-полулежу, вообще то, совершенно обнаженная. Но даже лежа на полу мне было не холодно, да и не жарко. Я чувствовала некое умиротворение, в этот момент мне было хорошо. Я чувствовала себя по-настоящему дома. – Не молчи же, – произнес вновь апатичный голос. Тут-то до меня и дошло, что я совершенно ничего не понимаю. Как меня зовут? Хм, а кто я, или что я? Я приоткрыла рот, чтобы ответить, что не знаю, как мужчина в странном головном уборе, собственно это и был его голос, сказал следующее: - Это хорошо. Отныне тебя звать Люси. Сестра моя, ты в раю. Добро пожаловать, – я лишь нелепо хлопала ресницами. Мужчина весьма натянуто и неискренне слегка приподнял уголки губ. Я кивнула, не зная, что делать дальше. Сколько я так просидела в тишине, в очередной раз разглядывая сидевших передо мной, не знаю, даже приблизительно не скажу. Я ждала чего-то. Объяснений или каких-то действий, но ничего не происходило. Они просто застыли, словно статуи. Даже смотря на меня, от чего меня обдало холодным потом, они смотрели словно сквозь. Мне даже показалось, что они и саами не знают, что делать, или ждут какого-то приказа, известного лишь им. Вдруг огненная голова девушки сидящей справа сдвинулась. Она повернулась к мужчине и, слегка наклонив голову вниз, словно поклонившись, протянула ему руку сжатую в кулак. Видимо, она хотела ему что-то передать. Мужчина, не глядя на девушку, медленно протянул ладонь. Девушка раскрыла кулак, и оттуда выпало что-то, чего я не разглядела. Мужчина, лицо которого искривилось в странной гримасе, словно ему стало противно, быстро сжал в руке этот предмет и убрал руку под стол. И вновь никто не двигался. Я почувствовала слабость в теле. Живот начало крутить. По спине прошелся холодный липкий пот, к которому прилипли мои волосы. Я почувствовала что вся кровь отлила от лица, а перед глазами начали появляться темные пятна. Они начали застилать сидящих передо мной людей и странный свет. Веки обессилено начали прикрываться. Руки, словно плети, неестественно лежали на полу. Мое тело начало двигаться. Я начала падать назад, на спину. Глаза уже полностью закрылись. Внезапно я почувствовала холодок в районе ключиц. Это было последним, что я запомнила.***
Стояла темная, безлунная ночь. Все звезды скрыли темные грозовые тучи. Молния, словно огненный клинок причудливой вытянутой формы, разрезала небо пополам. Вскоре раздался раскат грома, вызывающий неприятный холодок во всем теле и ноющее чувство в районе диафрагмы. Вновь единственный источник света, молния, освятила приближенные ко мне дома, но я не смог сконцентрироваться ни на одной детали, что могла бы сказать, где я. Послышался стук холодных бесчувственных капель по шиферу. Ох, прямо-таки шикарно. Конечно же, это был сарказм. Я лежал в позе морской звезды. Я почувствовал как, сквозь порватую черную футболку с разноцветным принтом, изображавшемся ранее, около получаса назад, названия известных рок групп, на кожу начали попадать соленые капли обжигавшие кровавые раны по всему телу. Темно-синие джинсы тоже были потерты и ободраны по низу и коленям, вместе с моей кожей. Туфлей вообще не было: я потерял их где-то, скорее всего, на крыше очередной многоэтажки на которой мы дрались, и теперь светил босыми ступнями. Погодка желала лучшего - начался ливень. Уже начинали течь грязные «реки». Блин горелый. Придурок. Идиот. Я. - Откройся! – жалко и безрезультатно вскрикнул я, ну, как вскрикнул, прохрипел, и хрипло закашлялся. Кашляя я перевернулся на живот и дополз до стены. Использовав все оставшиеся силы я привстал и облокотился спиной о холодную кирпичную стену. Видимо, я забрел в старую часть Магнолии. Свет у людей выключили из-за сильной грозы, поэтому ни один фонарь не работал. Снова я начал кашлять. Кровью. Вновь молния освятила переулок, в слабом свете я увидел знакомую фигуру и слегка, как мог из-за подранной кожи лица, улыбнулся. Послышался раскат грома, от которого я вздрогнул. Темная фигура начала двигаться, я расслышал хлюпанье ног приближавшихся ко мне. - Дурацкий мир. А ты, - это было уже адресовано мне хриплым, прокуренным баритоном, - идиот, – фигура застыла, и Грей тяжко вздохнул. - Знаю. – также вздохнул я. Новая молния дала разглядеть образ друга, если его можно таковым назвать. Сегодня его смоляные, черные короткие волосы были подняты вверх. Он потирал рукой узкие агатовые глаза. У него были слегка резкие мужественные черты. На нем вечно висели девушки, что меня раздражало, а Грей даже не замечал их. Сегодня черные джинсы, лакированные туфли и такого же цвета рубашку, прикрывал белый плащ с черными заклепками и пуговицами. - Откройся! – слегка прикрикнул Грей. Когда между нами открылся проход, казалось, что картинку перед нами надрезали и показалась черная рваная трещина в Ад. Снова послышалось чавканье туфлей по грязи. Грей перекинул меня через плече и начал входить в проход. - Жалкий, – сказал на меня он, прежде чем мы успели скрыться внутри прохода, и он закрылся.***
Наконец я начала приходить в сознание. Я все еще не могла пошевелить ни одной частью тела, но начала слышать звуки окружавшие меня. Отдаленно я слышала, как кто-то, вроде бы девушка и парень, переговаривались. Я почувствовала, как горячая маленькая ладошка коснулась моего лба, от этого я вздрогнула. - Да она вся ледяная! – испуганно воскликнула девушка. Послышались громкие шаги, к девушке подошли. Теперь уже большая, если не сказать огромная, ладонь коснулась моего лба. - Ага, – ответил басом парень. – Да не парься, она же уже мертва. Сейчас отойдет от переноски, и все будет хорошо. - Мы все уже мертвы! Но чувствовать-то можем! Вспомни, как плохо тебе было, когда только пришел! – не сдавалась девушка. - Да уж. Ангелочек мой, ты права, – я прямо почувствовала, как девушка зарделась. Мои веки уже начали двигаться. Я открыла глаза и немного размыто увидела эту парочку. Я была права, смущение девушки невозможно не заметить. Миниатюрная, почти в два раза ниже парня, стоящего рядом с ней. Им обоим было около восемнадцати. Синие волосы девушки собраны в высокий хвост и слегка закручены на концах. Голубые большие глаза опущены от смущения. Правильные, красивые черты. Сама по себе милая и симпатичная. Парень, по всей видимости, тоже так считал. Как я поняла, эти двое влюблены. Они такие разные. Парень высокий, мускулистый. У него по лицу и рукам был пирсинг. Глаза сияли алым светом. Кривая ухмылка. Волосы иссиня-черные, жесткие на вид и торчащие. Глядя на эту парочку я слегка улыбнулась из-за бессилия. - О, проснулась, – объявил парень. Девушка перестала смущаться и взглянула на меня. Парень вновь открыл рот, чтобы что-то сказать, но девушка, не увидев этого, его перебила. - Как ты? – у меня пересохло во рту и не было сил открыть рот, и я лишь вздохнула. – Принеси воды! – кинула ему девушка, не поворачиваясь. Парень изогнул левую бровь с пирсингом, но все же повернулся и пошел исполнять просьбу. Девушка облегченно вздохнула и улыбнулась мне. В ее глазах плескался интерес и радость. Ее взгляд не был таким, как у той троицы, совершенно, не было даже намека. Я вновь услышала громкие шаги. Парень вернулся с синей квадратной кружкой в руках. Передав ее девушке, он отошел и облокотился о косяк неизвестно куда ведущей, закрытой деревянной двери. Девушка помогла мне привстать и напоила водой. Наконец-то желанная прохладная влага очутилась у меня во рту, и я будто ожила. - Спасибо, – ответила я. - Меня зовут Леви, – протянула крохотную ручку девушка. - Мне сказали, что я Люси, – я слегка улыбнулась. Как мне объяснила Леви, мы все мертвы и после смерти очутились тут. Почему-то новость о смерти я приняла спокойно и даже апатично. - А почему я ничего не помню о себе? – задала я мучивший меня вопрос. - Никто не помнит, – грустно произнесла Леви, а Гажил, так звали парня, тяжело вздохнул. – Кстати, это твой новый дом. Я огляделась. Я лежала на двуспальной кровати посреди комнаты. В этой комнате было два больших окна из дерева, слегка отдававшее красным. Желтые обои и занавески, под плотными тяжелыми зелеными шторами. Подоконники заставлены желтыми матовыми горшками с разноцветными фиалками. Я спустила ноги на белый мягкий ковер, отчасти закрывавший паркет. Между неизвестной дверью, где стоял Гажил и дверью на кухню стоял большой, до потолка, угловой шкаф. У окна стояло выделяющееся на общем фоне темно-серое кресло с стоящим возле него таким же серым торшером. - Мы, пожалуй, пойдем, а ты пока осматривайся. – Леви открыла неизвестную дверь, и они скрылись. Я, еще около трех минут, слышала их шаги, а потом хлопок закрывающейся двери. Голова все еще слегка кружилась. Придерживаясь о стену, я заметила вертикальные завитушки, выполненные блестками на обоях. Дойдя до деревянной двери, в которую вышла парочка, я нажала на блестящую золотым блеском ручку. Толкнув дверь от себя, я увидела комнату. Это оказался зал. Комната была в бежево-коричневых тонах. Слева от входа стоял угловой темно-коричневый диван. Массивные подлокотники по боках ничуть не портили его, а наоборот придавали солидности. На нем было около пяти-шести подушек коричневого цвета с бежевым ободком. Светлый паркет не был ничем застелен. Между большей плазмой, встроенной в стену, и диваном стоял маленький стеклянный столик, слегка выбивавшийся из общей картины. Справа, что немало меня удивило, все стены были зазеркалены, и стоял отделанный по боках резной станок. Кстати, справа на стенах висели обои чередовавшие бежевые и коричневые полосы. Я подошла к станку и коснулась подушечками пальцев. Там были изображены цветы одного вида, они переплетались. Изумительная работа.«Азалия…»
Пронеслось в голове. Это название? Видимо да. Подняв взгляд я увидела в зеркале девушку. Честно говоря, я даже не представляла, как выгляжу. Лицо девушки выражало высшую степень удивления. Красивая, лет эдак двадцати пяти-тридцати. Волосы золотые, будто вылитые из лучей утреннего солнца, слегка спутанные, спускались по плечам, спине, груди. Довольно длинные, по пояс. Светлая кожа. Большие блестящие глаза. Я видела в них все свои эмоции: удивление, непонимание и страх. Нос аккуратный, маленький, пухлые губы, слегка приоткрыты и потресканные. Все черты правильные и красивые. Красивая фигура, большая грудь, осиная талия, длинные красивые ноги. На мне была белая обтягивающая ночная сорочка и кулон… Я нахмурилась. Ну ладно, одела меня Леви. Но откуда кулон? Я вспомнила холодок в районе ключиц. Я нащупала замок на цепочку и расстегнула его. В моей ладони оказался довольно увесистый кулон из белого золота. И откуда мне все это известно? На кулоне был изображен букет из азалий, стебельки которого были соединенные легкой лентой. Очень тонко все выполнено. Кулон овальный, с мизинец. Он должен открываться. Я попыталась разъединить две части, но все усилия были тщетны. Решив заняться этим позже, я одела кулон обратно. И решила найти душ.***
Послышалось противное хлюпанье фонтанирующей крови. - Анифель, пощади, – изо рта Асмодея полилась струйка крови. Я лишь оскалился и еще раз провернул орган посередине груди, именуемый сердцем. Впившись в него когтями я мучил свою жертву. Асмодей прохрипел от боли, а я засмеялся. Его уродливое лицо искривилось от боли. - Ты хотел поиграть мною, а теперь дай мне немного поиграть тобой, – мой смех прервался. Посерьезнев, я склонился над демоном, - ты думал, что меня заинтересует какая-то грешница? Ха! Я повернул голову к девушке, если можно это так назвать. В темном подземелье моего замка было грязно и сыро. Весь пол был в засохшей и свежей крови таких вот. Это была камера без окон, темная, вонючая. Дверей так же не было. Мне, Властелину Огня, князю Саламандру было под силу почти все. Почти… Жалкая оболочка грешной душонки сжалась, когда она услышала мои шаги. Я же прекрасно видел в темноте. Я приподнял ее лицо за подбородок и искривился. Демоны не могут плакать, так что она просто с ужасом и страхом смотрела в мои глаза, моля о пощаде. Как мне нравился чужой страх. Она была еще вовсе молодой. Шестнадцать или семнадцать лет. Синие волнистые, локоны спутаны. Голубые глаза выражали все те же эмоции. Красивая фигура, большая грудь. Можно и позабавиться. Видимо, она почувствовала мои намерения и сильнее поджала ноги. - Как тебя зовут? – грубо спросил я, девушка вскрикнула от страха. Я же рассмеялся ей в лицо. - Джувия… - дрожащим голосом прохрипела она. - Ну что, в комнату пыток! – весело произнес я, Джувия визжала. Я расправил смоляные подраные крылья слегка подпаленные на концах. Схватив ее за руку потащил в пыточную. Ну что же, визжи. Все равно до завтра не доживешь.