Украденное сердце

Красивое лицо, спортивная фигура и потухший, ничего не выражающий взгляд. Так можно было описать Эмму Свон после событий, случившихся в Сторибруке три месяца назад. Остальные детали её внешности перестали существовать, исчезнув в лавине боли, что прожгла девушку изнутри, опустошив светлую, добрую душу. Нельзя сказать будто Эмма стала злой или впустила в себя тьму, просто равнодушие овладело сущностью, а в чувствах и поступках к другим отражалось безразличие, скапливающееся на сердце серым осадком. Если раньше Свон напоминала чистый пруд, гладкую поверхность которого иногда нарушали порывы ветра или капли дождя, то сейчас вода казалась абсолютно спокойной, лишь ил, густой и склизкий, застывший на дне, скрывал опасность от окружающих. Потому Эмма свела общение с людьми до минимума - только семья и несколько близких друзей. Закончилось лето. Осень принесла холод и сырость в и без того серый Сторибрук. Девушка сидела на подоконнике, укутавшись в тёплый плед, механически прихлёбывала чай и пустым взглядом смотрела в очередной дождливый день, вспоминая прошлое. Они справились с Тёмным и его подружками, не дав магу заставить автора переписать историю. Зло осталось ни с чем, добро восторжествовало, вот только цену за счастливый финал пришлось заплатить Эмме. Блондинка закрыла глаза, глубже увязнув в событиях трёхмесячной давности. Киллиан - любовь и смысл счастливой жизни Свон больше не был её мужчиной, её пиратом, её рыцарем, хотя оставался любимым. Просто в его сердце Эмма уже не жила. Слеза скатилась по щеке, упав в чашку. Девушка горько улыбнулась. Слова Голда перед тем, как ненавидящий мир старик попал в чёрную шкатулку, продолжали звучать в голове: «Ты поплатишься за это. И пусть злодеи не получили счастья, я заберу с собой то, что полагается герою, хотя бы одному. И этого будет достаточно, чтобы согреться в вечности. Украденное сердце…» Шкатулка закрылась, голос Румпельштильцхена, напоминающий скрежет железа о стекло, стих. Белоснежка с мужем обнялись, Регина скупо улыбнулась, Генри улыбнулся в ответ, ободряюще взял маму за руку и уверенно произнёс: - Мы найдём другой способ. Я обещаю. Эмма повернулась к Джонсу, на несколько секунд прижалась к груди мужчины, затем подняла глаза… и ощутила стену, что выросла между двумя людьми, когда-то любившими друг друга. Нелепое «когда-то» резануло по сердцу. Крюк смотрел удивлённо, пытаясь понять внезапный порыв Свон. От него веяло холодом, что способен ощутить только страдающий от безответной любви, находясь рядом к тем, кто не отвечает взаимностью. И Эмма ощутила, чувство коснулось груди, ледяной волной пронеслось по телу и застыло, сделав хозяйку рабыней тоски и боли. - Киллиан, что с тобой? Что случилось? – дрожь в голосе насторожила окружающих. Все взгляды обратились к пирату. - Свон, и с чего ты вдруг стала такой заботливой и внимательной? – иронично спросил Крюк, затем посмотрел на каменные лица четы Прекрасных, Регины и Генри, нахмурил брови и в сердцах добавил, - что вообще здесь происходит? Часы потянулись сплошным потоком, без разделения на дни и ночи. Компания искала ответ на главный вопрос – что случилось с капитаном? Спустя два дня Белль нашла объяснение – страшное и жестокое, в стиле Тёмного. Исчезая в чёрной шкатулке, Голд смог произнести заклинание «Украденное сердце», которое вытравило из сердца пирата любовь к Эмме, стёрло все воспоминания об их взаимном чувстве. Но Свон не сдалась, она верила – их любовь нельзя уничтожить магией, какой бы сложной и сильной она не была. Киллиан полюбит снова или они найдут способ вернуть украденное. Но Регина убила последнюю надежду – особенность заклинания заключалась в том, что Джонс больше никогда не сможет полюбить Эмму, как бы оба не старались. Процесс необратим. А сердце пирата, вынутое королевой для так называемой проверки, оказалось обычным. Да и сам капитан остался собой по отношению ко всему миру и людям, в нём живущим,.. ко всем, кроме Свон. Девушка продолжала бороться, но спустя месяц опустила руки. Киллиан ни на что не реагировал, между ним и блондинкой установились тёплые дружеские отношения, дальше дело не шло. И Эмма закрылась, спряталась, смирилась, сделав боль двоих только своей. Отпустив воспоминания, блондинка смахнула слёзы, поставила чашку на стол и потянулась за книгой. Жизнь в Сторибруке вошла в привычное русло. Разве что Дэвид негласно стал шерифом, пират – его помощником, а Свон проводила дни дома, в библиотеке или гуляла в лесу. Конечно, периодически она появлялась на работе, более для порядка, чем для дела. ************* - С этим надо что-то решать! – гневно выдала Мэри Маргарет, поднося очередную ложку каши ко рту ребёнка и буравя мужа тяжёлым взглядом. - А что я могу? – пытался сопротивляться домашний Дэвид. Он стоял у плиты в синем фартуке в цветочек и пёк блинчики. - Ты можешь загонять её на работе, - парировала женщина, - после того, что натворил Голд и его подружки в Сторибруке наводить порядок ещё не один месяц придётся. Дэвид потупился. - Мы с Киллианом прекрасно справляемся. Снежка тяжело вздохнула, вытерла малышу рот и иронично произнесла: - Ага, оно и видно. Вторую неделю кто-то на стенах бабушкиного кафе пишет нецензурные слова, указывающие кому и куда идти. Нолан огрызнулся, перевернув блинчик: - Это какие-то мальчишки. А слова мы закрашиваем. И вновь тяжёлый вздох, затем знакомый ироничный голос: - Я и говорю, вторую неделю закрашиваете по очереди: Прекрасный принц, грозный пират и бабушка Красной шапочки. И, разумеется, вы до сих пор не выяснили, кто повадился воровать яблоки из сада Регины и топтать урожай гномов. Дэвид не выдержал: - Мэри Маргарет, ты перегибаешь палку, драматизируя события! Мать Эммы грустно посмотрела на мужа: - Да, перегибаю, но лишь для того, чтобы ты понял – нашу дочь нужно спасать. Посмотри на неё, Дэвид, посмотри внимательно. Что ты видишь? Прекрасный молчал, тупо уставившись в миску с тестом. - А я скажу тебе что… ничего. Оболочку человека, опустошённого изнутри, холодную и равнодушную, способную рано или поздно перейти на тёмную сторону. - Нет, не говори так. - Почему? – женщина удивлённо подняла брови. – Почему, Дэвид, объясни мне… почему? Нолан молчал, тишину в кухне нарушала лишь борьба масла и теста на сковороде. Наконец, мужчина не выдержал напряжения и пронзительного взгляда жены. - Ты же понимаешь, ей трудно находиться рядом с Джонсом, а я без него не справлюсь. Снежка взяла ребёнка на руки. - Трудно говоришь… а когда это Эмма стала слабой, не верю, что наша дочь не сможет справиться с трудностями. А вот с тьмой… Дэвид, пойми, раньше ей с этим бороться не приходилось. - Хорошо, - мужчина сдался и поспешил сменить тему, - Регина и Белль по-прежнему ищут способ обратить заклинание Голда? - Да, - печально ответила Снежка, и в глазах жены Дэвид заметил искру отчаяния. Сердце предательски дрогнуло, осознание того, что сама Белоснежка начала терять веру пронзило грудь странным холодом, не жестоким арктическим, а могильным, несущим разрушения всего живого, к чему прикасается. Звонок сотового вернул Дэвида на грешную Землю. - Это Джонс, - почему-то деревянным голосом произнёс Нолан и нажал на значок «зелёной трубки». - Да. Чем больше мужчина слушал, тем быстрее смятение на его лице сменялось решительностью. К концу разговора перед Мэри Маргарет стоял Прекрасный принц, готовый действовать, и, если понадобится, ловко и жестоко, не стесняясь в выборе методов и средств. Сердце дрогнуло – она любила его таким. - Рядом с границей найден труп. Насильственная смерть. Киллиан на месте и ждёт меня. - Удачи, - твёрдо произнесла Белоснежка, выразительно глянув в сторону комнаты Эммы. Она не позволила эмоциям взять вверх… ради дочери, ради мужа и ради города. Страха не было, только дикое желание разобраться с чудовищем, что убило человека. Дэвид пошёл к Эмме, и только тогда Мэри Маргарет устало опустилась на стул. Лицо женщины исказила боль, стойкое ощущение пришедшей беды коснулось души, издеваясь над хрупкой человеческой сущностью.