Украденное сердце

Эмма поздно вернулась домой, уставшая и растерянная от собственных чувств и переживаний долгого дня. Поднявшись в спальню к Генри, блондинка обнаружила пустую кровать. Поморщилась, вспомнив, что сегодня сын ночует у Регины. К постоянной боли от безответной любви добавилось острое одиночество. Родители спали, и Свон бесцельно слонялась по дому, пытаясь анализировать убийства, исчезновение Клири, раны Джонса и собственную поломанную жизнь. За годы, проведённые со сказочными героями, Эмма никогда не ощущала себя столь беспомощной, будто марионетка на ниточках у опытного кукловода, всё время остающегося в тени. Кто бы это не был, он или она не могут не совершить хотя бы одной ошибки. Размышляя и оказываясь в тупике, девушка пришла к важному выводу – утро вечера мудренее и отправилась спать. Но Морфей не желал забирать шерифа в свои объятия, и только спустя пару часов и трёх десятков переворотов с одного бока на другой блондинка погрузилась в болезненный тревожный сон. Она куда-то плыла на волнах осязаемой тишины, нарушаемой лишь равномерным биением собственного сердца. Тук, тук, тук… пропущенный удар заставил вынырнуть из глубин бессознательного, открыть глаза и кожей ощутить присутствие в комнате постороннего. Резко обернувшись, Эмма увидела девушку с густыми каштановыми волосами, склонившуюся над кроватью. - Мэгги, что ты здесь делаешь? – прошептала Свон, не в силах сбросить остатки сна. Тело вдруг стало тяжёлым, перед глазами поплыли чёрные круги, голова закружилась. Хлоя приложила палец к губам, призывая Эмму замолчать, но Свон и так не могла сказать ни слова, хотя, хотела закричать. Кинжал Клири сверкнул в свете луны, глаза шерифа расширились от ужаса и беспомощности. Лезвие вошло в сердце мягко и осторожно, вбирая в себя часть чувств, принадлежащих другому. Блондинка попыталась сопротивляться, но из горла вырвался лишь стон боли. Через секунду всё закончилось. Тихий голос успокаивающе произнёс: - Спи. Это был всего лишь сон. И Эмма уснула. Ветер и солнце – самое нелюбимое сочетание погоды для Дэвида. С самого утра Прекрасный был раздражён и подавлен, да ещё активная Снежка убежала заканчивать свою перепись, оставив отцу капризничающего малыша. Таким образом, спустившись вниз, Эмма застала невесёлую картину: Дэвид укачивал ребёнка на одной руке, другой же пытался печь блинчики, что получалось далеко не безупречно. - Привет. Давай помогу. Взяв малыша на руки, Свон удобно устроилась за кухонным столом в ожидании завтрака. - Сегодня поступил звонок. Один из гномов видел подозрительного типа у въезда в Сторибрук. Проверишь? - Конечно, - охотно отозвалась Эмма, посмотрела в окно и с улыбкой добавила, - солнце и ветер. Всё ясно. Прекрасный скорчил гримасу, ответив молчанием. Они позавтракали. Свон рассказала о случившемся вчера, ухудшив и без того плохое настроение отца. - Никаких ответов, никаких зацепок и никакой надежды узнать что-либо, относящееся к делу. Эмма допила чай. - Я долго думала, сопоставляла факты и пришла к выводу: мы в тупике потому, что кто-то или лжёт, или недоговаривает. И этот кто-то – Джонс. Он знает намного больше, чем говорит. Отсюда вопрос – почему? - Ну, стадию, когда он не хотел навлекать на себя подозрение, мы пережили. Здесь что-то иное. - Соглашусь. Уверена, он кого-то защищает, возможно, кого-то из нас. Ничего не слышно о рукописи Клири? Дэвид отрицательно покачал головой. - А у мамы что? - Ничего необычного. Хотя, ты помнишь, как Адель обвела её вокруг пальца? Эмма тяжело вздохнула, передавая ребёнка на руки отцу. - Конечно, сейчас Снежка разработала новую методику, но толку пока что ноль. Свон поблагодарила Прекрасного за завтрак, надела куртку и собралась уходить, но внезапная мысль заставила задержаться. - Мне снятся странные сны: Хлоя, убивающая Крюка, а сегодня Мэгги, вонзающая кинжал мне в сердце. Вот интересно, это паранойя или предупреждение? Мужчина вздрогнул, тревожно посмотрев на дочь. - Всё в порядке. Не переживай, - уверенно произнесла Эмма, улыбнувшись. - Мэгги? Странно. Она показалась мне милой, но история её появления в Сторибруке выглядит подозрительно. Обязательно займусь этим, - бодро выдал Дэвид, но вынужден был погасить порыв, взглянув на малыша, - когда мама вернётся. - Хорошо. Я проверю въезд, затем в участок. Попробую там поговорить с Джонсом. - Удачи. Сев в машину, Эмма поёжилась, завела мотор и поехала на окраину Сторибрука, гадая, какую подозрительную личность там мог увидеть гном. Странные сны отошли на второй план под гнётом новых проблем. Ночной кошмар с кинжалом померк, уступив место необъяснимой лёгкости на сердце, будто с него сняли часть чужой боли, чувств и эмоций. Девушка ощущала прилив сил. Энергия кипела внутри, обещая найти решение застоявшихся проблем. В таком приподнятом настроении Свон и приехала к границе города. Тщательно осмотрев черту, проверив окрестности и не найдя ничего необычного, шериф с чистой совестью отправилась в участок. Погода испортилась: солнце скрылось за чёрными тучами и с неба хлынули потоки ливня. Щётки не успевали смывать воду с лобового стекла. Эмма, сбавив скорость, внимательно всматривалась в дорогу. В пяти метрах впереди шериф заметила тень, она не смогла определить - человек это или животное. Визг тормозов, и машина, потерявшая управление, врезалась в дерево. Перед погружением во тьму в голове девушки возникла мысль: «А был ли на дороге кто-нибудь?» Голова раскалывалась, воспоминания о вчерашнем дне терзали разум. Джонс с трудом открыл глаза, уставившись в белый потолок. Мысли путались, пинались, толкались, но через этот хаос пыталась прорваться одна… прорвалась. Пират застонал, вспомнив слова Эммы о любви и прикосновение тёплых губ к пальцам. Выругавшись про себя, капитан вновь закрыл глаза. Так не должно быть, просто не должно. - Доброе утро, солнышко! Я принесла тебе любовь, - знакомый голос резанул по нервам. Довольная Хлоя с улыбкой лисицы приблизилась к мужчине. - Лежи смирно, хотя, по-другому и не получится. Я забрала твои чувства у шерифа. Она в порядке. Пришла твоя очередь. Киллиан дёрнулся, но тело не сдвинулось с места. Стиснув зубы, пират наблюдал, как кинжал проткнул его сердце, мягко и осторожно, заполнив пустоту. От нахлынувших чувств Джонс задохнулся. Калейдоскоп эмоций закружил в диком танце мыслей и образов. На глазах мужчины выступили слёзы. Хлоя смотрела на капитана взглядом королевы, приговорившей подданного к смертной казни. - А теперь о главном. Ты вновь любишь Эмму Свон, но никогда не посмеешь сказать ей об этом или иным способом выдать свои чувства. Ты обречён смотреть на свою любовь и не иметь права к ней прикоснуться. Если не справишься, я проткну сердце шерифа этим самым кинжалом. Хлоя с наслаждением посмотрела в глаза пирату. - Влюблённые легко поддаются дрессировке, как собаки. Итак, первый и единственный урок, чтобы ты осознал серьёзность моих намерений: задай себе вопрос – где сейчас твоя любимая? Затем позвони ей… гарантирую, она не ответит. Хлоя ушла, забрав с собой кинжал, а Джонс продолжал лежать на кровати, не в силах пошевелиться. Когда чары рассеялись, капитан набрал знакомый номер. Голос Эммы попросил оставить сообщение. Сердце билось о рёбра, пытаясь вырваться и броситься на поиски той, которую посмел так долго не любить. Рука сжалась в кулак, нечеловеческим усилием пират приказал себе успокоиться. Следующие полчаса показались сутками. Бесполезная поездка в участок, затем в дом Эммы. И только звонок из больницы указал путь, сковав сущность, истерзанную и воющую от невыносимой боли. В момент, когда Джонс услышал от врачей, что шериф будет жить облегчение коснулось сердца, позволив ему биться немного ровнее. Спустя несколько минут Киллиан вошёл в палату. Долгий, пронзительный взгляд на любимую женщину, лицо которой закрывала маска... Так смотрят обречённые, чьи ошибки никогда не будут исправлены. Одинокая слеза скатилась по щеке, раскалённой иглой оставив дорожку на растерзанном сердце. - Прости… прости за то, что мог не любить тебя так долго.