What if?..

      Утро я, наконец, встретила у себя дома. Радостным, впрочем, оно не было, так как будильник похоронил мои надежды выспаться ровно в 6 утра. На улице светило солнце, а в открытое окно было слышно пение птиц. Какой прекрасный день, если не вдаваться в подробности...       Быстро запихнув в себя чашку чая и половину тарелки овсянки, я выдвинулась в сторону Выборга. Все, наоборот, ломились в Питер, поэтому по совершенно свободной дороге я добралась за полтора часа. Мой путь лежал в филиал авиационного института, в котором, по непонятному мне стечению обстоятельств, находился наш архив. В Выборге я была несколько раз, все - на выходных, с однокурсниками, поэтому ориентировалась я только в центре, да и там - не очень. Знаю, где замок и пара кабаков. В поисках архива эти знания мне совсем не помогли...       Поплутав по улицам и пару раз поругавшись с навигатором, я, наконец, доехала, куда надо. Вообще, мне нравился Выборг, он напоминал мне сборную солянку скандинавских столиц, а со Скандинавией у нас была особая связь, часть моего сердца безусловно осталась там.       Не особо дружелюбная баба (именно баба) в архиве всем своим видом выражала недовольство, пока ходила от стеллажа к стеллажу и искала нужную мне работу. Пару раз она вздохнула настолько громко, что мне почти стало стыдно. Работа, в конце-концов, обнаружилась, но тут выяснилось, что забрать я ее не могу. Спорить с бабой я не рискнула, тем более, что у меня был с собой планшет, да и в целом, я никуда не торопилась, поэтому я забилась в самый дальний и тёмный угол читалки и начала работать.       Диссертация оказалась крайне увлекательной и толковой, я записала для себя несколько выводов, которые, если к ним прикрепить данные экспериментов (я надеялась, что они вообще существуют), тянули не то что бы на исследование, но на какие-то верные наброски к нему. В моей ситуации это было явным успехом. Да и вообще, как будто кто-то будет слушать доклады на закрытии выставки, когда в соседнем зале коньяк стынет.       Закончила я около девяти, да и то потому, что читалка закрывалась. За то время, что я там провела, заходило еще несколько человек, но сейчас, в тусклом свете лампы на столе регистрации, я могла увидеть лишь бабу, которая, судя по выражению лица, думала, где меня закопать, если я сейчас не уйду. Я вернула ей работу и поспешила удалиться.       Есть хотелось неимоверно, и тут мне пригодились знания про расположения кабаков. Я заглянула в один из них перехватить что-то, что поможет мне добраться до Питера живой. Ковальчук не звонил и не писал, сама я его не трогала, он и так все свое время проводил со мной, должен же у парня быть выходной.       Выйдя из кабака в середине 11ого, я выяснила, что за последние полтора часа многое поменялось. А именно - погода. От солнца, светившего с утра, не осталось и следа, небо затягивали чернющие тучи, а ветром меня чуть не сдуло аккурат в сторону Питера. Я поспешила залезть в машину, и это было очень кстати - едва я оказалась внутри, крупные капли начали биться о лобовое стекло. "Класс!" - вслух сказала я, загружая навигатор. Домой я буду ехать долго.       Видимость на трассе в ливень, да когда еще и лес с обеих сторон - отрицательная. Я тащилась 60, вцепившись в руль и даже погасив музыку, концентрироваться на дороге нужно было максимально. Расслабилась я лишь тогда, когда до Питера оставалось километров 20. Как оказалось - зря. Помню лишь фары слева, на встречке, а потом, вдруг, фары прямо передо мной. Рефлекторно я крутанула руль вправо, а дальше - грохот, темнота, что-то упирается мне в грудь, обо что-то сильно ударяется левая рука.       В себя я пришла не сразу. А когда пришла, какой-то неведомый автопилот заставил меня немедленно вылезти из машины наружу. Мне казалось, что она, как в фильмах, взорвется, хотя, конечно, в тех условиях это было невозможно. Стоя в десятке метров от бедного пежо, прислонившись к стволу какого-то дерева, я смогла перевести дух и оценить произошедшее. Какой-то олень при обгоне вылетел на встречку, а мой мозг из вариантов "лобовое столкновение" и "привет, кювет!" выбрал второй. Подозреваю, что это спасло мне жизнь. Я была в порядке, если не считать невероятную боль по длине всей левой руки. Видимо, ей я стукнулась о стекло, правая угодила в подушку безопасности. Да, надо отдать должное пежо - они все раскрылись. И от них, оказывается, действительно есть толк. Рука шевелится, значит не перелом. Немного мутит, но это скорее последствия стресса, чем признаки сотряса.       Закончив игры в диванного врача, я сползла вниз по стволу и присела на внушительные корни (сосна - констатировала я), голова все-таки кружилась достаточно сильно. Я попадала в ДТП однажды, тогда мне всего лишь немного процарапали бок, но и эвакуатор приходилось вызывать, когда посреди дороги отказал бензонасос, поэтому я знала, что делать дальше.       Диспетчер в ДПС сухо по интересовалась, сколько трупов, а услышав, что ни одного, вообще потеряла интерес ко мне. Гаишников я буду ждать до утра, кажется мне... в диспетчерской эвакуатора обещали приехать в течение часа, поэтому мне пришлось сказать, что я перезвоню, как приедет ДПС. Нечего людям тут со мной полночи куковать...       Через полчаса я поняла, что помимо ноющей руки я не чувствую ничего, а зубы от холода случали уже на вес лес, в котором было страшно и пахло тиной, хоть и дорога была в нескольких метрах. И мне вдруг стало так обидно за себя, что я чуть не заревела. Слишком много слез за последние несколько дней... Как сказать маме, что я разбила её машину?.. Если ещё есть, кому говорить... Не помню, как я набирала номер Ковальчука, но услышав его бодрый в столь поздний час голос в трубке одновременно стало спокойно и совестно. - Привет труженикам науки, - поздоровался хоккеист. - Как дела? - Ну... Я разбила машину, сижу в луже в лесу и жду ДПСников, а у тебя как дела? - попыталась превратить ситуацию в шутку я. - Что случилось? - хоккеист мгновенно стал серьёзным. - Где ты? - Да тут, около Питера, забей, - я уже пожалела, что позвонила, не хватало ещё, чтобы он опять все ради меня бросил. - Просто скучно сидеть в тишине, решила с кем-то поговорить. - Ты ехала из Выборга? - настаивал хоккеист. - Допустим, - уклончиво ответила я. - Либо ты сама скажешь, какой километр, либо я найду, - заявил хоккеист. - Не знаю, я километрах в двадцати, - сдалась я. - Тут... Дерево... - Отличный опознавательный знак! - Ковальчук рассмеялся. - Жди, я скоро, сиди под деревом и не уходи.       Я положила трубку и в очередной раз начала ругать себя за то, что злоупотребляю нашими хорошими отношениями. Вот, спрашивается, зачем опять парню вечер испортила?..       Я вернулась обратно в машину, было очевидно, что она не взорвётся. Теплее в ней не было, но хотя бы не капало. Впрочем, я и так уже была насквозь мокрая. Лежа на заднем сидении и слушая, как проклятый дождь стучит по крыше, я сочиняла письмо в страховую. Левое крыло и половина капота превратились в гармошку, мне очень придётся постараться доказать страховой, что олень - не я.       Ещё через час сел телефон. Итак, половина второго ночи, я в кювете, машина разбита, на улице ураган и ощущение, что в Питере не белые ночи, а полярные. С каждой минутой становилось всё больше и больше не по себе. Мозг придумывал не самые приятные развития событий вроде зомби в лесу, ну, или хотя бы маньяка. Как раз на мысли про маньяка дорогу осветили яркие фары какой-то огромной машины. И не просто осветили и исчезли (редкие машины проезжали туда-сюда), а замерли. Кровь застыла в моих венах. Сейчас оттуда вылезает огромный лысый мужик, изнасилует меня и зарежет. Точнее, скорее, просто зарежет, ни один извращенец на меня в моём виде не позарится.       Я подняла с коврика балонный ключ, он у меня там всегда лежит на случай непредвиденных ситуаций, тихонько открыла дверь и буквально сползла на землю. Хорошо, в темноте я подкрадусь сзади и тресну его ключом, а дальше что? Бежать? Угнать его джип?.. Бред. Да и вряд ли я смогу кого-то вырубить, даже ключом... А из машины тем временем действительно кто-то вышел и направился в мою сторону. Силуэт был высоким и подкаченным, шансов у меня было мало, но мозг отчаянно цеплялся за надежду жить. Стараясь не стучать зубами и не скрипеть землёй, я отошла к дереву, ожидая названного гостя. Не знаю, откуда во мне взялась эта смелость, но я действительно кинулась на него, когда он встал, оглядывая мою машину. Но моему плану было не суждено реализоваться, гость повернулся ко мне в последний момент и схватил мою руку. - Ты чего, голову повредила? - удивленно поинтересовался гость, и я поняла, что это Ковальчук. - Господи, это ты, - радостно заорала на весь лес я. - А ты кого-то другого ждала, прости? - передразнил меня хоккеист, отпуская мою руку. - Я думала, что ты - маньяк. - Да что я тебе сделать-то успел?! - Да я не в том смысле! Чья это машина вообще, где твой мерин? - Взял на тест драйв тундру, ты сама мой мерин опустила вообще-то! Я молча улыбнулась и поежилась от внезапного порыва ледяного ветра. В целом, меня можно было уже выжимать. Ковальчук это заметил и метнулся к своей машине, но по середине пути тормознул и вернулся за мной. - Пошли, у меня в машине балахон теплый лежит. Ты из своей-то зачем вылезла вообще? - Ну, сначала я думала, что она взорвется, - принялась загибать пальцы я, - ну, и я успела вымокнуть, а она все не взрывалась, тогда я села обратно, но тут ты приехал, а я решила что ты - маньяк... - Горе луковое, - вздохнул хоккеист, открывая передо мной дверь заднего сидения огромного пикапа. Ковальчук обошел машину и сел на водительское сидение. Я стянула с себя тоненькую кофту и футболку и натянула его балахон с гордой надписью СКА. Не скажу, что мне сразу стало суше и теплее, но сидеть в машине с хоккеистом и в балахоне мне нравилось решительно больше, чем куковать в лесу под дождём. Я сняла кеды и бессовестно залезла на сидение, размером с хороший диван, с ногами и свернулась в клубок, чтобы как-то сохранить последние остатки тепла. - Ничего, сейчас ДПС приедет и пойдём тебя чем-нибудь отпаивать, - успокаивающее сказал хоккеист. - Я опять испортила тебе вечер, - недовольно ответила я. - О, ты себя переоцениваешь, - покачал головой хоккеист. - Да конечно, - проворчала я. - Так как ты оказалась в кювете, кстати? - Какой-то олень на встречку вылетел. - Ого. Испугалась? - Да, но мозг все сделал как надо. - С тобой-то все в порядке? - Руки-ноги на месте. Думаю, да. - Посиди, я пойду гляну, что с машиной, а то ты своим нападением меня отвлекла.       Я кивнула и прикрыла глаза. Мерзкое ощущение насквозь мокрых штанов портило всю картину. Хотелось залезть в горячую ванну и в ней заснуть. Какой же у меня удивительный талант находить проблемы-то, а!.. Ковальчук вернулся минут через пять, тоже изрядно вымокший и посему громко негодующий. - Согласна, погода - не фонтан... Точнее наоборот - фонтан, - вздохнула я из своего угла. - Да уж, - согласился хоккеист. - Тебе там повеселее стало? - Значительно, - протянула я. - А коньяка у тебя не завалялось? - Увы, - покачал головой хоккеист. - Можем, конечно, поехать поискать, но, боюсь, ДПС нам этого не простит. - Нет уж, мне от них протокол нужен, мне еще со страховой биться, - грустно произнесла я. - Ну да, встреча с деревом изрядно помяла твою машину, но не смертельно. - И то хорошо... Я собиралась сказать что-то еще, но заметила, как Ковальчук в свете фонаря раздраженно смотрит в телефон, и решила помолчать. Что-то мне подсказывало, что ему не до меня. - Прикинь, она меня бросила! - недоумевающий возглас хоккеиста отвлек меня от наблюдением за каплями, стекавшими по стеклу. - Что? - переспросила я. - Марианна меня бросила! - повторил хоккеист.